Дэн Уэллс - Партиалы
Она предположила, что есть лишь один способ узнать, насколько много ему известно:
— Ты, — сказала она, — Партиал. Что ты знаешь об РМ?
Он не ответил.
— Ой, да ладно, — сказала Кира, разочарованно поворачивая голову: — Мы что, опять будем проходить все тоже самое? Неужели ты не можешь ничего сказать?
— Хорошо, человек, — сказал он, — ты собираешься убить меня через пять дней. Не вижу смысла говорить что-либо, стимула нет.
Кира рванула обратно к компьютеру и бросилась кресло. Она была так зла, что и подумать страшно. Его нужно убить, потому что он убил Гейба и Тощего, а еще шесть миллиардов других людей. После всего, что он сделал будучи частью всех их злодеяний, как он смеет выставлять себя жертвой?
Картинки на экране казались размытыми, с завитушками; как ей сосредоточиться, если «это» лежит в двадцати футах от нее? В такие времена ей очень было нужно, чтобы Маркус отпустил какую-нибудь шутку. Это помогло бы ей разрядить обстановку и понять, что важно, а что нет. Кира посмотрела на дверь, но, конечно же, его там не было. Он даже не знал о том, где она сейчас находится.
Однако Партиал прав в одном: у нее только пять дней. Ей нужно работать. Она выкинула мысли о Партиале из головы и заставила себя сосредоточиться на задаче: на экране, полном изображений вируса и множестве отчетов о вирусной структуре. У вируса было две формы — одна в крови, другая в воздухе; Сфера и Спора, желтая и голубая. Сосредоточиться! Спора была крошечной, идеально подходящей для переноса по воздуху. Должно быть, таким образом вирус передается от одного к другому. Но зачем тогда Сфера?
Ни одно из исследований так и не дали ответа, хотя обе формы вируса существовали, но не было понятно как они работали вместе. Кира повернулась к отчету об анализе крови Маркуса, проверяя результаты в поиках любого признака присутствия Спор. Если он может попасть в организм, значит, там должны быть какие-то признаки в образце Маркуса, но безрезультатно. Это означало, что все, что случилось с Спорами, когда они попадали в тело, взаимодействие происходит очень быстро, и не оставляет ни следа.
Сфера — вот след. Кира в голове перебрала все варианты: Вирус, очевидно, вступал в реакцию с кровью человека и его тканями — вот как он работал, используя тело хозяина, чтобы размножаться, возможно, был еще какой-то дополнительный уровень взаимодействия. Может быть, Спора была сконструирована таким образом, что делиться не могла, а преобразовывалась с Сферу и тогда уже размножалась. Это было странно, но вполне возможно. «Все что он делает», — подумала Кира, — «оно должно это делать быстро. К тому времени, как мы получим образцы крови, Спора уже преобразуется». Кира пробежала пальцами по волосам, пытаясь понять, как увидеть эту трансфигурацию. Если бы она смогла достать образец неинфицированной крови и разместить его быстро в медицинский компьютер, она смогла бы изучить процесс заражения. Но где ей взять не зараженной человеческой крови?
У новорожденных. В городе четыре беременные женщины, чей срок подходит на следующей неделе; кроме того, какая-нибудь другая будущая мать может родить раньше срока.
Она сделает запрос доктору Скоусену, просто, чтобы посмотреть, что он ответит. Они всегда берут кровь после рождения, но они, как правило, не делают анализ сразу, поскольку у них есть другие проблемы — большинство образцов к тому времени уже не те. Если теория Киры верна, они должны исследовать кровь сразу же, если хотят увидеть эту специфическую реакцию.
Другой вопрос гораздо труднее понять: если Сфера образуется из Споры, откуда берется сама Спора? Создает ли их Сфера? Наблюдать за процессом будет сложно, потому что Кира понятия не имела, как эта штука работает и каким образом ее воссоздать. Очевидно, что трансформация не может происходить в крови. Отсутствие Спор в образце крови Маркуса говорит об этом же. Тогда в легких? Взаимодействует ли Сфера с кислородом так же как Спора с тканями? Это был самый простой ответ, с которого и следует начать. Но как она может проверить?
«Сначала я должна выделить вирус», — подумала она. Кира огляделась вокруг в поисках того, что помогло бы ей загнать вирус в ловушку и на глаза ей попались латексные перчатки. Она вспомнила как они с Маркусом надували их и лопали. Если трансформация действительно происходит в легких, в ее дыхание вирус будет присутствовать. Если перчатка сможет удержать кислород, то и вирус в нем будет держаться достаточно долго, чтобы посмотреть на него через медицинский компьютер. Она подошла к перчаткам и надула одну как шарик. Что теперь? Она неуверенно стояла посреди комнаты. Сможет ли компьютер сделать тест через резину? Скорее всего да, даже несмотря на то, что чувствовала она себя при этом полной дурой. Но была и еще одна проблема, все, что она проделывала со своим дыханием, тоже самое ей нужно сделать и с дыханием Партиала. Оба теста нужно провести одинаково, иначе результаты ничего не будут значить. Она была уверена, что Партиал никогда не станет дуть в перчатку. Она сдула свою. Ей надо подумать о кое-чем другом.
— Мы побеждали в войне, — вполголоса сказал Партиал. Кира думала о своем, когда он заговорил, она не ждала, что он вообще что-то скажет.
— Что? — Кира уставилась на него, потом засунула перчатки в карман: — Какого черта ты поднимаешь эту тему?
— Потому что ты считаешь, что мы создали вирус; вот почему ты исследуешь меня как часть своей миссии по созданию вакцины. Ты думаешь, что мы его спроектировали, — он покачал головой: — Но это были не мы.
— Очевидно же, я ожидала, что ты солжешь, — сказала Кира, — но я надеялась, ты будешь более изобретателен.
— Это правда.
— Это не правда! — прокричала она. Партиал не ответил, просто смотрел на нее со стола. Его глаза были темными и серьезными: — Вы напали на нас, вы убивали нас и вы запустили вирус, чтобы закончить начатое.
— Мы побеждали в войне, — повторил он. — Мы были самой крупной структурой вашей армии, так что у вас не было возможности сопротивляться; мы быстро нанесли удар, перехватили ваши коммуникации, мы сорвали вашу контратаку. У вас не было возможности нас остановить. Через несколько недель, может быть, всего лишь через две, мы бы установили полный контроль над правительством. И мы бы сделали это без всякого разрушения созданной вами инфраструктуры — электричества, природного газа, промышленности и пищевого производства…
— Так вот какой у вас был план, — горько сказала Кира. — Использовать нас как рабов? Как рабочую силу, чтобы поддерживать вашу инфраструктуру?
— Хочешь сказать, точно тоже самое, что и вы сделали с нами?
Кира уставилась на него, злость вскипала в ней с каждой секундой. Горячая, словно сварочная горелка. Она вытащила перчатки из кармана, прошагала к медицинскому компьютеру и бросила их в специальный ящик для опасных материалов.
— Мы не думали вас порабощать, — сказал Партиал. — Но даже если бы мы этого захотели, у нас не было желания или нужды убивать вас. В этом не было смысла, ни тактического, ни политического, ни какого-либо другого. Не было смысла выпускать вирус.
— Ты хочешь, чтобы я поверила, что супер вирус, который уничтожил людей, а вас обошел даже не оцарапав, выпущенный в самый разгар вашей атаки, ничего общего с вами не имеет?
— Я признаю, что эта версия кажется притянутой за уши.
— Притянутой за уши — это преуменьшение.
— Мы давно ищем объяснение произошедшему, — сказал он, — но мы до сих пор не знаем, откуда он взялся.
— Я вообще не понимаю, почему с тобой разговариваю, — сказала Кира. Нужно быть сумасшедшей, чтобы поверить всему, что он сказал. А она сумасшедшая просто потому, что слушает его. Она вернулась к медицинскому компьютеру, сердито глядя на картинки и данные, но Кира не могла не смотреть на самого Партиала, сначала один раз, потом второй. Если она сможет что-то разглядеть в его лжи, возможно, что-то полезное в том, о чем он говорит. Все, что он сказал было поверхностным и безэмоциональным, словно ему было все равно. Она полностью повернулась к нему в своем кресле: — Хорошо, — сказала Кира, — поскольку у тебя есть настроение, чтобы поболтать, скажи мне — Зачем вы были на Манхэттене?
Он промолчал. Она подождала, глядя на него, и снова задала вопрос:
— Какова была ваша миссия? Зачем вы подступили так близко к нашим границам?
— Я не могу тебе сказать.
— Почему?
Партиал уставился в потолок:
— Потому что не хочу, чтобы они меня убили.
Глава 19
Была уже почти полночь, когда Кира наконец покинула госпиталь. Она зябко поежилась на холодном воздухе, хоть и стояло лето, ночи на Лонг Айленде порой бывали прохладными. Партиал больше не произнес ни слова, и Кира была ему за это благодарна. Как бы ей не хотелось знать, о чем именно он говорил, она была очень напугана. Если то, что ему известно, было настолько опасно, что простой разговор мой обернуться его гибелью… она снова поежилась, размышляя об этом.
