Галина Тер-Микаэлян - Face-to-face
– Нет-нет, все нормально, я просто вспомнила, – она вытерла глаза и попробовала улыбнуться, – вспомнила, что мы всегда давали нашим животным какие-нибудь книжные имена. Маленькую лань назвали Ассоль. Потом, когда она выросла, стали ее выпускать, а она все не хотела уходить, возвращалась. Юра потом прочитал, что диких зверей нужно выпускать в подростковом возрасте, чтобы они научились себя кормить, поэтому Фрейда мы выпустили, едва он подрос. Юра тогда долго стоял – смотрел ему вслед и чуть не плакал. Или даже плакал, не помню.
– Халида, – строго произнесла Наталья, – я тебя сегодня еще не слушала, дай-ка я послушаю твое сердце. И вообще мне не нравится, что ты не сдаешь анализы, не ходишь к гинекологу – при твоем сроке полагается посещать врача каждую неделю.
– Я хорошо себя чувствую, – виновато ответила Халида, – но ты меня послушай, конечно. И ребенка послушай.
Она покорно расстегнула кофточку и подождала, пока Наталья прослушает ее сердце, потом оголила живот.
– Я не гинеколог, – говорила Наталья, прикладывая металлический кружочек выше и ниже пупка, – но, скорей всего, твой врач была права – прослушиваются два сердцебиения. Тем более, если это близнецы, то тебе нужен строгий медицинский контроль.
– Завтра схожу в лабораторию и сдам анализы, – виновато пообещала Халида и тут же торопливо одернула платье, потому что за окном послышались веселые голоса, а через минуту Лиза с Дианой вихрем ворвались в комнату. Они повисли на шее у тети и бабушки, поскольку знали, что мать тормошить нельзя, а следом вошли раскрасневшиеся от солнца и оживления Таня, Тимур, Анвар и Гюльнара.
– Мамочка, народ проголодался, – звонко объявила Диана, и сердце у Натальи болезненно сжалось – так обычно говорил ее отец. И, подражая деду, так любил говорить Юра.
Потом ели политую мацони долму, Лиза рассказала, что у тети Зары они ели очень вкусный салат из перца, а Тимур сообщил, что Анвар сам собирает мотоцикл.
– Не сам, – смущенно поправил его зардевшийся Анвар, искоса посмотрев на красивую городскую девочку Таню, – мне папа помогает, когда есть время, а дядя Ильдерим, когда приезжал, набросал принципиальную схему. Только у меня еще не совсем получается.
Ильдерим! Наталья напряглась. Таня мгновенно это почувствовала, и от этого сразу же притупился ее интерес к Анвару – единственному, наверное, человеку, который считал ее красивой.
– Ну, твой дядя Ильдерим, кажется, сейчас опять приехал, – безразличным тоном заметила Наталья, – можешь у него проконсультироваться.
– Нет, Ильдерим уже уехал, – поспешно возразила Фируза, – он только Айгуль с детьми привез, а ему самому на работу надо. Мой Ильдерим очень занятой человек, а через неделю его будут принимать в партию – он уже целый год кандидатом ходит, поэтому ему сейчас нельзя надолго уезжать. А потом он или большим начальником у себя на заводе будет, или его заграницу пошлют работать – он ведь хороший специалист.
Показалось ли Наталье, что кроме искреннего сожаления из-за отъезда сына и гордости за него в голосе Фирузы слышались нотки злорадства?
– Ну, заграницу поехать работать не так-то просто, – равнодушно сказала она.
– Пошлют! – уверенно возразила Фируза. – У его жены Айгуль дядя, брат матери, в горкоме большой пост занимает, он сам говорил: «Ты, Ильдерим, только в партию вступай, а потом я тебе с семьей загранпоездку на четыре года устрою по обмену опытом». Он Айгуль как родную дочь любит, он ведь ее воспитывал.
– Как интересно, – стиснув зубы, проговорила Наталья, стараясь, чтобы голос ее звучал весело. – А что, у Айгуль не было отца? Она незаконнорожденная?
– Нет, зачем же – отец Айгуль был гинухцем, но в войну братья его погибли, мать умерла, дом НКВД разрушили. Поэтому после войны он домой не вернулся, а поехал в Телави, устроился на мраморный комбинат работать, а через несколько лет на грузинке женился. Только долго им пожить вместе не пришлось – хулиганы зарезали, когда он домой возвращался, Айгуль тогда только два месяца было. Дядя сестру с ребенком сразу к себе в Тбилиси взял, квартиру им сделал, и потом всегда заботился. Хороший человек, Рустэм с ним когда-то работал вместе. Если сказал, что сделает Ильдериму заграничную поездку, значит сделает.
Как бы то ни было, но Наталье удалось сохранить спокойное выражение лица, хотя Таня точно знала, что в душе у матери поднялась буря.
«Он ни разу мне даже не говорил, что собирается заграницу, он мне вообще ничего не говорил. Забыл даже, наверное, что я существую. Идиотка, зачем я только сюда приехала? Чтобы каждый день выслушивать дурацкую болтовню этой старой дуры Фирузы? Так лучше было бы все лето сидеть у себя в поликлинике и принимать больных!»
Гнев душил Наталью, и, чтобы не потерять контроль над собой, его нужно было выплеснуть, поэтому она обратилась дочери:
– Татьяна, почему ты не предупредила меня, что вы собираетесь с утра идти смотреть питомник и к обеду не вернетесь? Я беспокоилась, прихожу – никого нет, время обедать. Я чуть с ума не сошла – думала, что-то случилось.
– Ничего не случилось, мы вернулись, с ума ты тоже не сошла, – лениво пожала плечами Таня, – чего теперь говорить?
– Тетя Наташа, не ругайте Таню, пожалуйста, – горячо воскликнул Анвар, – это все я виноват, мне нужно было вчера прийти и спросить у вас разрешения. Хотите меня побить – побейте, я вам сам палку принесу.
Он был такой милый и симпатичный, что все засмеялись, а Тимур с обожанием посмотрел на своего двоюродного брата. Наталья заметила уже более миролюбиво:
– Да нет, никто никого бить не будет, но в будущем я все же хочу, чтобы дочь ставила меня в известность о своих планах.
– Ладно, – с обычным своим спокойствием, напоминавшим иронию, кивнула Таня, – тогда я тебя ставлю в известность, что завтра мы с Анваром и Гюлей идем на озеро.
– Какое еще озеро? – вскинулась Наталья. – Ты знаешь, что тебе не разрешают купаться в отсутствие взрослых!
– Там мелко, тетя Наташа, – умоляюще сказала Гюльнара.
– Там искусственные озера, Наташенька, – мягко пояснила Халида, – лет пять назад отец все-таки воплотил в жизнь свою идею – вырыли два котлована и отвели туда по трубам воду от горячих источников. Раньше вся вода стекала прямо в Джурмут, а теперь сначала наполняются оба котлована. Верхний поменьше, но вода в нем теплая даже зимой – там крытое помещение для раздевалок, и можно купаться хоть круглый год. А нижнее озеро это у нас настоящая пляжная зона – совхоз даже закупил где-то чистый морской песок. Но там везде мелко, даже в середине вода взрослому человеку по пояс.
– Еще никто там не утонул, – поддержала дочь Фируза, – из детского сада малышей приводят купаться. Отсюда просто далеко, а кто из детей близко живет, каждый день туда бегают поплавать.
– Да у вас тут настоящий рай, – неуверенно заметила Наталья. – Что ж, Таня, если ты так хочешь позагорать, то я тоже с вами схожу.
– Мы будем рады, если вы пойдете с нами, – вежливо ответил Анвар, и Таня про себя ухмыльнулась – ей было ясно, что предложение ее матери не вызвало у парня восторга.
– Я тогда тоже, – обрадовано заявил Тимур. До сих пор его никто не приглашал, но теперь по примеру тети он решил навязаться без приглашения.
– И я, и я!
Диана с Лизой весело запрыгали на своих местах.
– Тогда рано встанете и поедете на автобусе, а то пешком далеко, устанете, – озабоченно заметила Фируза и пояснила Наталье: – До транспорта еще у моего Рустэма руки не дошли, автобус у нас только три раза в день ходит. В остальное время кто как хочет, сам добирается.
«Как она мне надоела со своим знаменитым ненаглядным мужем, – вновь раздражаясь, подумала Наталья. – И хоть бы он действительно был ее мужем!»
Гюльнара поднялась, очень ловко собрала со стола тарелки и унесла на кухню, а вернувшись, спросила:
– Тетя Халида, что мне еще тебе помочь?
– Спасибо, детка, больше ничего не нужно.
– Тогда мы пойдем, – Анвар поднялся с места и вопросительно посмотрел на Таню, – завтра я с утра зайду за вами, да?
– Ага, – она с достоинством кивнула и поднялась проводить гостей. Тимур и девочки тоже выбежали на крыльцо, а Наталья, глядя вслед, заметила:
– Какие воспитанные дети, и девочка просто прелесть – так изящно и незаметно убрала со стола. А Танька моя, бессовестная, сложила себе руки на животе и сидит.
– Моей дочери не нужна никакая помощь в доме, – возразила Фируза. – У нее пятнадцать братьев, и жена каждого из них будет счастлива прийти сюда и помочь любимой сестре своего мужа, если будет нужно.
– Танюша всегда мне помогает, когда тебя нет, – мягко сказала Халида, – это когда ты начинаешь ее пилить, она демонстративно садится и складывает руки на животе, я уже заметила. Не обращай внимания – возраст.
Наталья обиженно приподняла брови:
– Я не поняла, Халида, ты хочешь сказать, что я порчу свою дочь, и мне не нужно сюда приходить?
