Стивен Кинг - Воспламеняющая
Ее голос становился все выше. Как столбик термометра.
– Чарли! Следи за тем, что делаешь!
Ее глаза чуть прояснились. Ирв с женой прижались друг к другу.
– Ирв… что?.. – начала Норма.
Но Ирв перехватил взгляд Энди, брошенный на термометр, и внезапно поверил. На кухне стало жарко. Так жарко, что на коже выступил пот. Столбик уже миновал отметку девяносто градусов[12].
– Господи Иисусе. – У Ирва сел голос. – Фрэнк, это сделала она?
Энди пропустил вопрос мимо ушей. Его руки лежали на плечах Чарли. Он заглянул ей в глаза.
– Чарли, ты думаешь, уже поздно? Как тебе кажется?
– Да, – ответила она. Очень бледная. – Они уже на проселочной дороге. Папуля, я боюсь.
– Тебе надо их остановить, Чарли, – ровным голосом сказал Энди. Она посмотрела на него. – Да, – кивнул Энди.
– Но… папуля… это плохо. Я знаю, что плохо. Я могу их убить.
– Да, – согласился он. – Может, так и есть: или убьешь ты, или убьют тебя. Может, все свелось к этому.
– И это уже не плохо? – едва слышно спросила Чарли.
– Плохо, – ответил Энди. – Будь уверена. Не заблуждайся на этот счет. И не делай этого, если не сможешь справиться, Чарли. Даже ради меня.
Они смотрели друг на друга, глаза в глаза – усталые, налитые кровью и испуганные у Энди, широко раскрытые, почти загипнотизированные у Чарли.
– Если я что-нибудь… сделаю… ты все рано будешь меня любить? – спросила она.
Вопрос повис в воздухе, лениво вращаясь.
– Чарли, я всегда буду тебя любить. Что бы ни случилось.
Ирв вернулся к ним от окна.
– Думаю, я должен перед вами извиниться. На дороге целая автомобильная колонна. Я вам помогу, если хотите. У меня есть охотничье ружье. – Но выглядел он испуганным, почти больным.
– Ружье вам не понадобится, – ответила Чарли.
Она выскользнула из рук отца и направилась к сетчатой двери. В белом вязаном свитере Нормы Мандерс она словно стала меньше ростом. Чарли вышла на крыльцо.
Мгновение спустя Энди словно очнулся и последовал за ней. Желудок заледенел, словно он в три укуса слопал огромный шарик мороженого. Мандерсы застыли. Энди глянул на недоумевающее, испуганное лицо Ирва, и в голове мелькнула шальная мысль: Теперь ты дважды подумаешь, прежде чем взять голосующих.
А потом он присоединился к Чарли на крыльце, и вдвоем они наблюдали, как первый автомобиль сворачивает на длинную подъездную дорожку. Куры кудахтали и махали крыльями. Командирша мычала, требуя, чтобы кто-нибудь пришел и подоил ее. Нежаркое октябрьское солнце освещало лесистые холмы и осенние убранные поля маленького города в северной части штата Нью-Йорк. Они провели в бегах почти год, и Энди, к своему изумлению, ощущал не только ужас, но и облегчение. Он где-то слышал, что в последний момент даже заяц может развернуться к собакам, забыв о страхе перед теми, кто сейчас разорвет его в клочья.
В любом случае, ему нравилось, что бежать не надо. Он стоял рядом с Чарли, и солнечный свет таял в ее золотистых волосах.
– Папочка, – простонала она. – Как же мне страшно.
Он обнял ее за плечи и притянул к себе.
Первый автомобиль остановился перед палисадником. Из него вышли двое мужчин.
13
– Привет, Энди, – поздоровался Эл Штайновиц и улыбнулся. – Привет, Чарли.
Он стоял с пустыми руками, но его пиджак был расстегнут. Другой мужчина держался возле автомобиля, вытянув руки по бокам. Остановилась вторая машина, из которой вылезло четверо. Подъехали остальные. Людей прибавлялось. Энди насчитал дюжину, потом бросил это занятие.
– Уходите, – ответила Чарли. Тонким, пронзительным голосом, далеко разнесшимся в прохладе ясного дня.
– Устроили вы нам веселую погоню, – сказал Эл Энди. Затем повернулся к Чарли. – Милая, ты не должна…
– Уходите! – крикнула она.
Эл пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся.
– Боюсь, это невозможно, милая. У меня приказ. Никто не собирается причинить вред тебе или твоему папочке.
– Вы лжете! Вы хотите его убить! Я знаю!
Заговорив, Энди немного удивился, что голос не дрожит.
– Я советую вам послушаться мою дочь. Вы, конечно же, знаете, по какой причине ее хотят схватить. И вам известно про солдата в аэропорту.
Оу-Джей и Норвилл Бейтс в тревоге переглянулись.
– Если вы сядете в машину, мы все это спокойно обсудим, – предложил Эл. – Клянусь Богом, здесь не происходит ничего, кроме…
– Мы знаем, что здесь происходит, – прервал его Энди.
Мужчины, выбравшиеся из последних автомобилей, рассредоточились и по дуге неспешно двинулись к крыльцу.
– Пожалуйста, – обратилась Чарли к человеку с необычным желтоватым лицом. – Не заставляйте меня что-нибудь сделать.
– Уговаривать бесполезно, Чарли, – сказал Энди.
На крыльцо вышел Ирв Мандерс.
– Вы нарушаете право частной собственности. Убирайтесь к чертовой матери с моей земли. – Трое агентов Конторы подошли к боковой лестнице, ведущей на крыльцо, и теперь находились в десяти ярдах от Энди и Чарли, слева. Чарли бросила на них предупреждающе-отчаянный взгляд, и они остановились… ненадолго.
– Мы представители власти, сэр, – вежливо ответил Эл Мандерсу. – И хотим лишь побеседовать с этими двумя. Ничего больше.
– Да хоть бы они убили президента, мне без разницы. – Голос Мандерса срывался от волнения. – Покажите ордер на обыск или проваливайте с моей земли.
– Нам не нужен ордер. – Теперь в голосе Эла звучали стальные нотки.
– Еще как нужен, если только этим утром я случайно не проснулся в России, – возразил Ирв. – Говорю вам, проваливайте, и поскорее, мистер. Это мое последнее слово!
– Ирв, уйди в дом! – крикнула Норма.
Энди чувствовал, как что-то накапливается в воздухе, накапливается вокруг Чарли, словно электрический заряд. Волоски на руках внезапно зашевелились, точно водоросли в волнах невидимого прилива. Энди посмотрел на дочь и увидел, что ее лицо, такое маленькое, странным образом изменилось.
Начинается, беспомощно подумал он. Начинается, Господи, действительно начинается.
– Уходите! – крикнул он Элу. – Или вы не понимаете, что она собирается сделать? Не чувствуете? Нельзя же быть таким дураком!
– Пожалуйста, – ответил Эл. Посмотрел на троих агентов, стоявших у дальнего конца крыльца, и едва заметно кивнул им. Перевел взгляд на Энди. – Если мы сможем все это обсудить…
– Берегись, Фрэнк! – крикнул Мандерс.
Трое мужчин кинулись на них, выхватывая на ходу пистолеты.
– Ни с места! Ни с места! – крикнул один. – Стоять смирно! Поднять руки…
Чарли повернулась к ним. В этот самый миг полдесятка других агентов, включая Джона Майо и Рэя Ноулса, побежали к крыльцу, выхватив оружие.
Глаза Чарли немного расширились, и Энди почувствовал, как что-то горячее пролетело мимо него, обдав теплым воздухом.
Трое мужчин уже преодолели половину расстояния, отделявшего их от Энди и Чарли, когда их волосы вспыхнули.
Раздался выстрел, оглушительно громкий, восьмидюймовая щепка отлетела от одного из столбов, поддерживавших крышу крыльца. Норма Мандерс закричала. Энди дернулся. Чарли не обратила на выстрел ни малейшего внимания. Ее лицо стало мечтательным и задумчивым. Уголки рта тронула улыбка Моны Лизы.
Да ей это нравится, с ужасом подумал Энди. Поэтому она так этого боится? Потому что ей нравится?
Чарли вновь повернулась к Элу Штайновицу. Те трое, что по его приказу бросились к Чарли и Энди, забыли про свой долг перед страной, Богом и Конторой. Отчаянно крича, они пытались потушить пламя на головах. Воздух наполнился едким запахом горящих волос.
Вновь выстрел, звон разбитого стекла.
– В девчонку не стрелять! – крикнул Эл. – В девчонку не стрелять!
Энди схватили грубые руки. На крыльце начался настоящий беспорядок. Сквозь хаос Энди потащили к ограждению. Потом кто-то дернул его в другую сторону. Он словно превратился в канат.
– Отпустите его! – проревел Мандерс. – Отпустите…
Еще выстрел, и громко закричала Норма, вновь и вновь повторяя имя мужа.
Чарли смотрела на Эла Штайновица, и хладнокровие и самоуверенность сползли с его лица, уступая место ужасу. Кожа, всегда желтоватая, приобрела творожистый оттенок.
– Нет, не надо, – успел сказать он на удивление спокойно. – Не де…
Невозможно сказать, что вспыхнуло первым. Через мгновение пылали и брюки, и пиджак спортивного покроя. Волосы превратились в горящий куст. Он с криком попятился, ударился об автомобиль, отлетел от него, повернулся к Норвиллу Бейтсу, протянул руки.
Энди вновь окатило теплом, будто что-то горячее пронеслось мимо со скоростью ракеты.
Лицо Эла Штайновица вспыхнуло.
Только что он беззвучно кричал, раззявив рот под прозрачной огненной мембраной, а потом черты его лица начали сливаться, стекать, словно растопленный жир. Норвилл отпрянул. Эл Штайновиц превратился в горящее пугало. Он слепо заковылял по подъездной дорожке, размахивая руками, затем упал лицом вниз рядом с третьим автомобилем. Теперь это был не человек, а пылающая груда тряпья.
