Стивен Кинг - Воспламеняющая
– Как скоро ты доберешься до Олбани? – спросил он.
– Через час после отъезда отсюда, – ответил Эл.
– Хорошо. Я тебя надолго не задержу. Какая там ситуация?
Альберт сложил маленькие желтоватые руки на коленях.
– Полиция штата сотрудничает с нами по полной программе. Перекрыты все дороги, идущие от Олбани. Блокпосты выставлены концентрическими кругами с центром в аэропорту Олбани. Наибольший радиус – тридцать пять миль.
– Ты предполагаешь, что им не удалось уехать на попутке?
– Приходится предполагать, – ответил Эл. – Если они сумели поймать машину, и их увезли на пару сотен миль, нам придется начать все сначала. Но я готов спорить, что они внутри этого круга.
– Правда? А почему, Альберт? – Кэп наклонился вперед. Альберт Штайновиц был, несомненно, лучшим агентом Конторы, за исключением разве что Рейнберда. Умный, с развитой интуицией… и безжалостный, когда работа того требовала.
– Отчасти это чутье, – ответил Альберт, – отчасти – выводы компьютера, которому мы скормили всю информацию о трех последних годах жизни Энди Макги. Мы попросили выдать все без исключения закономерности, имеющие отношение к дару, которым он вроде бы обладает.
– Он обладает, Эл, – мягко заметил Кэп. – И по этой причине операция становится крайне деликатной.
– Хорошо, обладает, – согласился Эл, – но компьютер предполагает, что возможности использования этого дара у него крайне ограниченны. Если он злоупотребляет, ему становится совсем плохо.
– Правильно. Мы рассчитываем на это.
– В Нью-Йорке он занимался консультациями. В стиле Дейла Карнеги.
Кэп кивнул. «Союзники уверенности», курсы повышения самооценки, рассчитанные на застенчивых сотрудников. Они приносили достаточно денег, чтобы Энди и девочке хватало на хлеб, молоко и мясо – но не более того.
– Мы опросили всю его последнюю группу, – продолжил Альберт Штайновиц. – Шестнадцать человек, и для каждого оплата делилась на две части: сто долларов перед началом занятий и сто в середине цикла, если они почувствуют, что занятия им помогают. Разумеется, они все это чувствовали.
Кэп кивнул. Дар Энди удивительным образом подходил для того, чтобы повышать в людях уверенность. Он в прямом смысле слова вталкивал их в эту самую уверенность.
– Их ответы на несколько ключевых вопросов мы ввели в компьютер. Вопросы были следующие: улучшалось ли ваше отношение к себе и к компании «Союзники уверенности» в какие-то определенные периоды? Вы помните, как вам работалось сразу после занятий в «Союзниках уверенности», когда вы чувствовали себя тиграми? Добились…
– Чувствовали себя тиграми? – переспросил Кэп. – Господи, вы спрашивали их, чувствовали ли они себя тиграми?
– Эту формулировку предложил компьютер.
– Хорошо, продолжай.
– Третий вопрос: добились ли вы какого-то особенного, значимого успеха на работе после того, как прошли курс обучения в «Союзниках уверенности»? На этот вопрос мы получили самые объективные и заслуживающие доверия ответы. Потому что люди склонны помнить день, когда им прибавили жалованье или босс похлопал их по плечу. И они с таким жаром отвечали на этот вопрос. Меня это даже испугало, Кэп. Он делал все, что обещал. Из шестнадцати человек одиннадцать продвинулись по службе… одиннадцать. Из оставшихся пяти трое, в силу специфики работы, могли получить повышение только в фиксированные сроки.
– Никто и не сомневается в способностях Макги, – заметил Кэп. – Уже никто.
– Ладно. Вернусь к главному. Цикл занятий занимал шесть недель. Анализируя ответы на ключевые вопросы, компьютер нашел четыре пиковые даты… то есть дни, когда Макги не только убеждал слушателей как-много-они-могут-сделать-если-постараются, но и сопровождал свою речь мощным импульсом. Полученные нами даты: семнадцатое августа, первое сентября, девятнадцатое сентября… и четвертое октября.
– И о чем это говорит?
– Видите ли, прошлой ночью импульс получил и таксист. Сильный импульс. Парень до сих пор не может прийти в себя. И мы убеждены, что Энди Макги перестарался. Так что сейчас ему совсем плохо. Вероятно, он даже пошевелиться не в состоянии. – Альберт пристально посмотрел на Кэпа. – Компьютер утверждает, что с вероятностью двадцать шесть процентов он мертв.
– Что?
– Он раньше тоже злоупотреблял – и после этого не мог стоять на ногах. Он что-то делает со своим мозгом… одному Богу известно, что именно. Может, возникают микроскопические кровоизлияния. И этот процесс прогрессирует. По расчетам компьютера, чуть больше одного шанса из четырех, что он уже мертв, либо от инфаркта, либо, что более вероятно, от инсульта.
– Ему пришлось воспользоваться своим даром прежде, чем он успел восстановиться, – догадался Кэп.
Альберт кивнул и достал что-то из кармана. Что-то в пластиковом конверте. Передал Кэпу, который посмотрел на предмет и вернул его Штайновицу.
– И что это должно означать? – спросил он.
– Ничего особенного, – ответил Эл, задумчиво глядя на купюру в пластиковом конверте. – Этим долларом Макги расплатился с таксистом.
– Он доехал из Нью-Йорка в Олбани за один доллар? – Кэп вновь взял конверт и с интересом изучил купюру. – Такая поездка должна стоить… что за черт! – Он уронил конверт на стол и откинулся на спинку кресла, удивленно моргая.
– С вами та же история, да? – спросил Эл. – Вы тоже это увидели?
– Господи, я не знаю, что я видел, – ответил Кэп и потянулся к керамической коробочке, в которой лежали таблетки, понижающие кислотность. – На мгновение мне показалось, что это вовсе не доллар.
– А теперь?
Кэп всмотрелся в купюру.
– Теперь – один доллар. Это Джордж… Господи! – Он так резко откинулся назад, что едва не стукнулся затылком о панель темного дерева. Посмотрел на Эла. – Это лицо… оно вроде бы на секунду изменилось. Появились очки или что-то такое. Это какой-то фокус?
– Да, и чертовски хороший, – ответил Эл, забирая купюру. – Я видел то же самое, хотя теперь перестал. Думаю, как-то приспособился… Хотя понятия не имею, как именно. Ничего такого, конечно же, нет. Это какая-то безумная галлюцинация. Но я даже узнал лицо. Это Бен Франклин.
– Ты забрал эту купюру у таксиста? – спросил Кэп, глядя на нее как зачарованный, ожидая изменения. Но перед ним был Джордж Вашингтон.
Эл рассмеялся.
– Да, – кивнул он. – Мы забрали купюру у таксиста и дали ему чек на пятьсот долларов. Так что он только разбогател.
– В каком смысле?
– Бен Франклин на стодолларовой банкноте – не на пятисотдолларовой. Вероятно, Макги не знал.
– Дай-ка мне.
Эл вернул Кэпу пластиковый конверт с купюрой, и Кэп пристально смотрел на нее не меньше двух минут. И когда уже собрался отдать, она изменилась. Но на этот раз он четко понял, что изменение произошло у него в голове, а не в купюре, или на ней, или где-то еще.
– Вот что я тебе скажу. – Кэп перевел взгляд на Эла. – Я не уверен, но вряд ли Франклин изображен на ста долларах в очках. Иначе это было бы… – Он замолчал, не зная, как закончить фразу. Пришедшее в голову «чертовски странно» определенно не годилось.
– Да, – кивнул Эл. – Что бы это ни было, эффект рассеивается. Этим утром я показал купюру шестерым. Двое подумали, будто что-то увидели, но не в той степени, как таксист и девица, с которой он живет.
– Из этого ты делаешь вывод, что он потратил слишком много энергии?
– Да. И я сомневаюсь, что ему хватило сил двигаться дальше. Они могли улечься спать в лесу или остановиться в каком-нибудь мотеле. А то и влезть в летний домик где-то в округе. Но я думаю, они по-прежнему недалеко от аэропорта, и мы сумеем взять их без особых хлопот.
– Сколько тебе нужно людей?
– Людей у меня достаточно, – ответил Эл. – Считая полицию штата, в операции задействовано более семисот человек. Они знают, что это задача первостепенной важности. Ходят от двери к двери, от дома к дому. Мы уже проверили все отели и мотели в непосредственной близости от аэропорта Олбани… их больше сорока. Теперь расширяем зону поисков, охватываем близлежащие городки. Мужчина с маленькой девочкой… Они выделяются, как белая ворона. Мы их возьмем. Или одну девочку, если он мертв. – Альберт поднялся. – Думаю, мне пора. Хочется быть там, когда мы выйдем на них.
– Конечно. Привези их мне, Эл.
– Обязательно, – пообещал Альберт и направился к двери.
– Альберт?
Он повернулся – невысокий мужчина с кожей нездорового желтого цвета.
– Кто изображен на пятисотдолларовой банкноте? Ты проверял?
Альберт Штайновиц улыбнулся.
– Маккинли. Его убили.
Он вышел, мягко закрыв за собой дверь, оставив Кэпа в раздумьях.
5
Десять минут спустя Кэп вновь нажал клавишу аппарата внутренней связи.
– Рейнберд уже вернулся из Венеции, Рейчел?
– Да, вчера, – ответила Рейчел, и Кэп подумал, что уловил нотку отвращения в обычно бесстрастном голосе секретарши.
