Сергей Дубянский - Арысь-поле
— Зачем же так? — обиделся Слава, — памятник я видел абсолютно трезвый.
— …а в-третьих, надо все-таки войти в дом. Если они, действительно, родственники, то могли заходить туда, искать какой-нибудь, типа, клад, и оставить следы.
— В принципе, логично… — Слава допил пиво и выразительно посмотрел на пустую кружку, — но сегодня мы никуда уже не поедем.
— Давай завтра с утра, а сегодня…
— В тебе проснулся частный детектив? — засмеялся Слава, — знаешь, не уверен, что все будет гладко с модельным бизнесом, но мне самому становится дико интересно — хоть какое-то разнообразие, кроме работы, дома, девок и пьянок.
— А у меня что-то другое, — Вадим задумался, — мне кажется, она разговаривает со мной глазами, и их выражение меняется в зависимости от того, что она хочет…
— Вадик, а это от лукавого, — Слава погрозил пальцем, — даже если ты скажешь, что влюбился и готов ради нее послать Алку куда подальше, я и то, поверю охотнее.
— Или у меня оптический обман.
— Вот это похоже на правду и закроем этот вопрос. Остальное остается в силе. Исходя из этого…
— …можно поискать Чугайновых через справку или в Интернете.
— Можно, — Слава кивнул, — но сначала я бы нашел Игоря. Жаль, что стер его телефон после того, как Юлька ему звонила. Теперь придется ее искать, а для этого надо найти, либо Аньку, либо Катюху. Катюху мы сегодня не найдем, потому что по понедельникам в «Бегемоте» нет программы — она мне вчера сама сказала, а других ее координат я не знаю.
— Аню найти элементарно — она ж оставила телефон своего борделя. Закажем ее, только не домой, естественно…
— Логично. Отдохнем на их хате. Не думаю, что нас там грохнут, хотя от таких девочек всего можно ожидать…
— Поедем сначала в адресное бюро, — Вадим поднялся, оставив на столике сотню.
— Гуляй, рванина? — усмехнулся Слава, забирая купюру, — ты еще не продюсер фотомодели, — он отсчитал ровно шестьдесят четыре рубля и задвинул под пепельницу, — не заслужили — пиво у них теплое.
* * *В адресном бюро им выдали пять Чугайновых, три из которых жили в районах области, а двое — в городе.
— На Репьевку, Панино и Бобров наши девочки не тянут.
Вадим вспомнил недавний экскурс по русской эротике и кивнул.
— Значит, остановимся на городе, — продолжал Слава, — Чугайнов Семен Маркович — подумайте, какое интересное сочетание! 1939 года рождения, улица Никитинская — так это совсем рядом! Чугайнова Валентина Юрьевна, 1960 года рождения, улица Хользунова — тоже понятно. Давай заглянем к Семену Марковичу, раз уж мы тут недалеко?
— И что мы ему скажем?
— Не знаю пока, но человека надо заинтересовать. Без личной выгоды никто ни на какие вопросы отвечать не будет.
— Заинтересовать… Это, по-моему, только в дешевых американских фильмах бармену кладут на стойку десять баксов, и он выкладывает подноготную всех своих клиентов. Русский мужик не таков.
— Да, ему надо литр, а не десять баксов.
— Но Семен Маркович, может быть, мужик и не русский…
— Я, вот, еще придумал, — отвлекаясь от темы, сказал Вадим, — можно в газету дать объявление о находке фотоаппарата.
— Можно. Тоже вариант. Вот и позвони вечером в службу бесплатных объявлений. А, насчет Семена Марковича?..
Они уже вышли на Никитинскую, и пройти им оставалось всего три дома, но достойной мысли так и не появилось.
— Черт, — Слава усмехнулся, — в детективах как-то всегда все очень ловко получается.
— Так там автор думает за обоих, а здесь — каждый за себя.
Они остановились, глядя на серые стены пятиэтажки, за которыми в одной из квартир проживал Чугайнов С. М.
— Идем? — спросил Вадим.
— Я думаю, не стоит пороть горячку. Надо все-таки придумать какой-то ход. Сорок лет мы жили без этих девочек, и еще денек-другой проживем. Согласен?
— А что будем делать сейчас?
— Тебе неймется? Позвони Аньке и узнаем телефон Игоря. Заодно, может быть, потрахаешься, — Слава хитро улыбнулся.
Вадим представил, что ему придется лечь с ней в постель, и ни один мускул не только не шевельнулся, возникло даже чувство брезгливости и неприязни, но он промолчал, чтоб не вызывать на себя поток Славкиных шуток. Достал телефон и бумажку с номером, так и оставшуюся в кармане.
— «Досуг день и ночь». Рады вас слышать, — ответил приветливый голос, — чем можем помочь?
— Не могли бы вы скрасить наше одиночество?
— Безусловно. Вам двух девочек?
— Естественно. Что мы, извращенцы? — обиделся Вадим.
— У нас тут разные встречаются, — хихикнул голос, — каких девочек предпочитаете?
— Одну должны звать Анжела, но ее у вас наверняка нет…
— У нас есть Анжела! — перебил голос.
— Она должна быть худенькая, с маленькой грудью — мой друг любит таких, а от этого имени он просто тащится.
Слава погрозил кулаком, а Вадим прикрыл ладонью рот, чтоб не рассмеяться.
— Ой, знаете! — радостно воскликнул голос, — у нас есть такая девушка, как вам нужна!..
— Прекрасно. А вторая, — Вадим задумался. Слава, ухмыляясь, обрисовал огромную грудь, огромные бедра и для пущей наглядности надул щеки, — вторая… — продолжал Вадим, — должна быть… неважно, как ее зовут. Я не так помешан на именах, как мой приятель, но… у нее должны быть длинные волосы, — выдал он первое, что пришло на ум.
— Это совсем без проблем. Вам доставить девочек или воспользуетесь нашими номерами?
— Лучше вашими.
— Чудесно. Четыреста рублей в час с человека, устроит?
— Вполне.
— Запомните адрес…
— Поехали в вертеп? — Вадим спрятал трубку.
— Поехали. Слушай, никогда не был в публичных домах. Даже интересно.
— Я тоже не был, но надо же начинать вкушать плоды свободы и демократии. Поедем на такси?
— А на чем же? Пьяным я за руль не сажусь, а как без бутылки с таким контингентом общаться?.. Лично у меня фантазии не хватит.
* * *«Номера» находились на третьем этаже обычной «хрущевки», за облезлой зеленой дверью. Открыл им охранник в камуфляже с суровым лицом и дубинкой на поясе. Тут же появилась потасканная тетка в джинсах с ярким макияжем, делавшим ее какой-то старой и нелепой.
— Мы к Анжеле, — таинственно произнес Вадим.
— Анжела и Шарлота вас ждут. Только деньги вперед.
— Куда ж мы отсюда денемся? — Вадим усмехнулся, но полез за бумажником.
«Мамка» пересчитала купюры и спрятав в карман, повела гостей мимо кухни, где парень в майке аппетитно ел борщ.
— У вас еще и кормят? — пошутил Слава.
— Это наш водитель. Должен же быть у человека обеденный перерыв? — не оборачиваясь, пояснила «мамка».
Следующая комната оказалась закрыта, но оттуда доносились приглушенные женские голоса.
— Вам сюда, — «мамка» открыла другую дверь, — подождите.
Интерьер напоминал декорации с фотографий, которые показывал Виктор — обои, вытертые над изголовьем огромного дивана, мохнатое покрывало, трельяж, стол, два стула и светильник с розовым абажуром, который должен, видимо, обеспечивать интим.
— Мы будем все вместе на этом сексодроме? — Вадим удивленно повернулся к Славе.
— А что? Зато меняться удобно.
«Мамка» вошла, не стучась, поставила на стол бутылку водки и четыре стакана.
— Закуска нужна или так? У нас выпивка входит в стоимость, а закуска отдельно.
— И почем у вас фрукты? — ехидно спросил Слава — его безумно веселила вся эта ситуация.
— Двести рублей блюдо, — ответила «мамка» серьезно.
— Давай блюдо! — он по-купечески махнул рукой, — гулять, так гулять!
«Блюдо», оказавшееся обычной глубокой тарелкой, появилось незамедлительно.
— Два апельсина и три яблока за двести рублей — это хороший бизнес, — Вадим закурил, присаживаясь на диван, — интересно, презервативы здесь полагаются или свои надо носить?
— Сейчас узнаем, — Слава открыл бутылку, — паленая, блин — спиртягой воняет. Будешь?
— Не отравят?
— Анька придет, спросим.
Но первой появилась Шарлота. На вид ей было лет двадцать пять — самый цветущий возраст, только «цветок» этот вырос явно не на клумбе. Глупая улыбка никак не скрашивала грубоватые черты, а плохо промытые волосы и вовсе отбивали любые желания, но зато они, действительно, были длинными, так что придраться не к чему — заказ выполнен в точности. Аня вошла следом, опустив голову, как провинившаяся школьница.
— Ба, знакомые все лица!.. — засмеялся Слава.
— Вы?.. — Аня замерла, — ну, зачем?.. — голос ее звучал так жалобно, что Вадим удивился — вчера-то она выглядела более уверенно. Анина же напарница переводила удивленный взгляд с одного клиента на другого, не зная, как вести себя, если здесь уже существовали какие-то свои отношения.
— Садись, — Слава придвинул ей стул, — тебя как зовут?
