Габриэль Зевин - Век любви и шоколада (ЛП)
— Я думаю, моя мать сумасшедшая. Не помню, упоминал ли я об этом.
— Я знаю, они твои родители. Но почему ты не находишь это романтичным, даже чуточку? Они любят друг друга со средней школы.
Он изучающе посмотрел на меня.
— Куда делась Аня Баланчина? Это та же девушка, что говорила мне, что школьные романы не вечны?
— Твои родители доказали, что я была не права. Я снова опростоволосилась.
— Я не знаю, с кем гуляю прямо сейчас. — Он улыбнулся мне и вокруг его глаз появились маленькие морщинки. Мне нравилось, когда он так жмурился.
— Как ты можешь не чувствовать счастье, когда почти весна и в воздухе пахнет цветами, а ты можешь прогуляться по парку и при этом не быть ограбленным?
Он положил руку на мой лоб.
— Весенняя лихорадка, — прокомментировал он. — Ясно. – Он рассмеялся. — Мне надо доставить тебя домой.
— Нет, давай не пойдем домой. Давай останемся здесь на весь день. Мы найдем в парке скамейку и съедим тут наш тортик. Тебе же никуда не надо, не так ли?
— Не надо, — сказал он. — Возвращаясь назад, так о чем мы говорили, что- то о поджидающей тебя опасности в России, нет?
— Может быть, — сказала я. — Хотя я не думаю, что кто-то хочет моей смерти в данный момент.
— Ну, это успокаивает. — Он закатил глаза. — Я предпочитаю тебя живой. Возможно, это выходит слишком быстрым для тебя.
— Сенсация. Этот красавчик действительно любит меня, раз не желает моей смерти! На самом деле я с нетерпением жду поездку в Россию. Я вполне уверена, что выживу, и более того, я никогда там не была. Люди считают меня русский, но я, если честно, ничего об этом не знаю. — Я внезапно остановилась. — Вин, посмотри на это! — Мы были на полпути в Центральном парке. — Вода в озере!
— Какая новость, — сказал Вин.
— Твой папа стоит за этим, ты так не думаешь? — Одна из речей мистера Делакруа была о нуждах горожан помимо необходимого. Причина, он думал состояла в том, что «Темная комната» облагородила Мидтаун, потому что это напомнило гражданам, что жизнь может стать чем-то большим, чем просто выживанием. Мистер Делакруа обещал высадить цветы и вновь открыть музеи и, да, заполнить пруды водой. Он сказал, что даже если стоимость окажется непомерной, это стоит того: город с надеждой это город с меньшей преступностью, и стратегические решения, основанные на одной только стоимости, бывают часто недальновидны. Это была очень хорошая речь. Но политики – включая моего уважаемого коллегу – как было известно, всегда делали громкие заявления в предвыборной агитации. Я не знала, найдет ли мистер Делакруа время для заполнения озер после избрания. Но сегодня, чудо из чудес, я смотрела на озеро! Я не забыла, как пять лет назад пробегала мимо грязной ямы, в то время как Нетти чуть не ограбили.
— Возможно, — сказал Вин. — Анни, как ты отнесешься к тому, что я поеду в Россию вместе с тобой?
— Ты не будешь пытаться защитить меня? Потому что я живучая, знаешь ли.
— Ха, я знаю. Я всегда хотел посетить Россию. Может быть, ты не знаешь об этом, но я западаю на русских девушек.
Я подумывала поцеловать его, но не стала этого делать. Я не боялась. Больше нет. И могу с абсолютной уверенностью сказать, что поцелую его снова. Знала, что нацелуюсь с ним за всю оставшуюся жизнь, но решила не искушать судьбу таким чудным заявлением. Но в этот миг предвкушение первого поцелуя витало в воздухе, как обещание весны в запахе мартовского дня. То, чего я не ведала в шестнадцать, было изысканным удовольствием, которое можно обнаружить в ожидании, предвосхищении.
Как приятно смотреть на невспаханную землю и знать, что любой цветок может высунуть головку наружу. Как приятно находиться на улице, быть молодым и знать: о да, будет поцелуй. Как приятно авторитетно утверждать, что этот будущий поцелуй будет хорошим, потому что я целовалась с ним раньше. Я знала ощущения его рта, губ, языка. Этот будущий поцелуй походил на восхитительный секрет, о котором мы оба уже знали. День был наполнен счастьем. Почему бы не сэкономить часть радости на завтра?
— Хочешь торта? — спросил он. Мы шли где-то с час, я проголодалась. Мы присели на скамейку возле озера. Близился закат, небо вечерело. Вин достал из коробки торт и протянул мне кусочек.
Я откусила. Возможно, иронией моей жизни было то, что не искренне любила вкус шоколада. Да, я построила на нем бизнес и могла определить хорошее качество типа «Баланчина особого темного». Я могла даже насладиться какао, если оно было простым, или моле из Гранья-Манана. Но шоколад не был моим любимым ароматом, я предпочитала ему цитрусовые или корицу. Когда я попробовала шоколад, то зациклилась на горечи и ничего другого почувствовать не могла, хотя остальные описывали иные ощущения, когда ели его. Но в эту практически весеннюю ночь шоколад быстро растворился на языке, а рядом сидел хороший человек, что я даже почувствовала его притягательность. С этого времени я уступила ему и все, что я пробовала, теперь казалось сладким.
