Анатолий Радов - Студия "Боливар"
— Суки! — крикнул я, стараясь придать своему голосу уверенность — Как только вы подойдёте, я прикончу вас. У меня в руках копьё, и оно ждёт ваших глоток и рёбер.
Крысы продолжили раздумывать. А я стоял в полной тьме и понимал, что очень скоро они прекратят раздумывать и разгадав моё положение, обретут наглость и нападут. Как бы не старался я сыграть развязного, уверенного в себе парня, крысы это не люди. Они животные, способные распознать слабость по самым мельчайшим признакам. Хотя и среди людей полно таких мастеров. Среди людей, крыс и шакалов. Вот они те, которые только и выжидают, когда жертва проколется, покажет своим поведением слабость, подаст им сигнал, и тогда они будут кромсать её на кусти, не в силах остановиться, не в силах изменить своей природе.
И они почувствовали. Вибрации моего страха коснулись их чувствительных усиков, и они разом шагнули вперёд. Громкий шорох заполнил собою бездушную тишину.
— Проваливайте, твари! — закричал я изо всех сил, но этот крик лишь придал им уверенности. Слишком много в нём было отчаяния и обречённости. Наверно, промолчав, я дал бы им меньше повода для их уверенности и наглости.
Они приближались, шурша своими оголёнными лапками, и если бы с неба светила луна, я бы увидел десятки светящихся от голода и ненависти глаз.
И я почувствовал их запах, неприятный, до лёгкой тошноты в гортани, словно в ней вдруг оказался комок шерсти. Они пахли самой мерзостью. Я всегда удивлялся, почему одно животное покрытое шерстью, например кошка или кролик, вызывают симпатию, а крысы, и даже миловидные мышки, способны родить только отвращение?
Крысы приближались, и я не знал, что мне делать? Да и был ли у меня хоть какой-то выбор действий? Я мог лишь по-дурацки стоять и ждать. Чего? Наверное, того момента, когда они начнут впиваться в меня своими вонючими зубами и острыми коготочками.
Я почувствовал, как одна из них скользнула по моему кроссовку, радостно пискнув. Потом другая вцепилась в джинсы и потянула на себя. Я представил, как из их полураскрытых пастей стекают слюни, и стал отчаянно дёргаться и кричать. Я понимал, что это ничего не изменит, но страх заставлял меня делать бесцельные, скованные телодвижения, взяв в свои липкие руки управление моим телом.
Второй крысе, наконец, удалось разорвать крепкую джинсовую ткань, и она сладострастно провела мордочкой по моей ноге.
— Тварь! — крикнул я, и едва не заплакал от неспособности хоть чем-то помешать ей, чувствуя, как с десяток мордочек стали лихорадочно тыкаться в мои ноги.
Порвавшая джинсы вцепилась в мою икру, и я закричал от боли.
— Инго! — раздалось в метрах десяти от меня.
— Я здесь — заорал я, плохо соображая, что происходит.
В темноте громко зашуршали шаги. Потом послышался злобный писк и глухие удары.
— Алекс?! — спросил я криком.
— Сколько ж их тут — услышал я его голос, и несмотря на боль в прокушенной икре, улыбнулся.
Послышался хруст костей. Видимо Алекс воткнул наобум копьё в одну из этих тварей. Я стал по мере возможности дёргать ногами, стараясь хоть как-то раскидать толпящихся возле меня тварей.
Алекс был уже рядом, я не видел его, но отчётливо слышал, как он тяжело дыша, орудует копьём и ногами.
Крысы почувствовали, что их преимущество понемногу тает, и стали, громко вереща, ретироваться. Алекс уже пытался развязать верёвку.
— Чёрт, неплохо привязано — бормотал он, работая руками и ногами. Несколько наглых тварей, видимо самых крупных, не спешили покидать поле битвы, продолжая атаки.
Я вдруг почувствовал, что правая нога свободна, и дёрнул ею, сбросив карабкающуюся вверх крысу.
— Сука — крикнул я — Ещё б чуть-чуть, и до горла доползла б.
— Сейчас, почти развязал — сквозь зубы проговорил Алекс.
Я шевелил ногой, почти не чувствуя её, и ощущение было не из приятных. Я представил, что будет, когда Алекс отвяжет меня. Наверное, рухну на землю, не сумев устоять. Но когда верёвка упала, я к своему удивлению не рухнул, а остался стоять, оперевшись спиною на дерево.
— Сможешь идти? — спросил Алекс.
Я сделал неуверенный шаг вперёд, глубоко припав на левую ногу.
— Минуты через три смогу — выдохнул я.
— О,кей — сказал Алекс, и тут же раздался душераздирающий визг. Визжала крыса, которую Алекс видимо придавил к земле ногою.
— Пусть орёт! — закричал он почти мне в ухо — Другие убегут!
Я принялся суматошно мотать руками и дёргать ногами, стараясь разогнать кровь, чтобы она вернулась в покинутые ею места. Во всякие маленькие каппиляры, в которых её уже несколько часов не было. Возвращаясь, кровь причиняла нестерпимую боль, и я стиснул зубы, чтобы не завизжать, как крыса под ногой Алекса.
Алекс нагнулся и сломал придавленной крысе шею. Вокруг повисла тишина, из-за резкого контраста показавшаяся картонно-нереальной.
— Надо идти, Инго — громко сказал он — Хрен их знает, что у них на уме. Может сейчас вернутся. Их же тут уйма. Держись за копьё.
— Где оно?
Он наобум ткнул копьём в направлении моего голоса, и попал мне в плечо. Я схватился и почувствовал, что Алекс двинулся вперёд, причём очень быстро. Копьё едва не вырвалось из руки, но я сильнее сжал ладонь, и споткнувшись об дохлую крысу, последовал почти бегом.
— Так не потеряемся — бросил Алекс, тяжело дыша.
— Да я понял.
Алекс двигался быстро, а я постоянно обо что-нибудь спотыкался, рискуя упасть. Сзади слышалось густое шуршание, крысы шли за нами, и было их по всей слышимости дохрена. Не меньше полусотни, хотя может и больше. Я пару раз оборачивался, но это было настолько бесполезно, что я даже задумался, какого чёрта я вообще пытаюсь посмотреть назад, неужели мозг не может объяснить доходчиво моим глазам, что это не имеет смысла?
— Чёрт — буркнул Алекс, остановившись — По-моему, туда.
Он зашагал чуть правее, а я за что-то зацепившись правой ногой, рухнул вниз, выпустив копьё из руки.
— Что там? — спросил Алекс.
— Упал — глупо сказал я, поднимаясь, и слушая, как приближается шуршание. Алекс тоже слушал.
— Они настроены решительно — проговорил он — Ладно, поднимайся и давай ускоримся. Я буду тебе постоянно что-нибудь кричать.
— Вперёд! — услышал я крик впереди себя, и рванул за ним.
— Вперёд! — повторился крик через пару секунд.
И я несмотря на боль, на догоняющих крыс, и вообще на хреновое положение вещей, нарисовал на лице улыбку до ушей.
— Вперёд! — снова крикнул Алекс.
Мы уже почти бежали, и если бы не полная тьма, выглядел бы я по-настоящему глупо. С разорванной штаниной, испуганными глазами, и улыбкой по всей морде. Наверное, так выглядят бегущие из психушки дебилы.
Перейдя на бег, мы стали отрываться от крыс, и они почувствовав это, принялись тявкать, совсем, как собаки. Видимо их здорово бесило, что добыча уходит, а не стоит смиренно, закатываясь от крика. Хотя, если бы не Алекс, так бы оно всё и было. Наверное, во всей Вселенной, не было ещё такой ненависти, какой эти твари ненавидели местного охотника, не только планомерно убивающего их, но ещё и лишившего законного пира. Не заставит ли их эта ненависть забыть о правилах? Вдруг они перешагнут невидимую границу, и будут нас преследовать и за лесом?
Да ну — оборвал я сам себя — Вряд ли.
— Вперёд! — продолжал кричать Алекс, через каждые две секунды, а я через каждые пять напарывался на какое-нибудь дерево. Поэтому приходилось держать руки вытянутыми перед собой, и это добавляло идиотичности моему и без того идиотичному виду в тот момент.
Наконец, лес кончился. Это я понял, когда за целых двадцать секунд ни на что не натолкнулся.
— Можно остановиться — громко сказал Алекс, и я услышал, как он шумно задышал.
Я повалился на землю и стал слушать. Шуршание и тявканье остались позади, и по-моему уже не приближались. Ну, слава богу, сказал я себе, законы не нарушаются, и это уже радует. Иначе, пришлось бы чёрт его знает сколько ещё бегать, пока б не началось время света.
— Так, теперь нужно бы найти шалаш — сказал Алекс, отдышавшись.
— Главное, из леса выбрались — тихо проговорил я, пытаясь разглядеть своего спасителя.
— Это хорошо. А то я что-то совсем задыхаться стал. Мне же уже лет-то — Алекс громко фыркнул — Чёрт! Мне ж лет уже за шестьдесят. Или мне всё ещё... Слушай, интересно, а это время, которое мы здесь живём, оно как-то скажется в том мире? Или мы там останемся такими же, какими попали сюда?
Меня удивило то, о чём говорит Алекс.
— А мы что выберемся? — спросил я осторожно, надеясь, что Алекс уже давно придумал, как покинуть этот сраный мирок, и только и ждал вот такого момента, когда во мне уже нельзя будет сомневаться, и можно рассказывать всё, как оно есть.
— Сейчас я верю в это больше — туманно ответил Алекс — Вставай, нужно дойти до шалаша. Время света может начаться в любую минуту.
