Энн Фортье - Джульетта
- Мы знакомы?
Не успела я ответить, как на его лице расплылась улыбка и он воскликнул:
- Как же, как же, я вас знаю! Я вас помню. Вы… Напомните, как вас зовут?
- Джульетта Толомеи, но я не думаю…
- Да-да-да, конечно! Где же вы были?
- Я? Я только приехала.
Он поморщился от собственной недогадливости.
- Конечно, вы только что приехали! Не обращайте на меня внимания. Вы только что приехали и вот стоите здесь, Джульетта Толомеи, прекраснее, чем когда-либо. - Он улыбнулся и покачал головой: - Никогда я не понимал механизм времени, никогда.
- С вами все нормально? - спросила я, ничего не понимая.
- Со мной? О да, благодарю вас. Но вы должны обязательно наведаться ко мне. Я хочу вам кое-что показать. Знаете мою мастерскую на улице Святой Екатерины? Синяя дверь. Не стучите, заходите без церемоний.
Только тут до меня дошло, что он принял меня за туристку и хочет всучить мне сувенир. Ага, сейчас, подумала я, так я и попалась на эту удочку.
Когда вечером я позвонила Умберто, он пришел в сильное волнение, узнав о моих открытиях, связанных с гибелью родителей.
- Ты уверена? - повторял он. - Ты точно уверена, что это правда?
Я сказала, что да. Факты не только указывали, что двадцать лет назад отец с матерью перешли дорожку каким-то темным личностям, но, судя по всему, эти личности до сих пор не успокоились. Иначе с чего кому-то идти за мной от банка?
- Ты уверена, что он за тобой следил? - не поверил Умберто. - Может, он…
- Умберто, - перебила я, - он был одет в тренировочный костюм.
Мы оба знали, что для Умберто лишь последний негодяй пойдет по центральной улице в спортивном костюме.
- Может быть, он хотел залезть к тебе в карман? - неуверенно предположил Умберто. - Увидел, как ты выходишь из банка, и решил, что ты сняла деньги.
- Может. Вот чего я точно не пойму, с какой радости кому-то красть шкатулку. В ней нет ничего о «Глазах Джульетты»…
- «Глазах Джульетты»?!
- Так сказал Пеппо. - Я со вздохом плюхнулась на неразобранную постель. - Вроде бы это и есть сокровище. Но если тебе интересно мое мнение, я думаю, все это просто большая афера. Наверное, мама с теткой Роуз сидят сейчас в раю и хохочут надо мной. Ладно… Как у тебя дела?
Мы поговорили еще добрых пять минут, прежде чем я выяснила, что Умберто живет не в доме тетки Роуз, а в нью-йоркской гостинице и ищет работу. Я не могла представить его в качестве официанта на Манхэттене, натирающего пармезан на макароны посетителям. Видимо, он разделял мои чувства, но голос у него был усталый и подавленный. Мне очень хотелось утешить Умберто, сказав, что я вышла на след большого сокровища, но, несмотря на обретение маминой шкатулки, я не представляла, с чего начать.
ІІ.ІІІ
Смерть выпила мед твоего дыханья,
Но красотой твоей не овладела.
Сиена, год 1340-й от Рождества Христова
Смертельного удара так и не последовало.
Вместо этого брат Лоренцо, все еще стоявший на коленях и шептавший молитву в шаге от негодяя, услышал короткий отвратительный хрип. Дрожь сотрясла всю повозку, послышался глухой звук упавшего на дорогу тела, и наступила тишина. Робко приоткрыв один глаз, брат Лоренцо убедился, что несостоявшийся убийца уже не нависает над ним с обнаженным мечом. Тогда чернец нервно вытянул шею - посмотреть, куда это бандит так внезапно исчез.
Он лежал на краю придорожной канавы, изломанный и окровавленный, - человек, который еще несколько секунд назад был самоуверенным предводителем шайки грабителей. Каким простым и хрупким он выглядит теперь, подумал брат Лоренцо, с кинжалом, торчащим из груди, и струйками крови, стекавшими из дьявольского рта в ухо, немало слышавшее напрасной слезной мольбы.
- Матерь Божья! - Чернец благодарно воздел к небесам сложенные руки. - Спасибо тебе, о Пресвятая Дева, спасшая жизнь твоего недостойного служителя!
- Пожалуйста, пожалуйста, брат, только я не дева.
Услышав какой-то загробный голос и спохватившись, что говоривший находится совсем близко и весьма грозно выглядит в шлеме с плюмажем, кирасе и с копьем в руке, брат Лоренцо вскочил на ноги.
- Святой Михаил! - воскликнул он с восторгом и ужасом. - Ты спас мне жизнь! Этот человек - негодяй, он едва не убил меня!
Святой поднял забрало, открыв юное лицо.
- Да, я так и понял, - сказал он вполне человеческим голосом. - Но вынужден снова тебя разочаровать - я и не святой.
- Кто б ты ни был, благородный рыцарь, - вскричал брат Лоренцо, - твое появление поистине чудо, и я уверен, что Пресвятая Дева щедро вознаградит тебя за этот поступок в раю!
- Спасибо, брат, - отозвался молодой рыцарь. В его зеленых глазах заплясали лукавые искры. - Будешь говорить с ней в следующий раз, передай, что меня вполне устроит награда на земле. Другая лошадь, например. С этой я уж точно опозорюсь на Палио.
Брат Лоренцо моргнул раз-другой. Он постепенно начинал осознавать, что его спаситель сказал правду: он отнюдь не святой. А судя по вольным речам о Деве Марии, он, как ни прискорбно, еще и не слишком благочестив.
В тишине отчетливо послышался тихий скрип крышки гроба - его обладательница пыталась украдкой рассмотреть своего храброго спасителя. Брат Лоренцо поспешно уселся сверху, чтобы ей помешать. Чутье подсказывало ему, что эти двое молодых людей не должны знать друг друга.
- В каких краях ты воевал, доблестный рыцарь? - начал он, решив держаться учтиво. - Едешь ли ты в Святую землю или возвращаешься домой?
Собеседник в кирасе не поверил своим ушам:
- Откуда ты взялся, чудак? Уж монах-то должен знать, что времена Крестовых проходов миновали! - Он показал на Сиену: - Эти холмы, эти башни и есть моя святая земля!
- Тогда я искренне рад, - поспешно заверил брат Лоренцо, - что прибыл сюда не с дурными намерениями!
Рыцарь, однако, не был в этом убежден.
- Позволь спросить, - начал он, прищурившись, - что привело тебя в Сиену, монах? И что ты везешь в этом гробу?
- Ничего.
- Ничего? - Рыцарь оглянулся на мертвое тело у канавы. - Станут Салимбени проливать кровь из-за пустяка! Уж наверняка у тебя там что-то ценное?
- Вовсе нет! - настаивал брат Лоренцо. Он еще не оправился от потрясения и не мог вложить достаточно убедительности в свои слова, чтобы развеять подозрения незнакомца, столь хорошо владеющего искусством убивать. - В этом гробу лежит один из моих бедных братьев, ужасно изуродованный после падения с нашей колокольни три дня назад. Я должен сегодня доставить его мессиру… семье в Сиену.
К огромному облегчению монаха, подозрительное выражение на лице рыцаря сменилось сочувствием, и он больше не расспрашивал о гробе. Отвернувшись, он нетерпеливо посмотрел на дорогу. Проследив за его взглядом, брат Лоренцо не увидел ничего, кроме закатного солнца, и тут же вспомнил, что лишь благодаря этому юноше, дерзкому посланцу Небес, он может продолжать свой путь, и, слава Создателю, без всяких опасностей.
- Кузены! - крикнул его спаситель. - Наш пробный заезд встретился с препятствием в лице этого несчастного монаха!
Только тут брат Лоренцо увидел пятерых всадников, возникших прямо на фоне солнечного диска. Когда они подъехали, он разглядел, что это совсем молодые люди, занятые какими-то состязаниями. Они не были вооружены; один из них, сущий мальчишка, держал большие песочные часы. При виде мертвого тела у края канавы он выронил свою ношу, и на стекле появилась большая трещина.
- Дурная примета перед скачками, - заметил рыцарь. - Может, наш святой отец отгонит нечистого парой молитв? Так что, брат, найдется у тебя благословение для моей лошади?
Брат Лоренцо гневно посмотрел на своего спасителя, подозревая какую-то каверзу. Но тот сидел в седле с совершенно искренним видом, словно в кресле у себя дома. Увидев, что монах нахмурился, молодой человек улыбнулся и сказал:
- Ладно, этой заезженной кляче все равно никакое благословение не поможет. Но скажи мне, прежде чем мы расстанемся, друга я спас или врага?
- Благородный господин! - Устыдившись своих сомнений в человеке, которого Господь послал избавить его от смерти, брат Лоренцо вскочил на ноги и прижал ладони к сердцу: - Я обязан тебе жизнью! Отныне и навсегда я твой преданный слуга!
- Хорошо сказано, но чей ты сторонник?
- Сторонник? - Брат Лоренцо в замешательстве переводил взгляд с одного на другого, как бы ища подсказки.
- Да, - сказал мальчишка, уронивший часы. - Чью сторону ты держишь на Палио?
Шесть пар глаз сузились, когда брат Лоренцо замялся с ответом. Взгляд чернеца упал на золотой клюв на украшенном плюмажем шлеме рыцаря, на черные крылья на штандарте, привязанном к его копью, и на огромного орла, распростершего крылья на нагруднике его кирасы.
- А, ну конечно, я держу сторону… орла! Да! Великого орла, властелина неба!
К его облегчению, ответ был встречен приветственными возгласами.
