Стивен Кинг - Воспламеняющая
Он начал просматривать досье Макги, доставая лист там, читая отрывок здесь. Именно к такому способу он обычно прибегал, чтобы быстро вспомнить все. Его сознание работало на холостом ходу, тогда как подсознание вышло на максимальный режим. Он хотел ухватить не отдельные подробности, а ситуацию в целом. Как говорят бейсболисты, взять контроль.
Сейчас он держал в руке служебную записку Уэнлесса, более молодого Уэнлесса (они все тогда были моложе), датированную 12 сентября 1968 года. Взгляд Кэпа упал на часть абзаца:
…огромную важность в продолжающемся исследовании контролируемых психических феноменов. Дальнейшее тестирование на животных будет контрпродуктивным (см. п. 1 на обороте листа); как я уже указывал на совещании спецгруппы этим летом, проверка на заключенных или любых аномальных личностях может привести к очень серьезным проблемам, если в отдельных случаях выявится высокая, как мы и предполагаем, эффективность «Лота шесть» (см. п. 2 на обороте листа). По этой причине я продолжаю настоятельно рекомендовать…
Ты продолжал рекомендовать проверить «Лот шесть» на контрольных группах студентов колледжа, приняв беспрецедентные меры предосторожности на случай неудачи, подумал Кэп. В те времена Уэнлесс предпочитал не медлить с принятием решения. Куда там. Исходил из принципа «вперед на всех парах, и плевать на последствия». Проверка «Лота шесть» проводилась на двенадцати студентах. Двое умерли: один во время эксперимента, второй вскоре после его завершения. Двое безвозвратно сошли с ума, и оба превратились в калек: юноша ослеп, у девушки возник психогенный паралич. Обоих отправили в лагерь на Мауи, где им предстояло пребывать до конца своих жалких дней. Оставалось восемь. Один погиб в автомобильной аварии в 1972 году, и эта авария по всем признакам тянула не на аварию, а на самоубийство. Еще один прыгнул с крыши кливлендского почтамта в 1973 году, и тут вопросов не возникало: он оставил предсмертную записку со словами, что «больше не может выносить эти картинки в голове». Кливлендская полиция диагностировала депрессию с суицидальными тенденциями и паранойю. Кэп и Контора поставили свой диагноз: смертельное похмелье от «Лота шесть». После этого осталось шестеро.
Еще трое покончили с собой между 1974 и 1977 годами, доведя общее число самоубийств до четырех, а скорее всего до пяти. Можно сказать, почти половина класса. Все четверо самоубийц вели себя совершенно нормально до того, как использовали пистолет, веревку или крышу высотного здания. Но кто знал, через что им пришлось пройти? Кто на самом деле знал?
Число выживших участников эксперимента сократилось до трех. С 1977 года, когда давно законсервированный проект «Лот шесть» неожиданно приобрел первостепенную важность, мужчина по имени Джеймс Ричардсон – теперь он жил в Лос-Анджелесе – находился под постоянным наблюдением. В 1969 году он принял участие в эксперименте с «Лотом шесть» и, находясь под воздействием препарата, продемонстрировал тот же удивительный спектр талантов, что и остальные: телекинез, чтение мыслей на расстоянии и – возможно, самый интересный, во всяком случае, с точки зрения Конторы – ментальное доминирование.
Но как и у других, вызванные препаратом паранормальные способности Джеймса Ричардсона, похоже, исчезли полностью после прекращения действия «Лота шесть». Последующие беседы в 1971, 1973 и 1975 годах ничего не выявили. Даже Уэнлессу пришлось это признать, а он горой стоял за «Лот шесть». Регулярные случайные компьютерные выборки (которые стали куда более целенаправленными после того, как семейство Макги привлекло к себе особое внимание Конторы) не выявили абсолютно никаких свидетельств того, что у Ричардсона проявлялось что-то сверхъестественное, сознательно или нет. Он закончил колледж в 1971 году, переезжал все дальше на запад, всегда занимал должность менеджера низшего звена – никакого ментального доминирования – и теперь зарабатывал на жизнь в «Телемайн корпорейшн».
К тому же – гребаный пидор.
Кэп вздохнул.
Они продолжали приглядывать за Ричардсоном, но лично Кэп нисколько не сомневался, что этот человек – отработанный материал. Так что оставались двое, Энди Макги и его жена. Приятная неожиданность их женитьбы не прошла незамеченной ни для Конторы, ни для Уэнлесса; последний принялся бомбардировать штаб-квартиру служебными записками, предлагая установить пристальное наблюдение за любым ребенком, который появится в этой семье, – как говорится, принялся считать цыплят по осени, и у Кэпа не раз и не два возникла мысль сказать Уэнлессу, что Энди Макги, по их сведениям, сделал вазэктомию. Это заткнуло бы старому ублюдку рот. Но потом у Уэнлесса случился инсульт, и его полезность упала до нуля: он превратился в обузу.
С «Лотом шесть» провели только один эксперимент. Результат получился столь катастрофическим, что заметать следы пришлось по полной программе… и обошлось это в немалую сумму. С самого верха поступил приказ ввести бессрочный мораторий на дальнейшие исследования. Уэнлесс много чего наговорил в тот день, подумал Кэп… но разговорами все и закончилось. Не было никаких свидетельств того, что русские или какая-то иная мировая держава заинтересованы в разработке препаратов, стимулирующих паранормальные способности, и большой начальник пришел к выводу, что «Лот шесть», несмотря на определенные положительные результаты, – тупиковый вариант. Оценивая долгосрочную перспективу, один из ученых, работавших в проекте, сравнил его с установкой реактивного двигателя на старый «форд». Превосходный начальный рывок, и все идет отлично… до первого препятствия. «Дайте нам еще десять тысяч лет эволюции, – сказал тот парень, – и мы предпримем вторую попытку».
Отчасти проблема состояла в том, что в момент достижения максимума пси-способностей разум участников эксперимента отправлялся в путешествие, и контролировать их не представлялось возможным. С другой стороны, узнав о результате, начальство едва не наложило в штаны. Прикрыть смерть агента, даже стороннего свидетеля операции – это одно. Прикрыть смерть студента, скончавшегося от инфаркта, исчезновение двух других и следы истерии и паранойи у остальных – совсем другое. У всех были друзья и знакомые, пусть одним из критериев отбора участников являлось отсутствие или минимальное число близких родственников. Расходы и риски оказались огромными. Им пришлось потратить почти семьсот тысяч долларов на затыкание ртов и отправку в мир иной как минимум одного человека – крестного отца парня, который вырвал себе глаза. Крестный никак не мог угомониться. Собирался добраться до сути. Но добрался – так вышло – только до дна Балтиморской гавани, где скорее всего и находится по сей день, с двумя бетонными блоками, привязанными к тому, что осталось от его ног.
И при этом им еще сильно – можно сказать, чертовски – повезло.
В итоге проект «Лот шесть» положили на полку, но ежегодное бюджетное финансирование оставили. Деньги использовались для выборочного наблюдения за участниками эксперимента: а вдруг проявится какая-то закономерность.
И со временем она проявилась.
Кэп пролистывал папку с фотографиями, пока не нашел черно-белую глянцевую фотографию размером восемь на десять дюймов: на ней была девочка. Фотографию сделали три года тому назад: девочка, тогда четырехлетняя, ходила в детский сад в Гаррисоне. Ее сняли с помощью телеобъектива через заднее окошко фургона, развозившего хлеб, потом увеличили и обрезали, превратив снимок игровой площадки с множеством детей в портрет улыбающегося ребенка с летящими косичками и рукоятками скакалки в каждой руке.
Некоторое время Кэп с нежностью смотрел на фотографию. Уэнлесс после инсульта начал бояться. Уэнлесс думал, что девочку нужно ликвидировать. И хотя Уэнлесс вышел в тираж, многие из оставшихся в игре придерживались того же мнения. Кэп очень надеялся, что до этого не дойдет. У него было три внука: два – возраста Чарлин Макги.
Разумеется, им предстояло разделить девочку и отца. Вероятно, навсегда. Отца почти наверняка ждала ликвидация… после того, как с ним проведут все необходимые исследования.
Часы показывали четверть одиннадцатого. Он позвонил Рейчел.
– Альберт Штайновиц уже здесь?
– Только что прибыл, сэр.
– Очень хорошо. Пригласи его ко мне, пожалуйста.
4
– Я хочу, чтобы ты лично возглавил завершающую стадию, Эл.
– Как скажете, Кэп.
Альберта Штайновица, небольшого роста, с желтоватым цветом лица и очень черными волосами, в молодости иногда путали с актером Виктором Джори. Кэп работал со Штайновицем почти восемь лет – собственно, они вместе пришли сюда с флота – и для него Эл неизменно выглядел так, будто ему вот-вот предстояло лечь в госпиталь без всяких шансов на выздоровление. Курил Эл всегда и везде, за исключением кабинета Кэпа, где такое не дозволялось. Ходил он медленно, степенным шагом, со странным достоинством, а подобное невозмутимое достоинство – редкое качество для любого человека. Но Кэп, видевший медицинские карты всех агентов Первого отделения, знал, что полная достоинства походка Альберта – вынужденная необходимость. Тот страдал от геморроя, перенес две операции и отказался от третьей, которая могла привести к тому, что ему до конца жизни пришлось бы носить привязанный к ноге калоприемник. Своей походкой он напоминал Кэпу русалку, захотевшую стать обычной женщиной, и заплаченную за ноги цену. Кэп полагал, что ее походка отличалась бы не меньшим достоинством.
