Габриэль Зевин - Век любви и шоколада (ЛП)
— Аня Баланчина? — сказал владелец. — Нет, вы слишком молоды, чтобы быть Аней Баланчиной. Вы настоящий народный герой. Когда вы собираетесь сделать для кофе тоже самое, что вы сделали для шоколада?
— Ну, я...
— Я бы хотел когда-нибудь перестать держать свою кофейню в сарае. Для Ани Баланчиной кофе бесплатно. Эй, Вин, как твой отец?
— Он баллотируется в мэры.
— Передай ему мой привет, сможешь?
Вин сказал, что сможет, и хозяин подвел нас к кованому столику на двоих у окна.
— Люди впечатлены тобой в этих краях, — сказал Вин.
— Слушай, Вин, прости, если я испортила твой отдых. Я не знала, что ты будешь здесь. Твой папа сказал, что ты приедешь только на пару дней в августе.
Вин покачал головой, а затем размешал сливки в кофе.
— Я рад видеть тебя, — сказал он. — Надеюсь, что немного помогаю тебе.
— Ты помогаешь мне, — сказала я через некоторое время. — Ты всегда помогал мне.
— Если ты хочешь большего, то только попроси.
Я сменила тему.
— Ты выпускаешься в следующем году, а затем пойдешь в медицинскую школу?
— Да.
— Так ты будешь студентом-медиком. Каков мой прогноз?
— Я пока не доктор, Аня.
— Но глядя на меня, что ты думаешь? Хотелось бы честное мнение, что видит человек, когда он или она смотрит на меня.
— Я думаю, что ты выглядишь как если бы прошла через что-то невообразимо страшное, — сказал он наконец. — Однако, подозреваю, если бы я встретил тебя сегодня, если бы я пришел в это кафе, ни разу с тобой не встречавшись, то будь ты одна или нет, я бы снял шляпу и угостил бы чашечкой кофе.
— А после этого, узнав обо мне гадости, ты, наверно, вышел бы в дверь.
— Какие гадости?
Я посмотрела на него.
— Ты знаешь. От которых хороший парень побежит в противоположном направлении.
— Может да, а может, нет. Я до сих пор глупею, когда дело доходит до темноволосой зеленоглазой девушки.
На обратном пути пошел дождь. Было трудно маневрировать тростью на влажной и глиняной земле.
— Обопрись на меня, — сказал он. — Я не дам тебе упасть.
***
На следующий день я вышла на пристань. Я нашла старый том «Чувства и чувствительности» на книжной полке в кабинете и решила прочитать его.
— Ты много читаешь последнее время, — заметил Вин.
— С тех пор, как застряла дома.
— Ладно, не хотел прерывать тебя.
Он лег на соседний шезлонг и взял свою книгу.
Его присутствие отвлекало меня от чтения.
— Как дела в учебе? — спросила я.
— Ты всегда об этом спрашиваешь. Мы говорили об этом вчера.
— Мне интересно. Я никогда не ходила в колледж.
— Ты все еще можешь пойти туда. — Он прикрыл рукой мое лицо, чтобы защитить его от солнца. — Кстати, тебе следует взять шляпу от солнца.
— Мне кажется, слишком поздно.
— Для чего? Для колледжа или для шляп от солнца?
— Для всего. Я имею в виду колледж. А шляпы мне без нужды.
Он снял свою шляпу и надел ее на меня.
— Не знаю второй девушки, которая больше тебя нуждается в шляпе. Почему ты не защищаешь себя дополнительно от солнца и всего остального? Кстати, тебе только двадцать.
— Двадцать один в следующем месяце.
— В колледже учатся люди разных возрастов, — сказал Вин. — У тебя есть деньги.
Я посмотрела на Вина.
— Я теневой криминальный босс. Руковожу ночным клубом. Колледж в ближайшем будущем не предвидится.
— Как пожелаешь, Аня. — Он отложил книгу. — Знаешь, в чем твоя проблема?
— Предполагаю, ты мне сейчас расскажешь.
— Ты всегда была слишком пессимистична. Я хотел сказать тебе об этом долгое время.
— Почему? Выговорись. Это плохо – держать свои чувства внутри. Я должна знать.
— Когда я был твоим парнем, я был заинтересован в предотвращении конфликтов.
— Так ты позволял мне думать, что я была права? Все то время, что мы были вместе?
— Нет, не все время. Иногда.
— До того последнего раза, и затем ты вышел за дверь. — Я попыталась превратить это в шутку. — Пару дней я надеялась, что ты можешь вернуться.
— Как и я. Но очень уж на тебя разозлился. Кроме того, ты возненавидишь меня, если я вернусь, твердил я. Если буду потакать ей, она все равно не будет любить меня. Так что лучше иметь какое-то достоинство.
— Отношения старшеклассников не должны длиться вечно, — высказалась я. — Кажется, мы говорим о других людях. Я даже не чувствую печаль, когда думаю об этом.
— Разве ты не самая фантастически развитая молодая взрослая на этой пристани? — Он поднял старую книгу в мягкой обложке.
— Что читаешь?
Он поднял книгу.
— «Крестный отец», — прочитала я.
— Да, речь идет о преступной семье. Мне надо было прочесть ее много лет назад.
— Ты изучаешь мою жизнь?
— В самом деле, — сказал он с весельем в голосе. — Я наконец-то начинаю понимать тебя.
— Ну и как?
— Ты должна была открыть клуб и тебе нужно было сделать все возможное, чтобы он стал успешным. Все это было решено задолго до того, как я встретил тебя.
***
В августе погода стала скверной. Я не могла носить длинные платья и свитера, что означало: мне приходилось обнажать больше кожи, чем меня устраивало. Мать Вина предложила нам поплавать в реке. Она настаивала на том, что плавание будет полезно для моего выздоровления. Она, наверное, была права, но я не умела плавать. Я родилась в Нью-Йорке в 2066 году, летние бассейны были осушены для экономии воды.
— Вин может научить тебя, — сказала мисс Ротшильд. — Он превосходный пловец.
Вин кинул на мать взгляд, отражавший мои мысли по поводу этой идеи.
— Джейн, я не хочу, — сказал он.
Мисс Ротшильд покачала головой на слова сына.
— Мне не нравится, когда ты называешь меня Джейн. Я не бестолковая, Вин. Я знаю, что вы когда-то встречались, но какая разница? Аня должна научиться плавать, пока она здесь. Это пойдет ей на пользу.
— Не знаю, — сказала я. — У меня даже купальника нет. — Мне он был ни к чему.
— Ты можешь взять один из моих, — сказала она.
У себя я переоделась в висящий на мне купальник. Он был довольно скромного кроя, хотя я все равно чувствовала себя невероятно нагой. Я набросила футболку, но край шрама под ключицей все еще виднелся.
Если Вин и заметил это, то промолчал.
Нет, заметил. У этого парня всегда хорошие манеры.
Он не особо болтал с самого моего захода в воду. Велел мне лечь на живот. Поддерживал меня. Показал, как отталкиваться ногами и как двигать руками. Обучение не заняло много времени. Плавала я хорошо, в отличие от ходьбы.
— Это очень плохо, что в Троице нет команды по плаванию, — сказала я. — А может, мне следует сказать, что очень плохо, когда нет бассейна в Нью-Йорке.
— Может быть, вся твоя жизнь была бы другой.
— Была бы я спортсменкой, — сказала я.
— Представляю. Знаменитая баланчинская агрессия была бы полезна в спортивных соревнованиях.
— Правильно. Я бы не опрокинула ту лазанью на голову Гейбла Арсли. У меня бы были продуктивные каналы для выхода гнева.
— Но если бы ты не опрокинула лазанью на голову Гейбла, как бы я узнал куда идти и где встретить тебя?
Я отплыла подальше от пристани. Спустя минуту он догнал меня.
— Не так быстро, — сказал он. — Ты все еще новичок.
Он схватил меня за руку и потянул к себе, мы очутились лицом друг к другу.
— Иногда я думаю, что моя мать такой же манипулятор как и отец.
— Что ты имеешь в виду?
— Да я про ее абсурдные и прозрачные намеки, что я должен научить тебя плавать. И про своего отца... мне кажется, он думает, что если у него получится воссоединить нас, то он искупит свои грехи за 2082 год.
— Смешной человек, — сказала я. — Вообще-то за 2082 и 2083 года.
— Но нужно задать вопрос: единственной причиной этому было то, что ты нравилась глупому мальчику только из-за возражений его амбициозного отца? Разве ты не это мне всегда говорила? Скорее всего план отца провальный. Вдруг эти милые молодые люди, ты и я, нуждаются в препятствии. Может быть, когда рожденные под несчастливой звездой переходят по покровительство счастливой, Ромео наскучивает Джульетта.
— Ну, препятствия еще остаются, — заметила я. — Я была замужем и неважно, как ты на это смотришь, брак этот был по расчету.
— Ты говоришь мне учитывать тот факт, что ты человек низкой морали, этики и характера, и это все должно стать препятствием.
— Да, именно это я и говорю.
Он пожал плечами.
— Я знаю это о тебе достаточно долгое время.
— И я убила. В целях самообороны, но все же. Мое тело в шрамах. Я прекрасна как пятидесятилетняя старуха. Двигаюсь так же быстро, как моя бабушка.
— Ты выглядишь хорошо. — Он заправил локон мне за ухо.
— И сейчас не самый подходящий момент. Я хочу прийти к тебе сильной, красивой и успешной.
— Ты хочешь, чтобы я тебе снова повторил все то же самое, или ты вытаращишь свои красивые зеленые глаза на меня?
