Юра Осипов - И овцам снятся пастухи
— Вот это да, — Пробормотал я, ибо станция действительно была способна поразить воображение любого, кто видел её впервые. — Кто-то явно решил воздвигнуть себе рукотворный памятник.
— Скорее ковчег, — Задумчиво сказал Мати.
— Ковчег? — Переспросил я.
— Ну да, ведь в случае опасности планетарного масштаба такая станция — единственный шанс спасти как можно больше самого ценного, что есть на планете — людей.
— Не всегда люди — самое ценное, — Шон криво усмехнулся. — Но в чём-то ты прав.
Челнок пристыковался к станции, и девушки первыми покинули борт. Затем Шон сделал нам знак, мы отстегнулись и последовали за ним. Попав в просторный центральный тоннель, Шон первым делом открыл какой-то ящичек на стене и достал оттуда комплект магнитных накладок на обувь. Ремешки сами застегнулись вокруг его ботинок, стоило только приложить накладки к подошвам. Мы с Мати последовали его примеру, и спустя несколько минут уже крепко стояли на ногах.
За Шоном мы прошли по центральному тоннелю, нырнули в один из колодцев и оказались в коридоре одного из колец. Из динамиков прозвучал мягкий «дзинь», и женский голос на чистом английском с лёгким акцентом произнёс: «Станционное время одиннадцать тридцать. Посетите солярий, затем вас ждёт полдник в столовой номер 14». Шон выругался, резко развернулся и пошёл в обратную сторону.
— Мне кажется, или здесь стоит какой-то затхлый запах? — Поинтересовался я.
— Я тоже его чувствую, — Сказал Мати. — Напоминает запах в доме престарелых. Пахнет старостью и упадком.
Мы подошли к дверям, на которых было написано «Солярий». Шон вошёл в тамбур первый, достал из стенного шкафчика очки с зелёными стёклами и вручил нам. Надев очки, мы прошли в солярий.
Яркий солнечный свет заливал широкое помещение с высоким потолком и полированным деревом на полу. Плотный, насыщенный кислородом, воздух рассекали изумрудные световые лучи. В воздухе стоял устойчивый запах грозы и мокрых листьев. Стены — огромные экранные панели — изображали лиственный лес со снующими по деревьям белками. Слышалось неназойливое птичье пение и шорох ветра.
Откуда-то с потолка медленно падали маленькие светящиеся шары, похожие на сгустки тумана размером с небольшой орех. Я подставил ладонь под один такой шар, он растёкся по ладони, впитываясь в кожу, и я ощутил лёгкое прикосновение, как от пёрышка, потом едва заметное покалывание и растекающееся от этого места приятное тепло.
Мати вытянул руки и восторженно ловил шары обеими ладонями. Очередной шар упал мне на макушку, и приятное тепло побежало от темени по шее и спине. На секунду я даже забыл, что мы здесь делаем. Судя по идиотскому выражению лица Шона, он тоже поймал шар на голову.
Невдалеке полукругом расположился ряд шезлонгов. Напротив них стояли в ряд двенадцать инвалидных колясок, в которых сидели полуголые старики в зелёных очках. Некоторые были абсолютно лысы, другие со спутанной белёсой шевелюрой, двое из них носили длинные бороды. Они внимательно следили за нами.
— Подойдите сюда, молодые люди, — Стариковским, но властным голосом сказал ближайший к нам дед.
Стальная воля его голоса вывела нас из оцепенения.
— Шон, Вы можете отдыхать, — Добавил он тоном, не допускающим возражений.
Шон открыл было рот, но повернулся и ушёл. Мы с Мати сели в шезлонги.
— Меня зовут господин Хатуль, — Представился говоривший. — Это господин Шацу, господин Кон Ме, господин Гато, господин Билади, господин Фелезе, господин Мао, господин Катэр, господин Пака, господин Кеди, господин Неко и господин Пуна, — Он последовательно указал рукой на каждого из стариков.
Они кивали нам каждый раз, когда он называл их имена.
— Чувствуйте себя здесь, как дома, — Продолжил господин Хатуль. — У нас редко бывают гости. Вижу, вам понравился энергетический душ?
Мы дружно закивали головами.
— Тогда заходите сюда почаще, — Господин Хатуль улыбнулся, продемонстрировав нам ряд хорошо сохранившихся зубов.
— Послушайте, а Вы, случайно, не тот самый господин Хатуль, о котором нам так много говорили местные азиаты? — Спросил я, слегка приврав.
— О, они совсем не азиаты, — Заскрипел господин Катэр, а мне даже послышалось нечто, похожее на смешок. — Они называют себя Ки’в Т О, что означает «люди из воды».
— Генетический код отличается более, чем на треть от вашего, — Добавил господин Пуна и кашлянул. — Раньше эту планету населяли и другие народы, но они успешно их ассимилировали.
— Много наций — много проблем, одна нация — одна проблема, — Встрял господин Гато и захихикал.
Господин Хатуль грозно глянул на господина Гато, и тот умолк.
— Вижу, вас беспокоит множество вопросов, — Сказал господин Хатуль, делано улыбаясь. — Может быть, вы согласитесь тогда разделить с нами скромный ланч, после чего мы сможем продолжить нашу беседу?
Я как раз поймал очередной шар на макушку и не мог адекватно реагировать. Мати больно ткнул меня кулаком в бок, я вскочил с шезлонга и затараторил: «О да, да, конечно!».
В солярий вошли девушки в очках. Они помогли старикам одеться и повезли их на объявленный полдник. Мы проследовали за ними.
— Очки сними, — Шепнул мне в тамбуре Мати. — Ты ведёшь себя хуже, чем они.
Я действительно пребывал в состоянии какой-то эйфории от этих шаров. Интересно, это так и было задумано?
Глава 15
По сравнению с тем, чем нас кормили на крейсере, скромный ланч можно было смело назвать праздничным ужином: дымящийся суп-пюре, паровые котлетки в нежном соусе, отварной картофель со свежей зеленью, рассыпчатая белая рыба с протёртой чечевицей, рисовые шарики под кисло-сладким соусом с молодыми побегами бамбука, многослойные бисквитные тортики, разноцветное желе и, конечно же, ароматный английский чай в пузатых фарфоровых чайничках. При виде всего этого разнообразия у меня живот свело.
— Только не говори, что всё это нам нельзя есть, — Страстно зашептал Мати мне на ухо.
— Не стесняйтесь, — Сказал господин Хатуль. — За эту скромную трапезу мы должны поблагодарить нашего добрейшего друга Шона, который бесперебойно поставляет нам продукты с Земли. Мы, старики, едим мало, поэтому нам будет только в радость, если вы присоединитесь.
Девушки принесли нам столовые приборы и разлили суп: старикам понемногу, некоторые даже отказывались, а нам по полной тарелке. Я запустил ложку в суп и медленно поднёс её ко рту, наслаждаясь ароматом еды. Только годами воспитанная вежливость не позволила мне поднять тарелку и выпить весь суп залпом. Вдруг среди размеренного позвякивания ложек о тарелки раздалось резкое швырканье — это Мати слишком быстро набил рот горячим супом и теперь не мог продышаться. Старички сделали вид, что ничего не заметили. Они действительно ели мало, и у меня даже сложилось впечатление, что вся еда предназначалась нам. Но это их ненавязчивое гостеприимство меня совсем не радовало, я всё больше и больше погружался в мрачные мысли.
— Полагаю, вы не против, если мы совершим небольшой моцион после ланча? — Осведомился господин Хатуль, поставив на стол недопитую чашку с чаем.
Я поднялся из-за стола, а Мати развалился на стуле и вставать не хотел или уже не мог. Судя по его виду и тяжёлому дыханию, он явно объелся, но всё ещё с интересом посматривал на недоеденное стариками желе. Уставившись ему прямо в лицо, я пытался гримасами и едва заметными покачиваниями рук показать, что уже пора идти. Он тяжело вздохнул мне в ответ.
— Что ж, когда-то я тоже был без ума от сладкого, — Мечтательно заметил господин Хатуль, а старики закряхтели, поддакивая. — Ваш друг может остаться и продолжить трапезу. У нас нет здесь строгих правил, кроме назначений врача.
Мати жалобно посмотрел на меня. Казалось, он бы душу продал за лишний кусок бисквита, и я махнул на это рукой.
— Вы не соблаговолите повезти мою коляску? — Спросил господин Хатуль, когда мы вышли в коридор. — Мне тяжеловато с ней управляться.
Остальные старики остались в столовой.
— Куда едем? — Поинтересовался я, с трудом сдвигая коляску с места.
— Здесь восхитительная оранжерея! Доктора настоятельно рекомендовали мне регулярные прогулки. Думаю, для Вас это тоже было бы полезно.
И я покатил его в оранжерею.
— Последнее время меня терзают сомненья: почему вы не используете местных для обмена личностями? Могли бы уже давно ходить своими ногами, — Спросил я мрачно, как только мы отошли достаточно далеко от столовой.
— О, я давно заметил, что Вас что-то беспокоит, — Сказал господин Хатуль. — И я ценю вашу прямоту: не каждый решится в вашем положении на прямые вопросы, — Он помолчал. — Господин Гуян-и вынужден был прибегнуть к помощи местного юноши. Вы знаете его под именем Хе’м Гор Т Сё. Мы выбрали самого способного юношу, он даже обладал весьма неплохой способностью к гипнозу. Но после периода адаптации личность господина Гуян-и не восстановилась полностью. С годами она деградировала, он начал мыслить неверно и поддался соблазнам. Завёл ребёнка, пытался убедить местное население самостоятельно принимать решения. Это совсем на него не похоже. Поэтому мы решили не делать более опрометчивых поступков — метод изначально был предназначен для существ одного пола и вида.
