Мария Фомальгаут - Время неместное
– Отпускаю тебе грехи, сын мой… на тысячу лет вперёд…
Ёкает сердце, вот, блин, он как в воду глядел… что я на тысячу лет вперёд живу… что я… эй, а это ещё чего, а это ещё зачем, э-эй, привязывать-то меня не надо в тюремном дворе, а хворост зачем, а…
Взвивается пламя…
– Не на-а-а-доо-о-о!
Подскакиваю. Оглядываю сидящих вокруг. Пытаюсь вспомнить, наяву я кричал, или во сне кричал, а то вообще сдадут меня куда-нибудь в дурку, тем дело и кончится…
Борисов смотрит на меня, как на психа. Ну, точно, вопил наяву, при всем честном народе… ещё не хватало заснуть на совещании…
– Блин, мы только в школе так шутили, – фыркает Борисов, – Свинтус такой скажет, спать хочу, а я ему – ну поспи, на уроке-то, а он мне – не-е, мне ещё чего-нибудь страшное приснится, я кричать начну…
Смущённо улыбаюсь. Ну, заснул, заснул, ну что меня теперь, на костре жечь за грехи… вон, инквизитор мне грехи на тыщу лет вперёд отпустил, не надо ля-ля…
– Тэ-экс, значит… где ещё мой Артурка может быть…
Смотрим из окна вниз по склону. Нет, это другой склон, не в будущее, а в прошлое. Рывками, рывками, спускается склон вниз, в темноту. Кое-где мелькают какие-то проблески света, какие-то подъёмы, возвышения, всякие там возрождения, реформации, просвещения – а потом снова всё ухает в темноту. Как бы не пришлось искать Артурку нашего как раз там, в темноте, а где ещё, на свету его явно нет. Да и то сказать, не манит мальчишек свет, им выпущенные кишки подавай и танки против крестоносцев…
Мы сами такие были…
Хвалились друг перед другом, кто тайком спускался по склону, видел Вторую Мировую. А кто-то и Первую. Конечно, врали, и сами знали, что врём. Те, кто на самом деле бегал на войну понюхать пороху, назад не возвращались.
Вот это и было самое прикольное. То, во что Борисов хоть убей, не врубается, что сынулю его искать, как иголку в стоге сена, чёрта с два найдём; а найдём, так мёртвого…
Настраиваю телескоп. А что мне ещё остаётся. Делать вид, что я что-то делаю. Делать вид, что я что-то ищу. Борисов за каждый день поиска бешеные бабки платит, так может, мне и на мои планы хватит наполеоновские… нет, к Наполеону я не собирался на его место… а вот добраться бы туда, до плато впереди…
…ладно, не о том речь…
Настраиваю телескоп. Ищу мальчика. Блин, кто бы знал, сколько у нас в истории мальчиков. Вон какого-то хлещет плёткой надсмотрщик, что не так смешал ладан и розовое масло, чтобы умаслить ноги императрицы египетской… Не то. Или вон мальчик роется в куче отбросов под окнами богатого вельможи. Тоже не то. Или вон мальчики собираются в крестовый поход, их ведут к морю, потом посадят на корабли и продадут в рабство. Ищу среди чумазых мордашек одно-единственное лицо, не нахожу.
Вон мальчиков каких-то ведут в покои к Папе Римскому, что он, благословлять их будет, или другое что… а то ведь Папы Римские, они тоже не святые… Вижу какую-то медицинскую хрень, бли-ин, это они ему кровь мальчишек переливать будут… знаю, что мальчишки умрут, читал историю. Одно радует, что проклятый старикан после этого тоже умрёт, про группы крови в те времена слыхом не слыхали…
Мальчики, мальчики, мальчики. Умершие от голода на улицах больших городов. Зарубленные воинами. Раздавленные танками. Задушенные в газовых камерах. Зарезанные всякими докторами-менгеле. Вон какой-то идёт на первое причастие, задыхается в воротничках, и маман его подталкивает, не сутулься, Мими…
– Ну да ладно, хорош уже носом клевать, спать иди, – фыркает Борисов, – исклевался весь… и вы все тоже… один хрен стемнело, не увидишь ничего…
Расходятся. Мне как-то легче думается, когда они расходятся, надо бы им намекнуть… только они мне потом так намекнут, мало не покажется. Перевожу телескоп в будущее. Смотрю на тёмную пелену веков, на редкие-редкие проблески-возвышения.
Ловлю себя на том, что ищу её. Даже не успел спросить, что она, кто она, откуда она. Вот так всегда, боимся друг друга, а потом спохватываемся… когда остаёмся в гордом одиночестве на своём плато. В лучшем из миров.
Женщины… много их, женщин… вон какая-то летит в боевом самолёте, бомбит города, теряет управление, бли-ин, это ж надо было так навернуться… женщина, блин, за рулём… за штурвалом… вон ещё какая-то роется в обломках, ищет что-то, трясётся в рыданиях, выволакивает какую-то девчушку, зовёт по имени, отсюда не слышу имени… неважно… Вон ещё женщина, стоит на трибуне очередной объединённой организации, всем и каждому втолковывает, что война в Джиннистане – вынужденная мера, им всем очень жаль, но…
Женщины.
Много их.
Вон, сидят по домам, по компам, ставят лайки, шлют мейлы, терзают аськи, френдятся и чатятся. Ищу одну-единственную, не нахожу.
Почему-то мне кажется, она могла бы мне помочь.
Может, только кажется…
Гипотеза первая. Самая простая. Никуда этот малец не убегал, отсиживается у кого-нибудь из друзей-приятелей. Поссорился с папашей, что тот не купил ему новый хренфон, решил папашу проучить. Ещё пошлёт папочке письмо, гони бабки, а не то твоего сынка зарежем. Папочка погонит бабки, сынок вернётся, а на бабки купит себе чипсов до фига и больше, обожрётся и сдохнет.
Гипотеза вторая. Тоже простая. С Артуркой что-то случилось. Но здесь. В нашем лучшем из миров. Если вы не знали, здесь тоже убивают. Иногда. И на органы сдают. Тоже иногда. Значит, и искать надо здесь. Если ещё есть, что искать.
Гипотеза третья. Спустился в прошлое понюхать пороху. Решил поиграть в передовую на самом деле. Или не в передовую, или ещё дальше пошёл. Во времена рыцарей и драконов. У нас же молодёжь думает: это красиво и романтично, как в книжке, некий лузер попадает во времена круглого стола, становится доблестным рыцарем, побеждает всех драконов, завоёвывает всех принцесс… Нда-а, многонько лежит по полям там, внизу, косточек таких попаданцев…
А что… очень возможная гипотеза…
Гипотеза четвёртая. Спустился по склону в будущее. На спор, на слабо, кто дальше пробежит. Победил. Не вернулся. Подстрелили. Да нет, маловероятно, он ещё в тот раз крепенько перетрухнул, видно было, больше не попрётся. Хотя… кто его знает. Нынешнему поколению хоть кол на голове теши.
Нынешнему…
Мы сами такие были…
Гипотеза пятая. Пошёл, поехал, полетел, искать то, другое Плато. В будущем. Конечно, не добрался. Просто… потому что туда не добираются.
Очень возможно. Видели бы вы, как он смотрел на телескоп…
Гипотеза шестая. Самая бредовая. Ну, мы же с вами знаем, что самые бредовые гипотезы в конце концов оказываются правильными.
Параллельные времена. А представим себе, что наше время не единственное. Что таких осей времени до фига и больше. Вот он на такую ось времени перескочил. Посмотреть. И, конечно, не вернулся.
Что ещё…
Кто больше…
Глаза слипаются, сон сам переносит меня куда-то в никуда…
Тощий мальчишка целится в солдат. Что делаешь, что делаешь, идиотище, тебя обманули, тебя послали на бойню, штурмовать чужие города, захватывать чужие земли. Тебя обманули, тебе сулили златые горы и реки, полные вина.
Бегу к нему. Он меня не видит, он остервенело расстреливает из своего лучемёта кого-то там, в обломках домов. Добежать, вырвать у него эту пушку, пушки детям не игрушки, отшлёпать, вернуть домой, пока не убили, да всех их отшлёпать, вернуть домой, пока не убили…
Интересно, что они на этот раз не поделили… нефть, или графит, или иттербий какой-нибудь, или менделевий-ломоносовий…
Добегаю до мальчишки, хватаю за плечо, точным движением выбиваю пушку из рук… смотрю в исхудалое личико, нет, не Артурка… это дитя своего мира, мира будущего…
Не сразу вижу направленные на меня дула, пытаюсь успокоиться: это не на меня, не на меня, это мальчонку этого стрелять будут… Нет, меня… кто-то властным жестом приказывает идти за ними, и не объяснишь, что я не ихний, что я вообще не отсюда, отпустите меня домой, к маме…
Чёрта с два…
Щёлкают пушки, догадываюсь: сняли с предохранителей, счас будут стрелять… и чёрта с два убежишь, и чёрта с два…
Что-то происходит. Замирают все, и правые, и левые, и правые, и виноватые, смотрят в сторону, в осенний туман…
И я тоже – забываю, что на тридцать три раза мог бы убежать, смотрю в сторону, в туман.
Сначала не понимаю, что они там углядели, даже хочется спросить, даром что не знаю их языка. Приглядываюсь, начинаю понимать…
Неужели…
Вот оно. Там. Дальше. За туманом. Если не приглядишься, ничего и не заметишь, подумаешь, померещилось. Если приглядишься, тоже ничего не заметишь, оно как будто боится пристального взгляда. А если вот так, потихонечку, боковым зрением…
И сразу понимаешь, что это не в нашем мире. Вот это. Склон, идущий вверх. И на склоне – шалашики, деревеньки, города – по нарастающей.
Другой мир.
Другая ось времени.
Разглядываем, пытаемся что-то понять, что-то запомнить, пока не исчезло. Спохватываюсь, вытаскиваю телефон, пытаюсь заснять что-то. Кто-то из солдат хлопает меня по руке, говорит на малопонятном руинглише: зря ты это, парень, затеял, один хрен на экране ничего не будет…
