Стив Эриксон - Сады Луны
– Как я это сделаю?
– Понятия не имею, – ухмыльнулся Колл. – Поухаживай за ней.
Крокус бросил на него уничтожающий взгляд, потом осторожно направился к девушке. Она напряглась и отступила на шаг.
– Осторожно! – воскликнул Крокус, указывая на гребень холма за ее спиной.
Девушка увидела, что стоит на самом краю и шагнула в более безопасное место. Как ни странно, это помогло ей расслабиться. Она подошла поближе к Крокусу, глядя на него широко раскрытыми глазами.
– Так-то лучше, – заметил Крокус. – Все хорошо. Ты понимаешь? – он указал на свой рот и сделал вид, что говорит.
Колл простонал.
Девушка удивила их обоих, ответив на Дару.
– Я поняла вас, – сказала она с запинкой. – Сейчас уже лучше. Вы не Малазане, хотя и говорили по-малазански. Но я вас поняла, – она нахмурилась. – Но как?
– Малазане? – переспросил Колл. – А ты сама-то откуда?
– Из Итко Кана, – ответила она, на секунду задумавшись.
– И что? Каким ветром тебя сюда занесло?
Она начала что-то понимать.
– А где мой отец? Что случилось с остальными? Я покупала веревки, а там была ясновидящая, Ригталей, ведьма, гадающая на воске. Я ее помню, она умерла! – девушка упала на колени. – Она умерла, а потом...
Выражение лица Колла было сурово.
– А потом?
– Я не помню, – прошептала девушка, глядя вниз на свои руки. – Я больше ничего не помню, – она разрыдалась.
Колл грязно выругался и показал на нее Крокусу рукой.
– Слушай внимательно, парень. Не жди нас. Веди ее к твоему дяде. Веди ее к Маммоту. И как можно скорее. Крокус возмутился.
– Зачем? Я же не могу бросить вас здесь, Колл. Кто знает, когда Мурильо и Крупп придут в себя. А что если та воительница вернется?
– Подумаешь! – бросил Колл.
Крокус отвернулся и осмотрел окрестности.
– Мурильо крепкий парень, несмотря на свои духи и одежды, – сказал Колл. – Он скоро вскочит и начнет танцевать. Веди девушку к дяде. Делай, что я говорю.
– Ты так и не сказал, зачем мне это делать, – возразил Крокус.
– Это интуиция, – Колл приподнялся и ухватил юношу за плечо. – Эта девушка была захвачена неким присутствием. Я так понимаю. Кто-то или что-то привело ее сюда, в Даруджистан, к нам. Правда где-то в ее голове, Крокус, и она может оказаться жизненно важной. Твой дядя знаком с нужными людьми, они помогут ей. Седлай мою лошадь. Я буду ждать здесь, пока наши друзья не очнутся. Проклятье, я не могу еще ходить. Я не смогу двигаться еще дня два. Крупп и Мурильо все сделают. Поезжай!
Крокус уставился на рыдающую девушку. Потом он сказал,
– Ладно, Колл. Мы вернемся в город, она и я.
– Вот и славно, – простонал Колл. – Теперь уложи меня и оставь еды. А потом скачи отсюда, и если моя дурацкая лошадь падет у городских ворот, тем лучше. Вперед, парень.
Шестнадцатая глава
Диссембре знает все о наших душах.
Со смертным рядом гонит он корабль,
Нагруженный страстями,
Скорбью, вожделеньем.
Диссембре знает все о наших душах.
И нам теперь поведает о них
Лорд Трагедии.
Псаломщик. (Канон Кассала)Рана на плече у Лорн была неглубокой. Однако без помощи мага был большой риск получить заражение. Она вернулась к месту стоянки, где застала Тула точно в той же позе, в которой он пребывал с зари.
Не обращая никакого внимания на Аймасса, Лорн стала искать в дорожной сумке лечебные травы. Сумка была приторочена к седлу, она порылась в ней, потом уселась, чтобы обработать рану.
Нападение было дурацким и ненужным. Слишком много всего случилось в последнее время, слишком много идей, слишком много для женщины по имени Лорн, выполняющей обязанности адъюнкта императрицы. Она делала ошибки, которых не допустила бы еще год назад.
Тул дал ей больше пищи для размышлений, чем она могла переварить. Те слова, что Аймасс небрежно бросил, похожие на мысли вслух, захватили ее, затронули в ней какие-то струны и не выпускали. Адъюнкта захватили эмоции, заслонившие от нее внешний мир. Она уже много лет не знала, что такое скорбь и горечь. Сострадание было ей непонятно. И тут вдруг все эти чувства нахлынули на нее приливной волной. Оказалось, что к ней пристал этот титул, адъюнкт, а он подразумевал определенное поведение: аккуратность, стабильность, власть над эмоциями.
Она промыла рану настолько хорошо, насколько смогла, потом наложила повязку. «Власть». Это слово снова и снова появлялось в ее мыслях, суровое, сдержанное и уверенное. Что составляло суть империи, если не власть? Что формировало каждый поступок Лейсин, каждую ее мысль? А что было сутью Первой империи, что вызвало те великие войны, которые вели Аймассы тех дней?
Она вздохнула и уставилась в землю. «Но ведь это не больше того, что все мы искали, – сказала она себе». От юной девушки, приносящей веревку в дом своего отца, до бессмертной силы, которая охватила ее и использовала в собственных целях. «Всю нашу жизнь мы сражаемся за власть, чтобы подчинить окружающий нас мир. Бесконечная, безнадежная битва за право уметь определять бытие».
Аймасс своими словами трехсоттысячелетней давности указал Лорн на смысл существования. И это сработало, это напугало ее.
Она оставила мальчишке его жизнь, удивив и его, и себя. Лорн потерянно улыбнулась. Предопределенность теперь была не для нее. Что говорить за внешний мир, она не могла предугадать свои собственные поступки, ход своих собственных мыслей.
«Было ли подобное явление сутью эмоций? – спросила она себя. – Логика и власть явно шли в разрез с понятием человека. Что же будет дальше?»
– Адъюнкт.
Вздрогнув, Лорн подняла голову. Тул стоял рядом с ней. Его покрывал иней, который стремительно таял на солнце.
– Ты ранена.
– Небольшая стычка, – ответила она быстро, почти небрежно. – Все позади, – она прижала повязку к ране, потом обмотала поверх другим куском материи. Ей это не очень хорошо удалось, поскольку действовала она только одной, рукой.
Тул встал на колени рядом с ней.
– Я помогу тебе, адъюнкт.
Лорн с удивлением смотрела в мертвое лицо воина. Однако следующие его слова рассеяли всякую мысль о проснувшемся в нем сострадании.
– У нас мало времени, адъюнкт. Нас ждет вход.
Всякое выражение пропало с ее лица. Она кивнула, когда Тул закончил, его руки, иссохшие, подобные ветвям, с покореженными коричневыми ногтями, осторожно ощупали узел на повязке.
– Помоги мне встать, – потребовала она.
Когда Аймасс повел се к холму, она заметила, что камень, отмечающий место захоронения, разбит вдребезги.
– А где вход? – спросила она.
Тук согнулся над обломками камней.
– Я поведу, адъюнкт. Иди как можно ближе ко мне. Когда мы будем внутри могилы, вынь из ножен свой меч. Хотя особого толку от него не будет, это замедлит возвращение Ягута к жизни. Нам этого будет достаточно, чтобы выполнить нашу миссию.
Лорн глубоко вздохнула. Она отмела прочь все свои сомнения. Теперь пути назад не было. А был ли хоть какой-нибудь шанс? Вопрос, как она понимала, был спорный: ее путь был предопределен.
– Прекрасно, Тул, – сказала она. – Веди.
Аймасс раскинул руки в стороны. Поверхность холма перед ним заколебалась, как занавеска, раздуваемая ветром, поднялся и заклубился песок. Вихрь пронесся по возникшему таинственному туману. Тул шагнул в туман.
Шагнув за ним, Лорн сразу же содрогнулась от царящего вокруг зловония, отвратительный запах столетиями скапливающейся здесь магии, порожденной неисчислимыми силами Аймассов Телланна, висел в воздухе. Она заставила себя шагнуть вперед, не отрывая глаз от широкой, одетой в лохмотья спины Т'лан Аймасса.
Они вошла в холм. Грубо вырубленный коридор, ведущий в темноту, возник перед ними. Причудливые фигуры, порожденные морозом, украшали стены и потолок. По мере их продвижения вглубь воздух становился все холоднее и насыщеннее запахами, со стен свисали огромные зеленые и белые сосульки. Пол под ногами, который тоже был промерзшим, состоял из спрессованной земли и обломков камней, покрытых коркой льда.
Конечности Лорн и ее лицо ничего не чувствовали от холода. Она увидела, как ее дыхание вырывается белой струйкой пара и растворяется в темноте. Коридор становился все уже, она стала замечать на стенах странные рисунки: они были сделаны на поверхности льда, покрывавшего стены, и под ним красной охрой. Эти картинки всколыхнули в ней какие-то давно забытые чувства, она почти узнавала их, но как только она сосредотачивалась на каком-нибудь изображении, ощущение, что рисунки знакомы, пропадало.
Тул заговорил.
– Люди из моего народа бывали здесь раньше, – сказал он, оглядываясь на адъюнкта через плечо. – Они пробили здесь свои коридоры, помимо тех, что были построены Ягутами, заключившими сюда тирана.
– И что из этого следует? – раздраженно бросила Лорн.
Аймасс взглянул на нее, потом равнодушно ответил:
– Адъюнкт, я полагаю, что знаю имя этого тирана Ягутов. Я не показываю своих сомнений. Их нельзя показывать. Но, как и ты, я сомневаюсь.
