Ярослав Питерский - Ленин жЫв
– Это супруги всех членов верховного совета, – шепнула ему на уху Ахмадулина. – Постарайтесь им понравиться. Это разрядит обстановку.
Они подошли к группе отдыхающих дам, и сразу же повисло молчание, забавный женский щебет стих, и все уставились на Кирилла.
– Вот, дамы, разрешите представить, это и есть товарищ Кирилл!
Женщины добродушно улыбались. Две из них были совсем молоды, от силы лет по двадцать пять, ещё одна выглядела самой старшей, ей было за пятьдесят, а вот, как понял Кирилл, главная и душа компании была форменная красавица, на вид ей было чуть больше тридцати пяти. Она встала с кресла и сделала шаг в сторону Лучинского.
– Очень приятно… – пролепетала красотка.
Кирилл чуть было не протянул руку. Но, дернувшись, просто склонил голову, затем он посмотрел в глаза красотки и… к своему удивлению, узнал её.
Это была та шикарная дама, которая пришла к нему утром в номер к Ленину. Тогда, как вспомнил Кирилл, она была одета в пурпурное платье с низким большим декольте. Но даже сейчас в неформальной походной обстановке в тренировочных облегающих брюках и майке она выглядела очень эффектно. Дама была не просто хороша собой, а изысканна и как-то божественно идеальна. Идеальные черты лица, губы, брови, нос, идеальный цвет кожи. Дама, молча, смотрела на Кирилла и тревожно улыбалась. Это почувствовал и Лучинский. Он вспомнил, что дама просила его никогда не рассказывать, что она к нему приходила. Но почему?
«Она наверняка и есть супруга… она?! Как ещё может выглядеть человек, с которым занимается любовью полубог, фараон будущего?! Конечно, только вот такая секси… Была надежда, что этот фюрер… всё-таки голубой… но, нет… Она, она эта женщина… Она, зачем? Зачем? Что она боится, зачем она тогда приходила?» – судорожно подумал Кирилл.
– Что же Вы молчите, ответьте супруге нашего Верховного Правителя! Как Вас зовут? – подтолкнула его плечом Ахмадулина.
– Э-э-э… Кирилл… – смущаясь, выдавил он.
Он заметил, как маска напряжённости спала с лица этой женщины. Она еле заметно благодарно кивнула ему головой. Вздохнув, провернулась и указала на своих подруг:
– А это супруги товарищей Салтыкова и Щедрина, – супружница Верховного смотрела на двух молодок. – Это товарищ Бунина! – уважительно добавила она, ткнув пальцем на старшую женщину.
Все по очереди снисходительно и как-то вопросительно улыбнулись Кириллу. Он хмыкнул и сказал, как белогвардейский офицер:
– Честь имею, сударыни!
– О-о-о! Как Вы оригинальны! – воскликнула супруга Верховного и вновь протянула руку Лучинскому, словно испытывая его второй раз.
Кирилл не поддался на провокацию и тактично лишь кивнул головой в ответ. И тут же понял, почему этот спектакль с протянутой рукой был так пунктуально разыгран. На них смотрели из кустов. И этот человек был не кто иной, как Верховный. Он, затаившись, внимательно наблюдал за сценой приветствия, и лишь когда Кирилл второй раз отказался пожать руку супруге, вышел из своей зелёной засады, весело расставив руки в стороны, прикрикнул:
– Ба! Какие люди! Ну, добро пожаловать! Добро! Дорогая, вижу, вы уже познакомились! Тебя представить Кириллу?! А?!
– Да… – немного виновато шепнула его супруга.
– Ну и хорошо! Ну что ж, теперь я представлю тебя нашему гостю! Знакомьтесь, Кирилл, это моя жена – Стюарт!
Кирилл вздрогнул и посмотрел сначала на Правителя, затем на женщину. Та обречённо качала головой. Верховный довольный и весёлый кивнул в сторону мангалов:
– Ну что, пойдёмте, а то и Салтыков, и Щедрин там втихоря съедят всё мясо! Всё! Поверьте моему опыту: они с мясом могут покончить, как народ! Мяса нет!
Женщины послушно встали. Бродский помогал им, словно был галантным кавалером, подавая каждой свою руку. Супруга Верховного подхватила своего мужа под руку, тот благосклонно поцеловал её волосы.
– Пойдём, моя королева!
Кирилл сглотнул слюну и просмотрел вслед этой парочке. Обычные муж и жена. Он выглядит как американский фермер: в джинсах и какой-то полувоенной рубашке с карманами и блестящими пуговицами.
В этот момент Лучинского под локоть подхватила Ахмадулина, она хихикнула и шепнула:
– Пока всё идет хорошо. Вы молодец. Я так боялась, что Вы намекнёте ему про Марию Стюарт…
– Надо было? – хмыкнул Кирилл.
– Ни в коем случае, этого он как раз и не любит!
– Да он сумасшедший… – пробурчал Лучинский.
– А вот это разглашение гостайны! – еле слышно ответила Ахмадулина.
– Что?!!!
– Я говорю, будет хороший шашлык! – нарочито громко сказала она.
Когда они подошли к мангалу, Бунин деловито раздал каждому по большому сочному шашлыку, а Салтыков расставил тарелки на столике возле мангала. Он усердно поливал лук красным соусом.
Они ели шашлыки, как голодные коты, урча и причмокивая, казалось, это какое-то сумасшествие – вот так есть мясо. Верховный то и дело мычал и нахваливал кушанье. Все вторили ему, Кирилл, тоже поддавшись такой аппетитной симфонии, съел свой шашлык.
– Ну, а теперь можно и выпить, – насытившись, воскликнул Верховный.
Бунин разлил по стаканам белое сухое вино.
– За наш метод решения мясной проблемы! – поднял тост Щедрин.
– За решение! – подхватил его Салтыков.
Их жены, довольные едой и сытые, выпили свою дозу почти залпом. Кирилл пригубил из своего стакана и спросил:
– Как решили-то проблему? Мяса так и не было в государстве? Как у коммунистов? У нас вроде, когда я засыпал, мясо уже дефицитом не было!
Повисла тишина. Все напряглись. Лучинский понял, что спросил не то и не в то время. Ахмадулина опустила глаза. На неё сурово посмотрел Верховный и вздохнул. Казалось, грянет буря, но Правитель подошёл к бутылке, налил себе в стакан ещё вина, разрядил эту мрачную обстановку:
– Да, Кирилл, видно Вы так ничего там, у себя, и не поняли.
Все рассмеялись, но смеялись они, как понял Лучинский, потому что так вот они выказывали своё облегчение от несостоявшейся бури.
– Мяса в нашей стране никогда теперь не будет! – пояснил Бунин. – Коммунисты, как Вы говорите, во всём и виноваты. Однажды под страхом смерти отучили крестьянина работать. Увели его в город и там развратили. А вот вернуться на землю так и не смогли заставить. Вот и всё. И с тех пор мяса в стране нет. Если оно при Вас и было, то оно было закупное. А наш народ не научился заново ни коров, ни свиней выращивать. Вот.
– Да и зачем это? Учить его тому, что он не хочет делать?! – подхватил его речь Щедрин. – Он ведь лентяй, народ наш любимый. А жрать хочет от пуза! А работать в грязи и говне – нет! А жрать требует! У нас требует! Почему у нас?! Мы выращиваем?!
– Да, странные они люди: коров пасти не хотят, а мясо жрать хотят! – пел и свою песню Салтыков (это был словно третий куплет).
Кирилл глотнул ещё вина и спросил:
– Как же тогда вы проблему-то решили? На закупках у других стран, что ли?
– Упаси Бог! – отмахнулся Бунин. – Мы всякую торговлю, кроме энергопоставок, с заграницей не ведём. Мы пытаемся жить по своим силам. Мы сами себя обеспечиваем!
– Как же так? А? Мясо не выращиваете, а проблему мяса решили?
– Всё просто! – вновь вклинился в разговор Щедрин. – Мясо можно и не выращивать, а оно будет!
– Охотиться на диких животных – так их на всех не хватит? – не понимал его Кирилл.
И тут вновь слово взял Правитель. Он удобно уселся в один из брезентовых шезлонгов и деловито, закинув ногу на ногу, посмотрел через солнце на вино в своём бокале:
– А Вы как сами думаете, Кирилл?! Вот нет у Вас мяса, а Вам надо его производить, где взять? И чтобы… никому ничего не делать?!
Его супруга села рядом с мужем. Стюарт улыбнулась и погладила Правителя по ляжке.
– Ну и как? Не знаю, – буркнул Кирилл. – Тут у вас всё как-то непонятно сильно… чересчур заумно.
– Нет, у нас-то как раз всё просто! Всё гениальное очень просто! – гаркнул Бунин.
Он налил себе огромный бокал вина.
– Только наш гениальный Правитель мог найти выход в этой непростой ситуации! – уважительно вставила пожилая женщина, которую Кириллу представили как супругу Бунина.
– Вот не надо про гения! Вы же знаете, я лести не люблю, – картинно капризно отмахнулся Верховный. – Вот Вы, Кирилл, вот Вы, как бы решили эту проблему?
– Я же сказал, не знаю, – обиделся Лучинский.
– Ну не знаю – это не ответ для руководителя страны. Страна хочет есть мясо, но не хочет его производить! Так вот – решить проблему надо! А иначе?! И однажды я понял, что страна-то всё равно что-то производит!
– И что?! Что она может производить, если ничего не производит? – скептически ответил ему Кирилл.
– А то и производит… – загадочно буркнул Правитель.
– А производит она пищевые, пусть и скудные, но отходы! – вновь рявкнул Бунин, он, как показалось Кириллу, уже был довольно пьян.
