Ник Перумов - За краем мира
— О-они г-говорят… — стенала меж тем мама, заламывая руки, — что ищут в–в–ведь…
— Ведьму, — мрачно сказала Молли. — Ага, даже плакаты повесили. Разыскивается…
— М-молли… это… это ты? — пролепетала мама и пошатнулась.
Молли кинулась, схватила её под руку. Вдвоём они доковыляли до кресла в гостиной.
— Мой несессер… — Мама запрокинула голову, прижала ладонь ко лбу тыльной стороной. — Там… нюхательные соли…
Из кухни высунулась Фанни, тоже бледная как смерть.
— Мисс Молли… что ж это творится–то? И мистера Джона, как назло, дома нет…
— Всё. Будет. Хорошо, — твёрдо сказала Молли, поднося к маминому лицу её флакончик с нюхательной солью. — Это просто недоразумение. Всё разрешится.
— О-особый департамент оставил бумагу… — Мама еле разлепляла губы. — Нам велено явиться с тобой туда завтра… проверка… на наличие… магии…
— Ну, значит, сходим, — пожала плечами Молли, собрав всю храбрость. А что ещё она могла сейчас сказать? — Меня проверят и отпустят. Всё как обычно.
— П-правда? — Мама совершенно по–детски схватила Молли за руку, искательно заглядывая ей в глаза. Словно это ей, а не Молли было двенадцать лет.
— Конечно, правда, мама! Не волнуйтесь. Всё будет хорошо. Можно, я пойду к себе?
— И-идите… мисс…
Фанни, тревожно поглядывая на Молли, засуетилась вокруг мамы.
— Позвольте, помогу вам, миссис Анна… вам надо в постель…
Молли на цыпочках поднялась к себе. Хорошо, что братец Уильям занят с гувернанткой и ни о чём, похоже, не подозревает. Его проверили, приключение закончилось, можно возвращаться к игрушечным паровозам и бронепоездам.
А ведь их всех станут проверять, вдруг подумала Молли. И… подвергнут релокации, если у меня… если со мной… если я окажусь…
Бежать, вдруг подумала она. Бежать куда угодно, только бы их не тронули. Была такая Моллинэр Эвергрин Блэкуотер, а теперь и нет. На нет и суда нет, как говорил Сэмми. В конце концов, маму и братца проверили, с ними всё в порядке.
Их не тронут. Конечно же, нет. Если Молли исчезнет, с ними всё будет в порядке.
Исчезнет? Куда исчезнет? Зачем? Ведь может быть, она ещё не…
Угу. Как же. Особый Департамент не сомневается в том, что ты — ведьма. И они знают про кошку Ди. Значит, она должна исчезнуть вместе со мной.
Исчезнуть. Потому что она, Молли, как настоящая леди, должна быть уверена, что с её мамой и папой, с братиком, с Фанни и Джессикой — что с ними всё хорошо.
А значит, надо бежать.
Ой–ой–ой, как это так — бежать? Куда бежать? К кому бежать? Сейчас, зимой? Где она станет жить? Где добудет пропитание?
Вопросы бились в голове, словно мячи для лаун–тенниса.
Конечно, бежать некуда. Но… один выход у неё всё же оставался. Не самый лучший, но всё–таки.
И, если у неё нет никакой магии, она вернётся. Потом. Когда–нибудь. Когда будет твёрдо уверена.
А если магия есть…
Что ж, пусть тогда она настигнет её, Молли, где–нибудь в глухих лесах, там она никому не причинит вреда…
В глазах защипало.
Молли решительно достала из–под кровати свой скаутский рюкзак из коричневой толстой кожи со множеством отделений и карманов.
Она знала, что делать. В конце концов, не зря же она дружила с Сэмом и поддерживала знакомство с Билли! И она не кисейная барышня, как Аллисон.
Тёплые штаны. Рейтузы. Ещё одни. Фуфайка. Свитер. Шарф. Маска. Запасные очки. «Вечная» зажигалка. Карманный нож, предмет дикой зависти братца Уильяма. Ремни. Шлем с тёплым подшлемником. Мазь от мороза. Перчатки. Варежки. Компас. Книжечка топографических карт.
Молли лихорадочно собиралась. Надо бежать, надо бежать. Пусть потом сюда приходят. Девочка? Какая девочка? Нет никакой девочки. Ищите сколько угодно. Следите за домом. Проверяйте.
Носки, толстые и тонкие. Шерстяные гольфы. Тёплые сапоги на застёжках.
Свинья–копилка с дыркой в пузе, заткнутой круглой пробкой — Молли жалко было разбивать смешную глиняную хрюшку. Монеты… несколько банкнот… всё, скопленное за последний год на большую модель дредноута «Орион» с настоящей паровой машинкой внутри.
Куртка.
Так, где они там все?
Ага, в спальне у мамы…
Молли тенью скользнула вниз по лестнице.
Гостиная. Кухня. Дверь на задний двор. Хорошо смазанные петли не скрипнули.
Ди, где Ди? Где эта кошка?
У ног раздалось сердитое «мряу!», мол, где же мне ещё быть, как не тут?
Порыв ветра в лицо.
Беги, Молли, беги!
Молли только вздохнула. И бросилась наутёк.
Через заднюю аллею, мимо чужих дверей, мимо куч мусора, мимо крыс, прыснувших в разные стороны при виде бесшумно стелющейся Ди — Азалия–стрит, где рельсы паровичка, восемь кварталов по ней вниз, туда, где обитали Билли и Сэм.
Это была другая дорога; сегодня Молли не рискнула отправиться, как обычно, эстакадой скоростных паровиков. Кто знает, вдруг разыскивающий её Департамент следит за ними с особой тщательностью…
Молли очень торопилась. Уйти подальше, как можно дальше, затеряться в лабиринтах Нижнего Норд—Йорка, пронизанного эстакадами и тоннелями.
Уйти подальше, пока не поднялась тревога.
Она выдержит. Она сможет.
Короткий зимний день кончался. Тьма накатывала на Норд—Йорк, хорошо ещё, что после снегопадов установилась обычная для декабря погода, без морозов и метелей.
Молли прочитала достаточно книг о путешествиях и путешественниках, чтобы знать, что долго на холоде она не выдержит. Надо было найти убежище на ночь.
Кошка Ди не отставала ни на шаг.
Свернув очередной раз в мусорную аллею, где не светили газовые фонари, Молли вдруг замерла, прижимаясь к стене, — следом за ней с улицы, где проходили рельсы городского паровичка, шагнула какая–то фигура.
Шагнула — и остановилась, широко разводя руки.
Кошка Ди прижалась к ногам Молли.
— Девочка, — сказал низкий и сильный голос со странным акцентом. Впрочем, нет, так говорил тот самый мальчишка-Rooskii, свалившийся с лестницы, когда она выручала Диану!
Сухой треск, словно рвётся плотная мешковина. Прямо перед прижавшейся к стене Молли засветился огонёк, тёплый, желтоватый, будто от свечки. Поплыл по воздуху, замер, выхватив из тьмы лицо того самого мальчишки. Соломенные волосы, жёсткие сощуренные глазa. Сейчас он совершенно не казался покорным и угодливым.
— Пойдём, девочка, — просто сказал он. — Пойдём, charodeika.
Последнего слова Молли не поняла.
— К‑кто ты?
— Всеслав моё имя. Вы звать мой народ Rooskies.
На родном языке Молли он говорил сносно, хоть и с сильнейшим акцентом, забывая артикли и неправильно используя инфинитив.
— Почему ты идёшь за мной?
— Потому что за ты гнаться. Такая volshebnitsa, как ты… они ты бояться.
— Кто они? Что такое… э–э–э… volsh'ib… как ты меня назвал?
— Ведьма.
— Я не ведьма! — отчаянно запротестовала Молли.
— Тогда почему ты бежать? И, если ты бежать, я могу помочь.
— Не твоё дело, Rooskii!
— Я уже помогать тебе, — спокойно сказал мальчишка, немилосердно терзая грамматику. — Koshka. Помнить? Э–э–э… кошка?
— Ты упал специально?!
— Конечно. Иначе они схватить тебя, volshebnitsa, а ты ещё не есть готов.
— К чему готов?
— Использовать магию, — эти слова он произнёс без ошибок.
— Ты знаешь про магию?
— Я знать о многое. Смотри этот огонь.
Пламя свечи поплыло от мальчика по имени Всеслав к Молли и обратно. Это была не лампа, не фонарь, а просто колышущийся лоскуток огня. Мальчишка принял его в ладонь, словно Прометей на картинке в одной из Моллиных книг.
— Он тебя не обжигает? — глуповато спросила Молли. Она глядела на огонёк в полном оцепенении.
— Если ты бежать, — уже настойчивее повторил мальчишка, — я помогать тебе сейчас.
— Не нужна мне никакая помощь! — Молли лишь плотнее прижалась к стене.
Всеслав вздохнул.
— Они поймать тебя завтра. Собаки. След.
— Завтра меня тут не будет!
— Сбить со след, — настойчиво повторил мальчишка. — Я — помогать!
Огонь горел в его ладони. Освещал внезапно ставшее совсем не мальчишеским лицо.
— Ты — ведьма, — сказал он без тени сомнений. — Взять огонь. Светить!
И шагнул к ней.
— Мур-р, — вполне дружелюбно сказала вдруг Ди. Не выгнула спину, не зашипела.
— Твоя кошка знать магия, — без тени улыбки сказал мальчик. — Взять огонь!
И протянул Молли раскрытую ладонь, на которой трепетал лепесток желтоватого пламени.
— Не бояться. Взять огонь!
Молли облизнула пересохшие губы. И осторожно, очень осторожно раскрыла навстречу руке Всеслава сжатый кулачок.
Однако мальчишка покачал головой.
— Varezhka. Снять!
Первое слово Молли не поняла, но что он от неё хотел, ясно было и так. Зубами стащила рукавицу, протянула подрагивающую ладошку.
