Стив Эриксон - Врата Мёртвого Дома
Кулак Колтайн недвижимо стоял в одиночестве на краю плато, рассматривая южные границы одан. Его плащ из черного вороного пера развевался на ветру, вздымаясь под порывами высоко в небо. На расстоянии двух тысяч шагов, у противоположной линии гор стояло еще одно конное племя, оно медленно поднимало в бледно-голубое небо свои первобытные штандарты.
Подходя к нему, Антилопа не спускал с Колтайна глаз. Историк пытался поставить себя на место кулака, определить его ход мыслей, и тут же вздрогнул от ужаса. «Все дело вовсе не в недостатке воображения. Просто в данной ситуации я ужасно не хочу быть кулаком. Я не смогу нести его ношу даже одно мгновение. Каждый их нас сейчас погрузился в самого себя, каждый одинок...»
Колтайн начал разговор, даже не удосужившись обернуться.
– Кхерахн дхобри. По крайней мере, так называются на карте эти племена.
– Упорные соседи Арена, – подтвердил Антилопа. Услышав эти слова, кулак развернулся и расширил глаза.
– Мы должны придерживаться международных договоров.
– Да, мы должны... Однако тем самым попираются права коренных жителей Арена.
Колтайн вновь взглянул на стоящее в отдалении племя и надолго задумался.
Антилопа тем временем обратил взгляд на безымянную морячку.
– Тебе нужно обязательно найти хирурга, – произнес он.
– Я полна сил и могу держать в руках меч.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, однако ты подвергаешь себя риску инфицирования.
Женщина широко раскрыла глаза, и историк замолчал. Его заполнил поток сожаленья. Отведя глаза, он про себя подумал: «Какой же ты дурак, старик!»
В этот момент послышался голос Колтайна:
– Капитан Затишье! – Да?
– Скажи мне, повозки готовы?
– Так точно, сэр. Они на подходе. Кулак кивнул.
– Историк!
– Кулак?
Викан медленно обернулся и взглянул в лицо Антилопе.
– Я даю тебе Нила и Невеличку, а также войско, состоящее из трех кланов. Капитан, предводитель Булт проинформировал раненых?
– Так точно, сэр, и они отклонили ваш приказ.
Кожа вокруг глаз Колтайна резко напряглась, затем он медленно кивнул.
– То же самое, – продолжил Затишье, взглянув на Антилопу, – можно сказать и о капрале Листе.
– Я подтверждаю, – вздохнул кулак, – что те, кого я выбрал из своих воинов, не являются слишком приятными людьми, но они никогда не предадут своего боевого предводителя. Историк, ты будешь командовать по своему усмотрению. Ответственность, ляжет целиком только на твои плечи. Приказ: доставить беженцев в Арен.
«Наконец-то он решился сказать».
– Но кулак...
– Ты малазанин, – отрезал Колтайн, – а потому должен следовать предписанным правилам...
– А если нас предадут? Викан улыбнулся.
– Тогда мы хором присоединимся к Худу – раз и навсегда. Если нам самим суждено закончить эпопею, то пусть это произойдет по всем правилам.
– Постарайтесь продержаться максимальное количество времени, – прошептал Антилопа. – Я влезу в кожу Пормквала и отдам приказ его губами...
– Оставь верховного кулака императрице и ее адъюнкту. Историк достал стеклянную бутылочку, висевшую у него на шее.
Колтайн отрицательно покачал головой.
– Началось твое время, историк – теперь среди нас нет ни одного человека важнее, чем ты. Увидев однажды Дуджека, передай ему эти слова: «Все дело вовсе не в имперских солдатах и не в императрице, которая не позволяет им сложить оружие. Все дело в человеческой памяти».
В этот момент к ним подошла группа виканских воинов, ведущих за собой запасных лошадей. Среди них красовалась старая знакомая историка – его видавшая виды кобыла. За лошадьми среди облака пыли показались повозки с беженцами. Сбоку стояли еще три повозки, причем две из них занимали Нил и Невеличка.
Историк глубоко вздохнул.
– А что же будет с капралом Листом?
– Успокойся, он будет подчиняться только мне, – отрезал капитан Затишье. – Парнишка просил передать тебе пожелания успеха, Антилопа. Он пробормотал что-то о привидении, которое сидит у него на плечах, хотя я не понял, что это значит. Затем он внятно добавил: «Скажи историку, что я нашел свою войну».
Колтайн выглядел так, будто все эти слова были обращены только к нему одному. Викан поморщился и крикнул:
– Капитан, отдай приказ всем подразделениям – мы начинаем атаку через час.
«Атаку! Дыхание Худа!» Антилопа почувствовал во всем своем теле неловкость; руки опустились, словно в вены залили свинец. Складывалось впечатление, что он совсем не знал, что ему делать со своей плотью и костями в следующую секунду.
Размышления прервал капитан Затишье.
– Твоя лошадь подана, историк.
Антилопа задрожал и с трудом выдохнул. Повернувшись лицом к капитану, он медленно кивнул головой.
– Ты сказал, историк? Нет, сейчас у меня совсем другая профессия. Вполне возможно, что я вернусь к своему старому занятию несколько недель спустя... – Антилопа кивнул головой повторно. – Я не имею ни малейшего представления, как следует меня называть, – улыбнувшись, он добавил: – Наверное, «старик» – это вполне достойно.
Капитан Затишье, по всей видимости, смутился от улыбки историка. Обернувшись к Колтайну, он произнес:
– Кулак, этот человек не знает своего боевого имени. Он выбрал кличку «старик».
– Неправильный выбор, – проревел викан. – Старики мудры – они никогда не были глупцами, – взглянув на Антилопу, он продолжил: – Среди твоих знакомых немало людей, которые не знают, кем ты являешься на самом деле. Мы привыкли к тебе, как к солдату. Надеюсь, подобные слова не оскорбляют тебя?
Глаза Антилопы сузились.
– Нет. По крайней мере, я сейчас так думаю.
– Отведи беженцев в безопасное место, солдат.
– Так точно, кулак.
Раздался голос безымянной морячки.
– У меня кое-что для тебя есть, Антилопа. Затишье оскалился.
– Неужели? Прямо здесь?
Женщина передала старику клочок одежды.
– Не читай, что написано на нем, прямо сейчас. Подожди немного, пожалуйста.
Антилопа мог только кивнуть и спрятать клочок под портупеей. Историк посмотрел на свое окружение и пожалел, что рядом нет Листа с Бултом. Вокруг царила такая неразбериха, что длительное прощание все равно было неуместно. Почувствовав горечь, Антилопа отвернулся.
– Взбирайся на своего тощего друга, вернее, подругу, и постарайся быть вне досягаемости проклятого Худа.
– Желаю того же самого тебе, каждому из вас. Колтайн что-то просвистел и повернул лицо к северу. Обнажив зубы, он решительно произнес:
– На это нет никакой надежды. Мы намереваемся прямо сейчас вырезать кровавый след... на глотках этих ублюдков.
Сопровождаемый по бокам Нилом и Невеличкой, Антилопа отправился во главе огромного каравана раненых, держа направление к равнинному племени. Виканские конники, выделенные в качестве охраны, были представлены одним молодняком – мальчиками и девочками, некоторые из них впервые держали в руках серьезное оружие. Насилие со стороны кланов по отношению к этим юнцам повергло историка в молчаливый транс.
«Итак, если Колтайн ошибся в своих расчетах, то им придется еще раз потренироваться в искусстве фехтования... Ага, прямо перед смертью».
– Два конника, – произнес Нил.
– Это хороший знак, – проворчал Антилопа, разглядывая пару кхерахнов, которые приближались к ним галопом. Оба – мужчина и женщина – принадлежали к старому поколению. Их кожа была иссохшая и морщинистая, походящая по цвету на старые оленьи накидки, одетые сверху. На головах красовались богато инкрустированные металлические шлемы, а под левой рукой висели длинные кривые мечи. Глаз было практически не видно: верхнюю часть лица закрывало мощное забрало.
– Оставайся здесь, Нил, – произнес Антилопа. – Невеличка, пойдем со мной, пожалуйста, – произнеся эти слова, историк шагом двинулся вперед.
Они натянули поводья и остановились на расстоянии нескольких шагов друг от друга.
Антилопа решил говорить первым.
– Согласно международному договору, эти земли принадлежат кхерахн дхобри. Малазанская империя чтит все международные договоры, а потому мы ищем возможности пройти...
Женщина, осматривая повозки, произнесла на чистом малазанском языке:
– Сколько?
– Это сбор со всех солдат армии Седьмых, – произнес Антилопа, – представленный имперскими монетами. В пересчете на международную валюту сумма равняется сорокам одной тысяче серебряных джакатов...
– Это ежегодная заработная плата полнокровной Малазанской армии, – произнесла, нахмурившись, женщина. – Очень не похоже на «сбор со всех солдат». Скажите, им известно, что годовое жалованье украдено ради того, чтобы заплатить дань за передвижение беженцев через чужие территории?
Антилопа сощурился и мягко сказал:
– Солдаты настояли на подобном решении. Мы не лжем: это в самом деле был добровольный взнос.
Затем в разговор вступила Невеличка:
– Со стороны трех кланов виканов я предоставляю драгоценности, кухонную посуду, шкуры, пряжу, подковы, гвозди, а также несколько мешков монет, награбленных в течение длинного пути из Хиссара... Общее количество колеблется в районе семидесяти трех тысяч серебряных джакатов. Все это мы готовы отдать без всякого сожаленья за возможность пройти через ваши земли.
