Денис Драгунский - Ночник. 365 микроновелл
Обзор книги Денис Драгунский - Ночник. 365 микроновелл
Денис Викторович Драгунский
Ночник. 365 микроновелл
Предисловие
Это искренняя книга, читатель.
МонтеньМне все время снятся сны. С раннего детства. Иногда страшные, иногда интересные, иногда смешные, часто – непонятные. Некоторые повторяются. Например, про большой красивый чужой город; потом я побывал в этом городе. Или про то, что я где-то забыл свой портфель, хотя на самом деле со мной никогда такого не было. Несколько ужасных и загадочных снов я запомнил на всю жизнь; потихоньку пытаюсь понять их значение.
Довольно часто снятся сюжеты для рассказов. Иногда бывает наоборот – напишу рассказ, а он мне потом приснится. Кстати, в моих рассказах действие часто происходит во сне: героям что-то снится, и они, проснувшись, не сразу могут разобраться, где сон, а где «на самом деле». Особенно забавно, что эти рассказы – со снами героев – снятся мне. То есть получается довольно хитрая конструкция. Матрешки своего рода. Или китайские ажурные шары. Но что поделаешь.
В общем, для меня сны – очень важный кусок реальности.
В этой книге записаны все сны, которые мне снились с 1 января по 31 декабря 2010 года. Целый год я спал с блокнотом под подушкой. Спросонья в темноте делал быстрые заметки, отмечал опорные моменты, чтобы наутро вспомнить и записать весь сон. Иногда просыпался, садился в кровати и делал более обширные записи. Особенно когда снилось несколько снов подряд и была опасность, что следующий сон сотрет предыдущий. Такое, кстати, случалось не раз. Было досадно, но, увы, тут ничего не поделаешь. А иногда я шел в другую комнату, садился за стол, надевал очки и записывал все подробности. Бывало, что просыпался утром со свежим ярким сном в голове – и тут же хватал блокнот и ручку.
Получился дневник снов. То есть «ночник», если можно так выразиться.
Здесь записаны все сны, которые я видел и запомнил.
Которые не запомнил – тех, можно сказать, и не было, потому что я про них ничего не знаю: не запомнил, я же говорю.
Вот, например, 1 апреля и 27 апреля мне ничего не снилось. Или я не запомнил, что одно и то же. Поэтому эти дни остались без снов.
Сны записаны так, как они снились.
Безо всяких изъятий, сокращений, исправлений.
Но главное – без расширений, домыслов и дописываний.
Поэтому одни сны оказались длинные и подробные, как целые рассказы. А другие – очень короткие. Буквально две-три фразы. Потому что мне именно так и снилось. В каких-то случаях – полновесные истории, с сюжетом, действующими лицами и обстановкой, с подробностями пейзажа, интерьера и одежды. Иногда даже целые печатные тексты, которые я во сне читал и запомнил, и утром записал.
А в других случаях – какие-то неясные фигуры, голоса.
Смутные ощущения. Что тут напишешь?
Вот, например, сон 31 августа.
Кисейное платье. Тонкое, прозрачное.
Женщина стоит между мной и солнечным светом.
Она молчит, и я молчу. Кажется, она даже не смотрит на меня.
Всё.
Уж поверьте, дорогие читатели и читательницы, у меня достаточно литературных навыков, чтобы раскатать это на полстраницы, а то и больше.
Чтоб было утро в саду, и роса на тяжелых прохладных листьях, и влажный песок на дорожках, и розовое солнце из-за деревьев. И ее зеленые глаза, руки, и вся фигура, которая высвечивается этим бесстыдным сквозным светом. И наши отношения, самое главное. Придумать, кто она, кто я, почему мы встретились утром на этой садовой дорожке. Написать, как я еще вчера приехал к ней на электричке, как шел от станции, мечтая о нашей встрече, и как она сбежала с крыльца, и мы обнялись, и была прекрасная ночь, а на рассвете мы проснулись тайком друг от друга, не хотели друг другу показать, что нам обоим грустно и отчасти тошно. Что мы оба понимаем: ничего хорошего все равно не получится.
Она поцеловала меня в лоб, шепнула «спи, я скоро приду» и ушла. Но я, подождав минуты три, тихонько оделся и бесшумно выпрыгнул в низкое окно, пролез через куст сирени и вышел в сад. И увидел, как она ходит между яблонями, подбирая падалицу, кидая кривобокие недозрелые яблоки в цинковое ведро, а оно отвечает гулким коротким стуком. Глухим колоколом предстоящего расставания.
Или наоборот. Перенести все это в город, чтоб солнце было вечернее, чтоб оно падало в расселину между дальними домами, и она стоит у раскрытой балконной двери, и подробно, вкусно описать комнату, квартиру, цветы на окне, кофейную кружку и ноутбук на столе…
И опять же, рассказать про наши отношения. Но не грузиться среднерусским мелкопоместным эпигонством, как в предыдущем абзаце, а сделать наше свидание веселее, ярче, беззаботнее, страстнее. Обняться, поцеловаться, повалиться в постель – а там уж как выйдет.
А выйдет в любом разе неплохо: ведь мы так молоды, сильны и прекрасны!
Возможно, это было бы мило и даже интересно.
Но это было бы нечестно. Это был бы не сон, а беллетристика.
А моя задача – записать то, что снилось.
Вот как снилось, так и записать.
Теперь несколько технических пояснений.
Если я пишу «женщина», «мужчина», «какая-то женщина», «какой-то мужчина», «кто-то» – то это значит, что речь идет о человеке, которого я только во сне и увидел. То есть о несуществующем, нафантазированном человеке.
Но если мне снится реальный человек, то пусть он и остается сам собою. Я же обещал все записывать честно. Поэтому все имена – подлинные.
Однако в некоторых случаях я предпочел ставить инициалы. Но это уже мое право, дорогие читатели и читательницы.
В угловых скобках – необходимые пояснения. Сведения из реальной жизни, которые помогают лучше понять ситуацию.
И наконец. Если я пишу, допустим, «3 ноября», то это значит, что сон снился в ночь на 3 ноября. То есть ближе к утру. Тем более что раньше половины первого я спать не ложусь.
Наверное, какой-нибудь психолог (или просто умный и проницательный человек) узнает обо мне что-то такое, что я вовсе не собирался рассказывать, выставлять на всеобщее обозрение и анализ. Узнает то, чего я и сам о себе не знаю. Поймет меня лучше, четче, глубже, чем я сам себя понимаю. Но таковы условия игры. Условия, которые я сам себе поставил и выполнил.
Может быть, мои родные и друзья будут недовольны, разочарованы. Надеюсь, что не обижены. Мне остается только уповать на их снисхождение.
В конце концов, это всего лишь сны.
Денис Драгунский
7 января 2011 г., Москва
Январь
Город
В ночь на Новый год мне опять снился город с большими домами и быстрой рекой; река была очень бурная, сильная, она выгибалась жгутом, неслась между гранитными берегами так, что середина реки была выше краев, выше парапетов, и тонкая холодная водяная пыль обдавала асфальт; он был темный от влаги. Кроме этой реки, город прорезали реки и ручьи поменьше, они были в глубоких лесистых оврагах-парках, через эти овраги шли мосты, и иногда так получалось, что мосты оказывались на уровне пятого этажа домов, которые стояли в этих оврагах-парках; получалось, что прохожие могли заглядывать в окна. Окна были очень широкие, трехстворчатые, чисто вымытые, без занавесок. Видны были столы с цветами, картинки на стенах.
Дома были похожи на проекты московских архитекторов тридцатых годов, улицы тоже – всё большое, просторное, ребристое и из хорошего камня. Я видел это на выставках и на картинках.
Опять – потому что такие сны много раз приходили мне в конце восьмидесятых. Приехав в Вашингтон в 1994 году, я с изумлением понял, что мне снилось что-то похожее на этот город. Не весь, конечно, а отдельные места – Фаррагут-сквер, Коннектикут-авеню там, где гостиница «Мэй-флауэр», восьмерной перекресток на Дюпоне…
Второй сон. Песенка
Я сижу на кафедре классической филологии, но не тогда, сорок лет назад, когда учился, а сейчас, в эти дни.
На огромном столе наставлены откупоренные бутылки. Остатки колбасы и сыра на картонных подложках.
Пробки, конфетные бумажки. Подсыхающие лужицы пролитого вина.
Оля Смыка и Оля Савельева поют латинские пословицы на русский, даже на какой-то кабацко-цыганский мотив.
mala herba cito crescit, эх!
epistola non erubescit, эх!
ars longa, эх, да! vita brevis
sit tibi, ой, да! terra levis
Должно быть, оттого, что мне вчера, 31 декабря то есть, звонила Оля Смыка.
Перевод пословиц:
mala herba cito crescit – дурная трава быстро растет
epistola non erubescit – бумага не краснеет
ars longa, vita brevis – искусство вечно, жизнь коротка
sit tibi terra levis – пусть тебе будет земля пухом
Донос
В удобной большой комнате в низких креслах сидят люди. Совещание. Я там не работаю, меня пригласили присутствовать. Ведет заседание Оля, моя жена «к двум Олям из вчерашнего сна никакого отношения не имеет». Может быть, это ее кафедра? Но я точно не знаю, и вообще вида не подаю, что мы с ней знакомы.
