Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези (СИ)
- Что удается?
- Находить не ту дверь! - он глядит на меня сурово, но суровость эта напускная, и я чувствую, что он вот-вот не выдержит и рассмеется. Но он не смеется. Прислушивается к чему-то и говорит мне голосом Саймона: - Просыпайтесь, Элизабет…
- Элизабет! - увидев, что я открыла глаза, боевик облегченно вздохнул. - Я уже испугался. Вы всегда так крепко спите?
- Бывает, - созналась я смущенно, садясь на кровати. - Однажды Мэг вылила на меня кувшин воды, чтобы разбудить. Который час?
- Почти семь.
За окном уже рассвело, а Саймон успел надеть простой коричневый костюм, в котором я часто видела его на лекциях, и побриться: на подбородке виднелся свежий порез.
- Как вы себя чувствуете? - спохватилась я.
Он выгнул спину и повел плечами, будто сам хотел узнать ответ на мой вопрос. Кивнул вполне удовлетворенно:
- Неплохо. У вас легкая рука. И бальзам действует - к вечеру полностью затянется… Вы не торопитесь? Мать уже ушла. Можете воспользоваться ванной, а потом… позавтракаем?
- Обязательно, - согласилась я без ложного стыда.
Честно говоря, я и душ принять не отказалась бы, и помявшееся за ночь платье отутюжить, но на это не было времени. Так что пришлось ограничиться самыми необходимыми процедурами. Главное, волосы я привела в порядок, и зубы почистила, в за неимением щетки набирая мятный зубной порошок пальцем.
В лечебнице мне нужно было быть в восемь, но я уже сомневалась, что поступаю правильно, идя сразу туда. Не мешало бы поговорить с Мэг. Обычно целительница спокойно спала до утра, и в последнее время я просыпалась даже раньше, чем она, так что не исключено, что моей ночной отлучки не заметили. А если все-таки заметили? Вернуться в общежитие тем же путем я не смогу, в коридорах и в прачечной уже полно народу, а заходить через главный вход, рядом с которым, быть может, до сих пор дожидается меня “сопровождающий” - слишком дерзко и глупо. Попытаться перехватить Мэг по дороге на учебу? Тогда придется опоздать в лечебницу…
- Напишите ей записку, а я передам, - предложил Саймон, когда я поделилась с ним тревогами и сомнениями.
- А если за ней следят?
Разговор этот проходил уже в столовой за скромным завтраком, который боевик сам и приготовил: кофе, хлеб с маслом, сыр, яйца “в мешочек” - так по-домашнему мило, что я чуть не всплакнула, увидев этот натюрморт.
- Я же не сам передам, - успокоил Вульф. - Попрошу до начала занятий мисс Раскес. Она найдет вашего приятеля Эролла… кажется, она теперь хорошо знает, где его искать… А он уже сходит к мисс Маргарите. Они ведь друзья, и не будет ничего подозрительного, если он зайдет к ней без видимых причин.
После насыщенной событиями ночи, причем насыщенной и наяву и во сне, сама я ничего лучшего придумать не могла, а потому согласилась с предложением Саймона.
- Интересно, реальность уже изменилась? - заговорил он первым о том, о чем я боялась вспоминать.
- Узнаем, - отозвалась я. - Но вы ведь помните? Все?
- Мне кажется, да. Но можете меня проэкзаменовать.
Хвала всем богам (хоть, судя по моему сну, они никакого участия не принимали), он помнил. И Германа, и остальных, чьи имена остались шрамами на его груди. Помнил все, включая вчерашний вечер в клубе, о котором, я надеялась, вскоре позабудет милорд Райхон, как и нашу последующую размолвку.
- Что за браслет был у Кошки? - спросила я, чтобы отвлечься от серьезных разговоров и мыслей об Оливере.
- Да, я же хотел вам рассказать! - с радостью сменил тему боевик. - Артефакт для телепортации. Весьма непростой артефакт, раз уж она смогла пронести его в клуб мимо Тигра. К тому же он прорвал заградительную сеть, которую должна была установить полиция. Представляете, насколько мощная вещица? Насколько я понял, Кошка настроила его на сеть стационарных порталов, и знаете где мы вышли?
Я покачала головой: откуда мне знать?
- Это самое интересное, - улыбнулся Саймон, очевидно, предвкушая мое удивление. - Возле вашего общежития, Элизабет. Дикая Кошка - ваша соседка.
Да, я удивилась. Не ожидала, что кроме меня еще кто-то из золотых девочек увлекается мордобоем. Но живи Кошка в другом общежитии, возник бы вопрос, откуда у нее такой занятный и явно недешевый браслетик. Я не буду ее искать. Не сейчас, когда проблем столько, что я уже не знаю, за что хвататься.
С Саймоном мы договорились увидеться как обычно во второй половине дня - на тренировке. Нужно было еще многое обговорить, и я надеялась, что к тому времени смогу привести мысли в порядок. А для этого не мешало бы хоть на время отвлечься от всего: прогуляться по свежему воздуху, принять ванну с ароматической солью, съесть убийственно калорийный десерт - что угодно, но лишь бы немного разгрузить голову.
Прогулка, можно сказать, удалась. В целях конспирации Вульф вывел меня не прямо у лечебницы, где нас могли поджидать, а неподалеку, там, где, по его словам, с утра обычно ни одной живой души. На кладбище. Меня такие места не пугают, так что прошлась не без удовольствия. Полюбовалась надгробиями и оформлением склепов, почитала эпитафии. Размечталась о том, как продолжу релаксацию за чашечкой кофе, пока наставница на обходе… Но леди Райс была в кабинете. Вернее, в примыкавшей к нему комнате. И не одна. Едва войдя, я ощутила знакомую беспричинную тревогу и паническое, хоть пока и не слишком сильное желание сбежать и спрятаться. А затем, в подтверждение того, что уже сказали мне чувства, послышался голос Грина:
- Леди Пенелопа, вы знаете, как я уважаю вас и ценю ваше мнение, но данный вопрос… не в вашей компетенции.
Доктор говорил спокойно, с наставницей он всегда был вежлив и сдержан, но в самом конце фразы прорезалось недовольство.
А леди Райс даже не пыталась скрывать, что сердита:
- Не в моей? А кто еще вправит вам мозги, Эдвард? Поймите же, связь с этой женщиной вас погубит!
О как!
Беседа явно не предназначалась для чужих ушей, и мне стоило бы унести куда подальше свои, чтобы их после не оторвали, но я и с места не сдвинулась, стояла и слушала дальше.
- Я не стану спокойно наблюдать, как вы идете к погибели, - продолжала выговаривать заведующему наставница. - Если вы не прекратите, я… Я расскажу все ее мужу!
- Только посмейте, - прорычал Грин угрожающе.
У меня от этого рычания волосы зашевелились. Но леди Пенелопу таким было не пронять.
- И посмею, вот увидите! - заявила она.
Вот тут мне надо было сбежать. Потому как разговор, по всему, закончился. Спорить с леди Райс невозможно, и, если Грин не собирался ее убивать (а я искренне надеялась, что не собирался), он должен был выйти… И вышел.
- Простите, - только и смогла пролепетать я, когда наши взгляды пересеклись. Потому что даже дурак понял бы, что я все слышала, а Грин дураком не был.
- Странный способ здороваться, - вместо того, чтобы рассвирепеть, неожиданно усмехнулся он. - Доброе утро, мисс Аштон.
Прошел мимо меня, едва не задев плечом, окатив, как ледяной водой, острым предчувствием боли, и вышел в коридор.
Леди Райс от неприятной беседы отошла не так скоро. Даже после обхода она еще хмурилась, бормотала что-то себе под нос, морщилась и пожимала плечами - словно мысленно продолжала бесполезный спор. Потом, очевидно, чтобы отвлечься, спросила, не хочу ли я вечером пойти с ней на собрание кружка молодых матерей.
Я не хотела. Но это не удержало наставницу от пространного рассказа о том, как нужны подобные кружки. Ведь студентки, из которых они как правило состояли, на время учебы были отрезаны от семьи и лишены помощи старших и более опытных родственниц. У некоторых семей вообще не было. У кого-то - и мужей. Последние, по мнению леди Пенелопы, особенно нуждались в поддержке, как после родов, так и до.
- Странно, что в наше время, когда существует столько способов предохранения от нежелательной беременности, и медикаментозных, и магических, некоторые девицы все еще бывают настолько неосторожны, - вещала она лекторским тоном. - Потом слезы, скандалы. Попытки самоубийства, попытки самостоятельно вытравить плод… Второе порой равноценно по действию первому - до того дремучие методы используют эти дурочки. А случаются и вовсе жуткие вещи. Помню, как-то зимой нашли на кладбище младенца… Давно это было, я только приняла самостоятельную практику, и тут такое. Кроха, несколько часов всего. Лежал на одной из могил, завернутый в простыню. Его, конечно, принесли сразу же к нам, но спасать малыша было уже поздно. За несколько дней нашли и мамашу. Вы же понимаете, можно до последнего скрывать беременность нарядами и иллюзиями, но родить самостоятельно, избежав при этом осложнений, практически нереально. Будь она целительницей, но - нет…
- Ее осудили? - спросила я, опасаясь, что жуткий рассказ затянется.
- Нет. Не смогли ничего доказать. Она заявила, что ребенок родился мертвым. Сказала, что отнесла его на кладбище, чтобы похоронить, но не смогла. Следов насильственной смерти на тельце не было, эха чар - тоже… Мы-то знали, что малыш родился живым. Но она, как заключила комиссия, могла этого не понять. Такие ошибки случаются даже у акушерок при отсутствии опыта… Ерунда это! Я видела ту девицу. Все она понимала. И ребенок ее кричал наверняка, особенно, когда она его на мороз выволокла. А она сидела рядом и ждала, пока затихнет…
