Дмитрий Барчук - Орда
– Ты полетишь со мной?
– Да, любимый. Мне не терпится посмотреть на финансовую столицу мира с высоты птичьего полета.
Пока за линией горизонта окончательно не скрылись очертания Кавказских гор, Алексей старался не смотреть в окно. Сходит в туалет, который находился прямо за стенкой, и шасть обратно на верхнюю полку. Даже еду, и ту отец ему подавал наверх. А ел парень очень много. Продукты, которые они купили на вокзале в Адлере, кончились буквально через день. И теперь Андрей Александрович ломал голову, чем он будет кормить сына в оставшиеся три дня. У него осталось всего сто пятьдесят рублей. А все из‑за назойливых грузинских пограничников. Пристали к Алешке, мол, почему у него в паспорте нет въездной визы. Хотели даже задержать за незаконное пересечение государственной границы. Пришлось отдать им последние пятьсот долларов. Лишь бы выпустили парня. Поэтому на станциях, где остальные пассажиры их плацкартного вагона основательно затаривались дешевыми южными фруктами, Аксаков-старший покупал пищу более калорийную, в основном пирожки. С капустой, с картошкой, с ливером. Они стоили по пять рублей штука. Но и на пирожки, учитывая зверский аппетит сына, им не хватило денег. Тогда Андрей Александрович стал голодать с пользой для здоровья.
Еще несколько месяцев назад он и представить себе такого не мог. Что он будет ехать в душном плацкартном вагоне, рядом с туалетом. Соседями у него будут студенты, отдыхавшие в Сочи дикарями. А у него в кармане не будет даже мелочи, чтобы купить сыну самые дешевые пирожки.
И вдруг откуда-то из глубины памяти возникло стихотворение, запомнившееся еще в раннем студенчестве, когда он увлекался декадентской лирикой. Это были два четверостишия из поздней лирики Игоря Северянина.
Летишь в экспрессе – жди крушенья!
Ткань доткана – что ж, в клочья рви!
Нет творчества без разрушенья –
Без ненависти нет любви…
Познал восторг – познай страданье.
Раз я меняюсь – я живу…
Застыть пристойно изваянью,
А не живому существу!
Вагон покачивало из стороны в сторону. Колеса мерно стучали по рельсам, напевая назойливую песню. Большинство пассажиров спали. Даже студенты, ровесники его сына, и те, нагомонившись за день, сейчас забылись крепким юношеским сном. А Андрей Александрович все сидел у темного окна и в который уже раз повторял, как молитву, эти стихи.
«Как это верно подмечено: познал восторг – познай страданье. Полоса белая, полоса черная. Так, чередуясь, и проходит жизнь человека, в итоге приближаясь к абсолютному нулю», – размышлял Андрей Александрович, уставившись в темное окно.
Проехали Сальск. За окном колыхались серебром отливающие в лунном свете бескрайние хлебные поля. Проводница, ворча, открыла туалет.
С верхней полки спустился Алексей и, увидев, что отец сидит и смотрит в окно, спросил его:
– Почему не спишь, папа?
– Бессонница. Я теперь вообще мало сплю.
– Я тоже не могу уснуть. Все стоит перед глазами картина, как они перерезают Пашке с Вовкой горло, как баранам. Прости меня, отец. Ты был прав. Это была не моя война.
– И ты меня тоже прости, сын.
– За что?
– Ты тоже был прав. То была тоже не моя война.
Алексей промолчал. Он подсел на полку рядом с отцом и тоже стал смотреть в окно на колыхание хлебов под луной.
– Как красиво, – сказал юноша.
– Очень, – согласился отец.
– А ты сможешь простить мать, если она вернется.
– Нет. Уже не смогу.
– А чем ты будешь заниматься дома? – спросил Алексей, но осекся, вспомнив, что дома-то у них больше нет. – И где мы будем жить?
– Пока поживем на даче. А работу найдем. Мы тут с дядей Володей Киреевым обнаружили архив ордынских царей в Туруханском монастыре. Может быть, вспомню свою старую профессию и помогу ему разбирать этот архив. Там много интересных вещей. Если с умом подойти к этому делу, то можно не только имя и славу заработать, но и неплохие деньги.
– Значит, про Орду ты ничего не выдумал?
– Слишком громко сказано. Точнее будет сказать, что я угадал направление поиска.
– Ты знаешь, в плену я много раз пытался доказать чеченцам, что православные и мусульмане очень близки по духу и в прошлом были вместе, противостояли общему врагу – крестоносцам. Но они поднимали меня на смех, обзывали свиньей и даже несколько раз побили за это.
– Горцы – особенный народ, – пояснил отец. – Они живут в скалистой, неплодородной местности, высоко в горах. Работорговля всегда у них считалась одним из основных источников дохода. Честь рода, тейпа у них всегда была выше веры в Аллаха. Поэтому они не типичные мусульмане. А сейчас их прямолинейность, решительность и обиду на русских за Ермолова и Сталина с выгодой для себя используют враги России.
– В плену я встречал много арабов, – признался Алексей. – У наемников самое современное оружие, средства связи, зарплату они получают щедрую и в долларах.
– Человечество мало изменилось со времен Цезаря. Принцип «Разделяй и властвуй» исповедуют и нынешние хозяева мира. Они боятся возрождения нашей страны и хотят добить ее до конца. Вот и науськивают на нас исламских фанатиков. Хотят расколоть Россию по религиозному и национальному признаку. За мусульманскими организациями, помогающими чеченцам и афганскому «Талибану», стоят те же самые западные спецслужбы.
– Ничего не поделаешь, отец. Капитал агрессивен по своей сути. Ты же знаешь основной принцип «Экономикс»? Это удовлетворение безграничных потребностей человека в условиях ограниченности природных ресурсов. Поэтому борьба за полезные ископаемые неизбежна.
– Но наша страна уже однажды прокололась, сделав ставку на добычу природных ресурсов, исходя из их ограниченности и невосполнимости. Компьютерная революция, осуществленная на Западе, вообще отбросила нас на обочину прогресса. Ведь, создавая новые потребности у человека, капитал создает и новые способы их удовлетворения, ранее нам не ведомые.
– Наконец-то ты понял роль высоких технологий, – обрадовался Алексей. – За ними будущее. Именно поэтому я был категорическим противником того, что ты променял компьютерный бизнес на добычу нефти.
– В нормальных странах одно другому не мешает. Хотя для нас западные стратеги готовят удел сырьевого придатка.
– Вот именно! – повысил голос сын, чуть не разбудив спящую рядом на нижней полке студентку. – С одной стороны – перекачка сырья, а с другой – утечка мозгов. С третьей – поддержка сепаратистов всех мастей. Под эгидой защиты прав человека. И, как говорят покеристы, наших взяток нет.
– Какой же выход можешь предложить ты, будущий специалист по мировой экономике? – задал вопрос отец.
– Противостоять такому натиску очень сложно. Центр имеет обыкновение оттягивать энергию с периферии. Так называемый «имперский круг». Но нельзя просто так сдаваться. Надо учиться отстаивать свои интересы. Вместо экспорта нефти и газа – глубокая их переработка на родине в продукцию с высокой добавленной стоимостью. Возрождение отечественной науки, создание новых высокотехнологичных производств, выпускающих конкурентоспособные на мировых рынках товары.
– Речь, достойная не мальчика, но мужа, – Аксаков погладил сына по жесткому ежику коротко остриженных волос и добавил: – Очень дельные вещи ты говоришь, Алеша. Только как это осуществить на практике? Если бы на Западе не восприняли наше искреннее желание вступить в мировое сообщество как проявление слабости, впервые поверили нам и приняли бы нас не как варваров, не как рабов, не только как сырье для дальнейшего процветания их постиндустриального общества, а как равных… А сейчас, пожалуй, остается лишь один кардинальный способ спасения России – новая диктатура, железный занавес, широкая пропаганда идей державности и собственного пути. Пойми, сын, у нас удивительный народ. Если его заразить какой-нибудь идеей, пусть даже несбыточной, типа поиска чудо-страны Беломорье, где нет рабов и господ, или строительством коммунизма, он готов перетерпеть великие трудности, из кожи вон вылезти… Семьдесят лет советской власти – тому самое лучшее доказательство. И заметь, что первым делом сделал хитрый Ленин? Он перенес столицу из Петрограда в Москву, в древнюю столицу Орды. И лишь потом стал восстанавливать державу.
– В марксизме вообще много полезных вещей, – согласился Алексей. – Однако Карл Маркс совершил одну основополагающую ошибку: он не на ту лошадь поставил. Не пролетариат является движущей силой истории, а буржуазия, современные предприниматели. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» так и остался лозунгом. Рабочему классу для Всемирной революции не хватило образования, полета. А предприниматели легко решили эту проблему. Нынешняя глобализация мировой экономики – тому пример. В этих условиях нужна совсем другая идеология, отец. Идею ордынской, великоросской державности можно осовременить. Пусть это будет достижение могущества технологического. Чем не национальная идея? Японское экономическое чудо произошло без агрессивной помощи Запада. Корейское тоже. В основном за счет ставки на собственные силы. Просто и японцы, и корейцы очень хотели доказать всему миру, на что они способны. Без фашизма и коммунизма.
