Стив Эриксон - Врата Мёртвого Дома
– Ой, посмотрите, – пробормотала Могора. – Один из твоих бурых домашних работников.
– Ничего смешного.
– А я и не смеюсь. Мне просто интересно: кто же будет теперь готовить еду, когда слуги больше нет?
– Ты, конечно.
Женщина впала в неистовую ярость. Искарал Пуст смотрел на ее фиглярство с кроткой улыбкой на лице. «О, я рад отметить, что до сих пор не потерял свой шарм...»
Огромная разукрашенная повозка остановилась на обочине дороги. Лошади медленно приходили в себя после скачки, переминаясь с ноги на ногу и мотая мордами.
Два низкорослых создания, высотой по колено взрослому человеку, подогнув свои кривые ноги, спрыгнули на землю и широко расставили руки. Внешне они напоминали бхок'арала; очутившись на ярком свете, они еще сильнее сморщили свои лица.
Человечки заговорили на языке дару.
– Ты уверен? – спросил самый низкорослый из них. Второй разочарованно разразился тирадой:
– Я единственный, кто был связан с этим, понимаешь? Не ты, Ирп, нет, не ты! Барук никогда бы не поручил такое ответственное дело подобному болвану. По-моему, ты способен только брюзжать.
– Кое в чем ты, конечно, прав, Красноперка. Брюзжанье... Я же очень хорош в этом, правда? Брюзжанье, брюзжанье, брюзжанье – ты уверен в этом? Действительно уверен?
Они прошли по обочине и приблизились к последнему дереву, растущему вдоль дороги. Внезапно оба создания упали на колени и безмолвно подняли взгляд на полуразложившееся тело, прибитое к стволу.
– Я ничего не вижу, – пробормотал Ирп. – Думаю, ты ошибаешься. Думаю, ты потерялся, Красноперка, но только не понимаешь этого. Думаю...
– Мне страшно хочется убить тебя, Ирп. Еще одно слово, и я клянусь...
– Прекрасно. Смерть – это прекрасно, ты же знаешь. Брюзжанье, фырканье, брюзжанье, вздох... брюзжанье...
Красноперка легко подошел к стволу дерева. На шее поднялось всего лишь несколько волосков – это было единственным свидетельством закипающего внутри гнева. Он забрался наверх, замер на груди трупа, а затем просунул свою маленькую ручку под полуистлевшую одежду. Оторвав небольшой запачканный клочок, он развернул его и нахмурился.
С земли раздался голос Ирпа.
– Что случилось?
– Здесь написано имя.
– Чье?
Красноперка пожал плечами.
– Безголосая Лортал.
– Так могут называть только женщину Но ведь труп принадлежит мужчине, не так ли?
– Конечно! – фыркнул Красноперка. Мгновение спустя он засунул ткань обратно под одежду. – Смертные – такие странные, – пробормотал он, начав рыться там вновь. Нащупав необходимую вещицу, он облегченно вздохнул и вытащил на свет небольшую бутылочку дымчатого стекла.
– Что теперь? – спросил Ирп.
– Она в порядке, – ответил Красноперка. – Видны только маленькие трещины, – наклонившись вперед, он надел на шею нитку и полез вниз. Опустившись на землю, он поднял бутылочку к солнцу и посмотрел сквозь нее.
Ирп только лишь проворчал.
Затем Красноперка поднес сосуд к уху и потряс его.
– О да, действительно, содержимое не повреждено.
– Ну и хорошо. Нам пора идти...
– Еще рано. Это тело пойдет с нами. Для смертных этот момент очень важен, помяни мои слова. Так что давай, снимай его. Ирп.
– Да ведь от этого человека практически ничего не осталось, – начал протестовать Ирп.
– Правильно, поэтому он практически ничего не весит, ведь так?
Проворчав в ответ, Ирп нехотя полез на дерево и начал медленно вытаскивать ржавые гвозди.
Красноперка слушал его ворчание с удовлетворением. Однако затем он вздрогнул и закричал:
– Да поспеши ты, черт бы тебя побрал! Вокруг слишком страшно.
Глаза Ягута широко раскрылись, а взор медленно нащупал широкое грубое лицо, которое сверху смотрело на него. Внезапно Икариума осенило:
– Это же Маппо Трелл. Мой друг.
– Как ты чувствуешь себя, Икариум? Еле-еле пошевелившись, он поморщился.
– Кажется, я немного ранен.
– Да. Однако, боюсь, я отдал два оставшихся эликсира, поэтому у меня нет достаточных средств, чтобы быстро привести тебя в порядок.
Икариум выдавил улыбку.
– По обыкновению я уверен, что необходимость в этих эликсирах была огромная.
– Боюсь, ты можешь счесть меня глупцом... Однако я спас жизни двух собак.
Улыбка Икариума еще больше расширилась.
– Наверняка, они были очень ценными тварями. Я предвкушаю захватывающий рассказ... А сейчас, друг, помоги мне, пожалуйста, подняться.
– Ты уверен? – Да.
Маппо поддержал Икариума, и тот, покачиваясь, медленно поднялся на ноги. Обретя некоторую опору, он поднял голову и посмотрел вокруг.
– Где... Где мы находимся?
– В твоей памяти остались какие-либо события?
– Я... Я практически ничего не помню. Нет, подожди. Мы увидели демона... Насколько свидетельствуют дальнейшие события, он оказался апторианкой. Именно это я и помню
– Сейчас, Икариум, мы находимся далеко к югу от тех мест Сюда нас вверг Путь. А ты ударился головой о скалу и потерял сознание. Воспоминания, которые следуют за появлением апторианца, явились, по сути, бредом.
– Очевидно. Но сколько времени я провел в забытьи?
– Один день, Икариум. Всего день.
Ягут успокоился; по всей видимости, сила к нему постепенно возвращалась. Однако Маппо старался не покидать своего друга и постоянно держал свою руку на его плече.
– К западу отсюда располагается Яг Одан, – произнес Трелл.
– Да, это правильное направление. Могу тебя заверить, Маппо: я ощущаю непосредственную близость конца своего путешествия.
Трелл кивнул.
– Сейчас рассвет? Ты уже собрал наш лагерь?
– Да, однако я думаю, что нам придется пройти сегодня совсем небольшое расстояние – ты еще недостаточно окреп.
– Да, это мудрое решение.
Прошел еще час, прежде чем парочка была готова отправиться в путь. В течение этого времени Икариум смазал маслом лук и заточил об оселок длинный меч. Маппо, сидя на огромном валуне, терпеливо ждал до тех пор, пока Ягут не обернулся к нему и не кивнул.
Затем они отправились в путь на запад.
Как только они вышли на равнину, Икариум взглянул на Маппо.
– И что бы я делал без тебя, мой друг?
Сеточка морщин, обрамляющая глаза Трелла, вздрогнула, затем он уныло улыбнулся, подыскивая ответ.
– Наверное бы, погиб.
Как только парочка достигла края пустоши, называемой Яг Одан, перед ними появилась огромная, девственно чистая степь.
Эпилог
Дух Худа явился на грешную землю,
И войско бегущее он показал.
И музыка смерти играла в знаменах,
И эхом лишь ветер ее повторял.
Была по-своему красива
Свирепая поэма тех руин...
Погребальная песнь виканов.
Рыбак:
Молодая вдова, крепко сжимающая в руках небольшую глиняную фляжку, вышла из юрты ведуньи и двинулась в сторону заливного луга, простирающегося вокруг поселения. Небо над головой было пустым и, как казалось женщине, безжизненным. Ее обнаженные ступни передвигались очень медленно, поскольку большие пальцы постоянно цеплялись за высокую траву.
Пройдя тридцать шагов, она остановилась и опустилась на колени. Взглянув на широкую виканскую равнину, женщина опустила руки на большой живот, ощутив ими теплую гладкую поверхность кожи.
Поиски были завершены, а выводы – неизбежны. Ребенок, находящийся внутри, был... пуст. Будто вещь, лишенная души. Перед мысленным взором женщины появилось бледное, покрытое потом лицо ведуньи, чьи слова шелестели, словно ветер. «Даже колдун должен иметь душу. Дети, на которых они предъявляют права, абсолютно ничем не отличаются от всех остальных детей. Ты понимаешь? То, что растет внутри тебя... не имеет ничего. Ребенок был проклят, и причины тому известны только духам.
Ребенок, находящийся внутри тебя, должен быть предан земле».
Она откупорила фляжку. Сначала будет боль, а затем – прохладное онемение. Ни один человек в лагере не будет свидетелем этого события, все глаза закрыты от стыда.
На северном горизонте повисла завеса шторма. Женщина не видела его раньше: вздымающийся столб приближался и рос. Вдова поднесла флягу к губам.
Внезапно через плечо протянулась чья-то рука и схватила ее за запястье. Молодая женщина закричала и в ужасе обернулась назад. Это была ведунья. Она тяжело дышала, а широко раскрытые глаза смотрели в сторону штормовых облаков. Фляжка упала на землю. Со стороны лагеря появились фигуры, бегущие в сторону двух женщин.
Вдова посмотрела на морщинистое лицо старухи и заметила на нем страх, а также... надежду. – Что? Что случилось?
Ведунья, по всей видимости, просто не была способна говорить. Она продолжала пялиться в сторону севера.
Штормовые облака уже поглотили ближайшие холмы. Вдова развернулась и тяжело вздохнула. Это облако при ближайшем рассмотрении вовсе им не являлось... Грозное природное явление оказалось на самом деле скоплением огромного количества черных насекомых, которые приняли форму человеческой фигуры. Судя по всему, она медленно двигалась в их направлении.
