Стив Эриксон - Сады Луны
– Нет, конечно, – хитро ответил Крупп. – Он вообще слишком занят, он не может разорваться между всеми своими делами. А посему, – голос его стал еще хитрее, – убийца отсутствует среди нас. Но почему, спросите вы, Крупп сообщает все это Мурильо? Естественно, Мурильо знает обо всех делах Раллика гораздо больше, чем бедный, несчастный Крупп.
– Что ты хочешь сказать? – заморгал Мурильо.
Крупп захихикал и снова стал погонять мула. Мурильо последовал за ним.
– Что до нашей нынешней миссии, – беспечно продолжал Крупп, – которая кажется совершенно проваленной, особенно со стороны Колла, на самом деле она до чрезвычайности успешна. Мастер Барук узнает об активной деятельности в холмах Гадроби.
– Успешна? Ты о чем?
Крупп помахал рукой.
– Дорогой мой, хотя я и потерял сознание практически с самого начала переделки, я успел увидеть, что в руках у той воительницы был Отатарал. А зная это, даже ребенок догадается, что она из Малазанской империи.
Мурильо со свистом выдохнул сквозь зубы.
– И мы оставили там Колла? Ты что, ненормальный, Крупп?
– Он все равно скоро поедет за нами, – пояснил Крупп. – Нам необходимо торопиться, необходимость спешить превосходит все остальное.
– За исключением того, что у тебя произошло на конюшне, – пробурчал Мурильо. – Значит, представительница Малазанской империи в холмах Гадроби. Что она там делает? И не говори мне, что ты не знаешь! Если бы ты не знал, мы бы так не спешили.
– Только предположения, – Крупп пожал плечами. – Помнишь, как сказал Крокус, когда мы подъезжали к перекрестку? В погоне за слухами, или что-то в этом роде?
– Погоди-ка, – воскликнул Мурильо. – Неужели опять эта история с погребеньем? Это не...
Крупп поднял палец и приложил его к губам.
– То, во что мы верим, не важно, Мурильо. Факт остается: Малазане ищут то, что породило слух. И Крупп, и мастер Барук полагают, а они обладают равноценными интеллектами, что они смогут найти это. Вот какова моя миссия, мой беспокойный друг – Отатарал в руках мастера боя на мечах из империи. Т'лан Аймасс, растворяющийся в холмах...
– Что?! – завопил Мурильо, широко раскрыв глаза. Он попытался развернуть своего мула, но животное закричало и уперлось всеми своими копытами. Он дергал поводья, ругаясь. – Колл ранен, а там убийца от Малазан и Аймасс! Ты потерял рассудок, Крупп!
– Но, милый мой Мурильо, Крупп полагал, что ты хочешь, даже мечтаешь, попасть в Даруджистан как можно скорее!
Это остановило Мурильо. Он повернул к Круппу пылающее гневом лицо.
– Давай, – прошипел он, – покончим с этим, наконец. Крупп удивленно поднял брови.
– Покончим с чем?
– Ты намекал на что-то все время, все время меня интриговал. Если ты действительно что-нибудь знаешь, я хочу это услышать прямо сейчас. Если нет – мы разворачиваемся и едем к Коллу, – Мурильо ухмыльнулся, видя, как забегали глаза Крупна. – Ты думал отвлечь меня от этой мысли? Не вышло!
Крупп поднял руки с растопыренными пальцами.
– Не имеет значения, благодаря чьим мозгам зародилась у тебя эта навязчивая идея вернуться к Коллу, Крупп может только поаплодировать.
У Мурильо просто отвисла челюсть. «Как, Худ побери, Крупп мог?..»
Он же продолжал.
– Но в любом случае, все это абсолютно неважно по сравнению с Крокусом и той опасностью, которой он сейчас подвергается. Более того, если эта девушка и впрямь была захвачена чьим-то присутствием, как предполагает Колл, риск приобретает самые немыслимые масштабы! Одна ли она охотилась на ничем незащищенного парня? Кто из тысячи богов и демонов попытается при первой же возможности уничтожить Опоннов? И при таких условиях Мурильо, давний друг Крокуса, так беспечно предоставляет мальчика его судьбе. Неужели Мурильо из тех людей, которые легко поддаются панике, верят во все ночные кошмары и шарахаются от теней, которые порождает их собственное больное воображение?
– Хорошо! – рявкнул Мурильо. – Придержи свой язык и поехали!
Крупп коротко кивнул в ответ на это мудрое решение.
Час спустя, когда на холмы стали опускаться сумерки, а запад окрасился цветами умирающего солнца, Мурильо вздрогнул и бросил на Круппа яростный взгляд, впечатление от которого пропало впустую из-за освещения.
– Проклятье на его голову! – пробурчал он. – Я говорил, что не позволю ему отвлечь себя. А что первое он сделал? Отвлек меня!
– Мурильо что-то там бормочет? – поинтересовался Крупп.
Мурильо потер лоб.
– У меня начинается головокруженье, – сказал он. – Давай сделаем привал. В любом случае Крокус с девчонкой не поедут в Даруджистан раньше завтрашнего дня. Я не думаю, что он подвергается опасности на дороге, мы нагоним его завтра, еще до заката. А днем уже все будет хорошо, он же будет уже с Маммотом, так?
– Крупп согласен с тобой, он тоже устал. Конечно, мы найдем место для привала, Мурильо соорудит небольшой костер, наверное, и приготовит ужин, пока Крупп будет обдумывать различные жизненно важные вещи.
– Чудесно, – вздохнул Мурильо. – Просто чудесно.
Только через пару дней после его общения с Тисте Анди и событий, связанных с мечом Сына Тьмы, до Парана дошло, что Рейк не признал в нем солдата Малазанской империи. Иначе он был бы уже мертв. Похоже, что он счастливец. Убийца в Засеке промахнулся, Сын Тьмы спас его из пастей Гончих, а потом сам позволил уйти. Было ли здесь чье-то вмешательство? Опонны, конечно, хотя Паран и не сомневался, что Рейк был здесь прав.
Значит, его везение в его мече? Интересно, эти милости судьбы, отмечали ли они какие-то поворотные моменты, моменты, в которые ему воздавалось за то, что он пощадил кого-нибудь? На это он не надеялся.
Он больше не был с империей. Он и так слишком долго шел по дороге, полной крови и предательства.
Никогда больше это не повторится. Единственное, что стояло еще перед ним – спасение Вискиджака и его отряда. Если это удастся, не жалко будет и умереть.
Оставалось что-то, что было за пределами жизни человека, высшая справедливость, она существовала за пределами человеческого разума, за пределами возможностей богов и богинь, окончательная и безукоризненная. На этом настаивали некоторые философы, чьи труды Паран изучал в молодости в столице Малазанской империи, Унте, но тогда это казалось ему бредом. Нравственность не относительна, заявляли они, она не меняется в зависимости от желаний человека. Нет, они считали, что нравственность абсолютна для любого, это естественный закон, который идет не от животного начала и не от высот человеческого духа, он – нечто особое, он сам по себе.
«Еще одна попытка достичь абсолюта». Паран сгорбился и замер в седле. Он не отрывал взгляда от дороги, вьющейся перед ним среди невысоких округлых холмов. Он вспомнил споры с адъюнктом Лорн на эту тему в те времена, когда его еще не подчинил себе внешний мир. «Еще одна попытка достичь абсолюта», – сказала она, голосом жестким и циничным, и поставила точку в их споре также резко, как и всадила кинжал в залитый вином стол, разделявший их.
Когда Паран услышал такие слова от женщины, которая была не старше его, он решил, да и сейчас думал так же, что ее точка зрения была не больше, чем защитная окраска, маска, скопированная у императрицы Лейсин. Право на нее было у Лейсин, а у Лорн – нет. По крайней мере, Паран так считал. Если у кого-то и было право на усталый цинизм, так у императрицы Малазанской империи.
На самом деле, адъюнкту удалось стать копией Лейсин. Но какой ценой? Он лишь один раз видел молодую женщину, выглянувшую из-под натянутой маски. Тогда перед ними была дорога, сплошь усеянная трупами солдат, и им пришлось ехать по ней. На какой-то единственный момент перед ним оказалась бледная испуганная девочка. Он не мог вспомнить, что заставило ее снова надеть маску, возможно, он сказал что-нибудь, бросил какое-нибудь замечание опытного воина...
Паран глубоко вздохнул. «Слишком много сожалений. Упущенные возможности: с каждой из них мы теряем частицу человечности и все глубже погружаемся в кошмар, созданный силами вокруг нас».
Неужели его жизнь нельзя исправить? Он жаждал получить ответ на этот вопрос.
Его внимание привлекло какое-то движение на юге, вместе с которым раздался раскат грома, взметнувший пыль с земли. Он встал на стременах. Перед ним поднималась стена пыли. Он развернул коня на запад и пустил его в галоп. Через мгновение он остановился. Занавес из пыли по-прежнему висел на том же месте. Ругаясь, он стал взбираться на ближайший холм. Пыль. Пыль со всех сторон. «Гроза? Нет, громыхает через равные промежутки». Он спустился с холма и опять остановился, не зная, что делать. Стена пыли увеличивалась, она уже заслонила холм, перед которым он стоял. Громовые раскаты усиливались. Паран вгляделся в пыль. Там, внутри, шевелились огромные клубы, они расползались в разные стороны, окружая его. Через секунду он был внутри пылевого облака.
Бедерины. Он слышал сказки об огромных существах, двигающихся по равнинам стадами по миллиону голов. Со всех сторон Паран только и видел, что горбатые красно-бурые спины припорошенных пылью животных. Ему некуда было направить лошадь, ни единого безопасного островка. Паран откинулся в седле и стал ждать.
