Кэтрин Фишер - Инкарцерон
– Что же, уверен, общество Джареда для тебя предпочтительнее моего.
Дочь уловила в его словах отчётливый намёк. Он перехватил поудобнее трость и постучал в крышу кареты. По команде кучера лошади остановились, беспокойно фыркая и переступая копытами. Смотритель открыл дверцу, выбрался наружу и потянулся.
– Прекрасный вид. Взгляни, дорогая.
Она вышла за ним следом.
Широкая река бежала, сверкая под лучами солнца, через тучные пастбища и поля золотого ячменя. Стайки бабочек порхали над медвяными лугами. Клодия с благодарностью подняла лицо навстречу жаркому солнцу, закрыла глаза, вдыхая запах пыльцы и терпкий аромат тысячелистника.
Когда она открыла глаза, отец уже шёл к своей карете, рассекая воздух тростью и обмениваясь любезностями с лордом Эвианом, который тоже выбрался из кареты и утирал пот с багрового лица.
Перед ней простиралось Королевство, горизонт дрожал в жарком мареве, и на секунду Клодии захотелось сбежать в этот залитый солнцем покой, спрятаться в укромном месте, где нет никого, ни единого человека.
Сбежать туда, где она была бы свободна.
Краем глаза она уловила какое-то движение сбоку от себя. Рядом стоял лорд Эвиан, прихлёбывая вино из маленькой фляжки.
– Великолепно! – прошептал он и ткнул вдаль пухлым пальцем. – Вы видите?
И она увидела – в милях отсюда, на отдалённом холме – холодное ослепительное свечение. Словно гигантский алмаз, сверкала в лучах солнца крыша помпезного Стеклянного зала.
***
Кейро доел последний кусок мяса и удовлетворённо откинулся на спинку стула. Выплеснув в рот остатки пива, огляделся в поисках кого-нибудь, кто мог бы вновь наполнить его кружку.
На Аттию, смирно сидящую у двери, он не обращал никакого внимания. Ему пришлось позвать дважды, прежде чем его услышали в переполненной посетителями таверне. Подошла хозяйка с кувшином и, наливая в кружку пиво, спросила:
– А твоя подружка есть не будет?
– Никакая она мне не подружка.
– Она вошла за тобой следом.
Он пожал плечами.
– Ничего не могу поделать, девчонки за мной так и бегают. Сама же видишь, каков я.
Женщина рассмеялась и покачала головой.
– Ладно, красавчик, плати.
Он отсчитал несколько медяков, допил пиво и встал, потягиваясь. Он успел помыться и чувствовал себя теперь гораздо лучше, а огненно-алый камзол всегда был ему к лицу. Он размашисто зашагал между столами, не обращая внимания на Аттию, которая протискивалась за ним следом. И только на улице ей удалось его остановить брошенным в спину вопросом.
– Когда мы начнём его искать?
Он не обернулся.
– С ним бог знает что может произойти. Ты обещал…
– И чего бы тебе не потеряться где-нибудь? – Кейро бросил на неё насмешливый взгляд.
Девчонка пялилась в ответ. На вид жалкая забитая малявка, а вот поди ж ты – уже дважды осмелилась противоречить ему, Кейро. И это ужасно раздражало.
– Я от тебя не отстану, – прошептала она.
– Ты думаешь, я решил его бросить, да? – ухмыльнулся Кейро.
– Да.
Её прямота разила наповал, и Кейро разозлился ещё больше. Он двинулся дальше, но она тенью плелась следом. Как собака.
– Думаю, ты так и решил, но я тебе не позволю. Я не позволю тебе забрать Ключ.
Он приказал себе не отвечать, но слова вылетели сами собой:
– Думает она! Да что ты можешь знать о моих планах? Мы с Финном братья по обету – для меня это всё. И я держу своё слово.
– Да ну? «Я не храню клятв с того момента, как мне исполнилось десять, и я зарезал собственного брата», – дерзко сказала она, подражая голосу Джорманрика. – Вы так всегда поступаете, да, Кейро? Ты же один из них, комитатусов?
И тогда он набросился на неё, но она была к этому готова – подпрыгнула, расцарапала ему лицо, начала пинать и толкать, да так, что он отшатнулся и ударился о стену. Ключ выпал, зазвенев на грязных булыжниках мостовой. Оба потянулись к нему, но Аттия оказалась проворнее.
Кейро зашипел от злости, схватил девчонку за волосы и безжалостно потянул.
– Отдай!
Она завопила и начала извиваться, пытаясь вырваться.
– Отпусти!
Он потянул сильнее. Взвизгнув от боли, Аттия забросила Ключ в темноту, Кейро мгновенно отпустил её, кинулся за кристаллом, но, подхватив артефакт, тут же с криком уронил его.
Ключ лежал на земле и в сердцевине его роились крохотные синие огоньки.
И вдруг, пугающе беззвучно, из него вырос экран, Кейро и Аттия увидели девушку в роскошном платье. Она стояла, опираясь спиной о дерево, блистательная, залитая чудесным ярким светом.
– Где Финн? Кто вы, чёрт возьми, такие? – резко спросила она, подозрительно глядя на них.
***
Ему предложили медовые кексы, какие-то странные зёрнышки и горячее, слегка булькающее питьё. Но он ни к чему не прикоснулся, опасаясь, что в еду подмешали наркотик. Что бы ему ни предстояло, он хотел сохранить ясную голову.
Кроме того, ему дали воду для мытья и чистую одежду. Два человека-цапли караулили снаружи у двери.
Он подошёл к окну. Как высоко! Даже сейчас узкая улица была полна народу: люди просили подаяния, торговались, устанавливали самодельные палатки, спали под мешками. Повсюду шныряли животные. Шум стоял ужасающий.
Он опёрся руками о подоконник и выглянул наружу, осматривая крыши – в основном, соломенные, но местами виднелись металлические заплатки. Дом кренился набок, словно вот-вот упадёт. Выбраться отсюда и попробовать убежать по крышам? Наверняка свалится. А может, это и к лучшему? Сломать шею сейчас, чтобы не очутиться лицом к лицу с какой-то безымянной тварью. Нет, ещё есть время. Всё ещё может измениться.
Он уселся на табурет и попытался думать. Где Кейро? Чем он занят? Каков его план действий? Кейро, пусть своевольный и необузданный, всё-таки умел придумывать отличные каверзы. Ловушка для цивилов была его идеей. Он просто обязан изобрести какую-нибудь хитрость. Финну уже скучал по названому брату, его безрассудству и безграничной самоуверенности.
Открылась дверь, и в комнату протиснулся Гильдас.
– Ты! – Финн вскочил. – И у тебя хватает совести…
Сапиент поднял руки.
– Не злись, Финн, у меня не было другого выхода. Ты же сам видел, что они собираются с нами сотворить, – мрачно ответил он и уселся на табурет. – К тому же, я иду с тобой.
– Они сказали – только я.
– Серебро открывает все двери, – буркнул старик обиженно. – Сдаётся мне, многие, наоборот, дали бы взятку за то, чтобы не оказаться в Пещере.
В комнате был один табурет, так что Финн опустился на пол, на солому и обхватил колени руками.
– Я думал, что остался один, – примирительно сказал он.
– Ну, и ошибся. Я не Кейро и не брошу моего провидца.
– А если бы не мои видения, ты бы бросил меня? – насупившись, поинтересовался Финн.
– Конечно, нет, – отозвался Гильдас, потирая руки с сухим шелестящим звуком.
Они помолчали, прислушиваясь к уличному шуму.
– Расскажи мне о Пещере, – сказал Финн.
– Я думал, ты знаешь эту историю. Сапфик пришёл в Цитадель Судей – видимо, в это самое место. Он узнал, что люди здесь каждый месяц платят Дань некоему существу, которое называют Зверем. Отдают молодого мужчину или женщину – жителей города. Они входят в пещеру на склоне горы и не возвращаются.
Он почесал подбородок.
– Сапфик предстал перед Судьями и предложил себя вместо девушки, предназначенной Зверю. Говорят, она рыдала у его ног. Он вошёл в Пещеру один, безоружный. Все люди в городе в молчании провожали его.
– И? – спросил Финн.
Мгновение Гильдас молчал, потом продолжил, понизив голос.
– Три дня не происходило ничего. На четвёртый по городу, как пожар, побежали слухи, что незнакомец выбрался из Пещеры. Жители забрались на городские стены, распахнули ворота. Сапфик медленно брёл по дороге. Добравшись до ворот, он поднял правую руку, и все увидели, что на ней нет указательного пальца, и струится кровь. Он сказал: «Долг не был уплачен. Меня не хватит, чтобы заплатить. Голод, живущий в Пещере, ненасытен. Это пустота, которую невозможно заполнить». Потом он повернулся и пошёл прочь, и люди отпустили его. Но девушка, жизнь которой он спас, побежала за ним и странствовала вместе с ним довольно долго. Она стала первой из его последователей.
– Что?.. – начал было Финн, но тут распахнулась дверь.
Человек-цапля поманил Гильдаса.
– Выходи. Пусть парень поспит. Отправляемся сразу после Включения Дня.
Гильдас вышел, на прощание обменявшись с Финном быстрыми взглядами. Человек-цапля бросил Финну несколько одеял, тот завернулся в них и притулился у стенки, слушая уличные крики, пение и лай.
Он замёрз. Нахлынуло чувство абсолютного, беспросветного одиночества. Как там Кейро? Что с Клодией, девушкой, которую ему показал Ключ? И Аттия, неужели и она забудет его? Неужели они предоставят его собственной судьбе?
