Сергей Трищенко - Каменный век деревянных людей
Остальные присоединились к Ячу.
И снова воины посбивали тех, до кого смогли дотянуться, оставив прочих на месте.
Поведение здешних гусениц разительно отличалось от поведения тех, с которыми боролись на родине. Они не атаковали, а либо вообще не обращали внимания на чужаков, либо глупо таращили чёрные немигающие глаза, но не более. И лишь в отдельных случаях слабо реагировали, но не нападая, а как бы пугая приближающегося. И – странное дело – Виш перестал бояться гусеницыных глаз. Да, их загадочный чёрный блеск притягивал взор – но не более. Ни о каком гипнотизирующем воздействии и речи не шло.
– Ленивые они какие-то! – выругался Люц. – Или больные.
– Ага, больные! – кивнул Чер. – Ишь, как листву трескают. Только челюсти стучат. Лечатся.
Добив последнюю гусеницу, до которой смог дотянуться, Берз произнёс:
– Да, работёнки навалом! Пожалуй, и зазимовать придётся.
– И пусть! – подхватил Яч. – Места здесь обильные, тёплые, благодатные. Перезимуем! А может, тут и зимы вовсе нет.
Берз замолчал и принялся оглядываться по сторонам, словно выбирая место для поселения.
– Смотрите, какие тут красивые Неподвижные Собратья! – дрогнувшим голосом произнёс он, указывая на соседнюю полянку.
Все перебежали туда.
Большие белые и розовые цветы обступили люрасов. Таких никто никогда не видел. Высокие, выше люрасовского роста, они слегка покачивали лепестками.
– Как они пахнут! – прошептал Берз, потянувшись к лепестку.
Капля нектара сорвалась с венчика и окатила Берза с головы до пяток.
– Спасибо! – растроганно прошептал Берз, облизывая губы. И вдруг переменился в лице. – Ребята, да она сладкая!
Началась оргия. Люрасы окатывали друг друга нектарной водой из цветов, наклоняя их, глотали божественный напиток.
Вурч благосклонно смотрел на резвящихся подчинённых. Вода – это всегда хорошо. Пусть и сладкая. Вода – это сила.
– Тут, наверное, живёт сам Перворосток! – благоговейно произнёс Люц, отдуваясь.
– Не говори глупостей, – криво усмехнулся Вурч. – Не забывай, что именно отсюда приплывают гусеницы!
– О гусеницах-то мы и забыли, – пробормотал Чер, озираясь. Но всё было спокойно. Гусеницы спрятались.
Вскоре все оказались перепачканными цветочным соком и слегка липли друг к другу и к снаряжению.
– Вот и хорошо! – провозгласил Чер. – Оружие из рук не выпадет!
Мелкая мошка закружилась над ним, намереваясь и себе урвать кусочек от всеобщего пиршества. Но Чер не позволил: махнув ветверукой, словил мошку, прилипшую к тыльной стороне ладони, и под всеобщий смех слизнул.
– Идём дальше! – скомандовал Вурч. – Поищем место отплытия гусениц.
– Неужели здесь совсем нет разумных?! Надо скорее переселяться сюда! – заволновался Люц. – Тут столько еды…
– Не думаю, что здесь добавится разумных, если ты сюда переселишься, – покачал головой Чер.
Люц обиделся и замолчал. Остальным понравилось предложение о скором переселении, и они принялись обсуждать детали по ходу движения.
– Переселиться-то неплохо, а гусеницы?
– Перебьём!
– Ты что! Их тут видимо-невидимо!
– А нас что, мало? Воины мы или не воины?
– Мы уничтожим всех! И заживём!..
– Да, почва здесь хорошая. Кое-кто попробовал и не прочь остаться.
– Прямо сейчас? Не возвращаясь домой?
– А что? Что тебя держит?
– Здесь больше солнца, иной воздух, иная вода. Я бы остался.
– А гусеницы? – вновь вспомнил кто-то.
– Да, и гусениц здесь больше, – задумчиво согласился Вурч, слушая разговоры. – Надо найти место, откуда они отплывают. Надо выполнить свою задачу: обезопасить родные места от гусениц.
– Найдём! Оно не может быть слишком далеко.
– Ты видишь, тут много самых разных гусениц. Но таких, что приплывают к нам, я что-то не вижу.
– Помнится, кто-то высказывал мнение, будто у гусениц имеется своя цивилизация, – вскользь заметил Берз.
– А почему они не пользуются орудиями труда?
– Значит, это биологическая цивилизация. Вдруг у них такое же табу на использование орудий труда, как у нас – относительно Неподвижных Собратьев?
– Это теоретический спор, – устало заметил Вурч. – И я боюсь, что истину мы никогда не узнаем. Мы с ними слишком разные. Сколько лет спорят о гусеницах, а до сих не пришли к единому мнению. Как изучать существо, у которого при виде тебя возникает одно-единственное желание: сожрать? Как в таких условиях искать общий язык?
– Общий язык – это их язык, поджаренный нами, – заметил Чер, вызвав всеобщий хохот.
Люрасы вышли на открытое пространство: лес неожиданно закончился. Вправо и влево расстилалось широкое поле. А за ним, вдалеке, виднелись полоски следующих лесов. Правая казалась чуть ближе.
– Куда пойдём, командир? – осведомился Берз. – Может, двинемся вправо? Там, по другую сторону от мангров, может находиться то место, которое мы ищем.
– Пожалуй, ты прав, – кивнул Вурч. – Сколько ни идём вдоль берега, а ничего не встречается. Я думаю, тут должен быть какой-то залив, а в него должна впадать река. Плотики явно растут в пресной воде, морская им не по вкусу и они быстро вянут. Наверное, мы с самого начала пошли не туда.
Люрасы двинулись по полю. Солнышко пригревало так сильно, что листьеволосы у всех непроизвольно приобрели пышную форму.
– О, заколосились! – громогласно провозгласил Чер.
Ответить ему никто не успел.
Стайка мрачноватых мелких насекомых закружилась вокруг.
– Кыш, кыш! – Люц, печально знакомый с представителями местной фауны, закрутил лысой головой и заотгонял ветверуками. – Ой!
Одна их мошек села ему на спину и вонзила острый хоботок. Это словно послужило сигналом для остальных: насекомые густо облепили Люца, и он завертелся на месте, отгоняя и стряхивая их.
– Стой! – Вурч схватил Люца за плечо и начал хлопать своей лопатообразной ладонью. Блошки сочно хрустели под ударами, отпадали от тела Люца, но на место одной убитой садились две-три живых.
– Бежим! – скомандовал Вурч.
– Они же летающие! – простонал Люц. – Как от них убежишь?
Но простонал, надо сказать, уже на бегу. Из многочисленных прокусов на спине сочилась сокровь. её запах привлекал всё новых и новых врагов. Но, однако, на бегу мошек садилось значительно меньше, они промахивались и пролетали мимо.
Задыхаясь, люрасы выбежали на пригорок, где сильный ветер не позволял летающим тварям безнаказанно атаковать. Некоторое время небольшая стайка безуспешно пыталась преодолеть сопротивление воздушного потока и вилась в отдалении, привлекаемая запахом сокрови Люца, затем исчезла. Надолго ли?
– Новая беда… – пробормотал Берз. – Как сражаться с мелкими кусаками? Дома таких нет…
– Сейчас пригодились бы зимние накидки, – кивнул Чер. – Тут и летом, оказывается, нужна защита…
Он замолчал, глядя на приближающегося Вурча.
– Да, командир, – обратился к нему Чер, – следует признать, что кампания складывается не столь успешно, как хотелось бы. Прийти, поубивать гусениц и вернуться – так не получается.
– А как ты думал? – пожал Вурч плечами. – Мы ведь забрались в самое логово. Но треть намеченного выполнили: пришли.
– Зато со второй частью вышла накладка. Удастся ли выполнить главную?
– Мы солдаты, – просто сказал Вурч. – И находимся в разведке. Может, сюда придётся отправлять не одну экспедицию. В противном случае мы будем вечно торчать у себя на побережье, обороняясь от приплывающих гусениц.
– Пока что мы торчим на ветру, – заметил Чер. – И как долго?
– Надо как можно быстрее скрыться в лесу. По крайней мере, там нет мелких летающих тварей.
Но добраться до леса оказалось не так-то просто.
Странный, непонятный шум послышался со стороны дальнего леса. В ту сторону дул ветер, снося звук, и потому люрасы одновременно и услышали опасность и увидели её. Как только до них донеслось жужжание, и они обернулись.
К люрасам летели ужасные тёмно-коричневые создания, издавая на лету грозные басовитые звуки: «жжу-жжу-жжу».
– Жу-жуки! – панически закричал Люц.
Откуда он взял это слово? Само вырвалось, от страха.
Жуки окружили люрасов со всех сторон. Пришлось принять бой. Но люрасы не умели отражать нападение летающего противника. А тем более ранее невиданного. Если бы вдруг объявились летающие гусеницы – и то, право, против них нашли бы, какую тактику применить. Но жуткие неизвестные создания…
Огромные, расставленные в сторону ветвистые рога, жадно разинутые челюсти – жуки с лёта падали на люрасов, сбивали с ног и вгрызались в стволотела.
Пики скользили по бронированным панцирям, или ломались, если удар оказывался достаточно сильным. Обсидиановые мечи тоже не всегда могли пробить твёрдокаменную броню. И не каждый мог заставить себя подойти к страшным созданиям, цепляющим зазубренной лапой ещё до того, как удавалось приблизиться на расстояние удара.
Паника охватила отряд. Люрасы бросились врассыпную.
