Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези (СИ)
- И что я буду делать с этими записями, когда реальность изменится? - спросил он. - Какая-то бумага, исписанная чужим почерком - полагаете, я поверю ей?
- Но милорд ректор… и инспектор Крейг… - я пятилась от протянутой ко мне руки с ножом, пока не уперлась спиной в стену.
- Возможно, у инспектора и милорда Райхона есть свои способы сохранить информацию и доверие к ней. У меня - свои. Пишите, Элизабет.
Ненормальный! Нужно быть совершенно чокнутым, чтобы такое требовать! Но он требовал, и я понимала, чувствовала по его голосу и видела в его совсем не безумных, а напротив - серьезных и умных глазах, что он не откажется от этой идеи. Да и не настолько она была глупа. Странная, сумасшедшая, но - если подумать - далеко не глупая.
- Хорошо, - я взяла у него нож. Расхожее выражение “врезаться в память” обрастало новым смыслом. - У вас есть бинты или салфетки и что-нибудь для дезинфекции?
- Найду.
Он вышел из комнаты и через две минуты, которых мне, наверное, хватилло бы, чтобы вылезти в окно и бежать отсюда подальше, вернулся с ворохом тряпок и бутылкой анисовой водки.
- Подойдет?
Я открыла бутылку и принюхалась.
- Подойдет.
Сделала большой глоток прямо из горлышка.
- Элизабет!
- А что вы хотели? - сморгнула выступившие слезы. - Мне нужно настроиться. Не каждый день такой живописью занимаюсь.
- Отдайте, - Вульф отобрал у меня бутылку. Поглядел сквозь нее на свечи и сам отхлебнул немного. Поморщился: - Я тоже… не каждый день.
Достал из-под стола сумку, с которой обычно ходил на занятия, и вынул из нее пузатую баночку.
- Вот. Будет нелишним. Кровоостанавливающий бальзам, ношу с собой на практику. На всякий случай.
- Нужен другой свет, ярче, - сказала я. - И вам придется сесть… нет, лечь. Лучше на пол, чтобы не испачкать кровать.
Я надеялась, что крови будет не слишком много. Вспоминала расположение крупных сосудов, чтобы не повредить ненароком… Экзамен по анатомии, блин! Как я на это согласилась? Знала бы, чем придется заниматься, и не пришла бы, осталась бы в общежитии и притворилась спящей, а еще лучше - мертвой. Но ведь пришла…
Саймон зажег газовые рожки и растянулся на полу. Я устроилась рядом, подогнув под себя ноги. Смочила водкой салфетку и протерла нож, затем - мускулистую грудь боевика.
- Щекотно, - улыбнулся он.
- Это ненадолго, - утешила я угрюмо.
Поглядев на бутылку и усилием воли отказавшись от мысли глотнуть еще чуть-чуть для храбрости, я крепко сжала нож, ухватившись за клинок, почти у самого острия, как держат карандаш, и провела на коже бывшего куратора короткую линию. Посмотрела на появившиеся капельки крови и все-таки глотнула еще водки.
- Элизабет, вы меня царапаете, - укоризненно выговорил Саймон. - А нужно резать. Достаточно глубоко, чтобы остались шрамы, но не настолько, чтобы пришлось накладывать швы.
- Как это?
- Вы у нас целительница, вам лучше знать. И отставьте бутылку. А то я потом не разберу ваши письмена.
- Ладно. Ладно… - я облизала пересохшие губы и провела новую черточку, глубже и длиннее. Крови тоже выступило больше. Я стерла ее пропитанной бальзамом салфеткой.
- Не останавливайтесь, - велел Вульф сквозь зубы. - Раньше закончите, раньше… м-м-м…
- Что? Больно? - всполошилась я, испуганно отдернув нож. - Я… если бы могла использовать магию, есть анестезирующие заклинания…
- Есть, - поморщился Саймон. - Я помню несколько из общего курса целительства. Но если я ничего не буду чувствовать, легче забуду все это.
Я хотела сказать, что он еще более сумасшедший, чем думалось мне вначале, но неожиданно для себя согласилась:
- Да, без заморозки надежнее.
- Если будет очень больно, - усмехнулся он, - подуете.
Вырезав три буквы первого имени, я столкнулась с новыми сложностями.
- Неудобно, - пробормотала, прервав свое странное занятие. - Надо с другой стороны. Или… Это будет не совсем прилично…
- Полагаете, нам еще не поздно беспокоиться о приличиях? - кривясь от боли, поинтересовался Вульф.
Я сочла это разрешением, подобрала юбки и уселась ему на живот. Так действительно было удобнее, и дело пошло быстрее.
Но видел бы это кто-нибудь со стороны!
- Мистер Вульф, - спохватилась я. - Вопрос несколько запоздал…
- С-саймон, - выдохнул он с присвистом.
- Что?
- Вы сидите на мне с ножом в руке. Думаю, этого достаточно, чтобы обращаться ко мне по имени. Тем более, я знаю, что студенты за глаза меня иначе и не называют.
- Саймон, - мне самой так нравилось больше, - а ваша мать, она…
- Не войдет ли сейчас? - понял он. - Нет. Во-первых, я закрыл дверь на ключ. Во-вторых, у мамы проблемы со сном, и доктор Грин прописал ей снотворные капли. До утра ее и канонада не разбудит.
- Грин? - переспросила я. - Он ее доктор?
- Да. А что? - Вульф отвел мою руку, державшую нож, и вопросительно заглянул в глаза.
- Да так, - я пожала плечами. - Знаю его немного. Не самый приятный в общении человек.
- Доктор Грин? - как будто не поверил Саймон. - Разве? По-моему, он интересный. Начитанный. Знает много занимательных вещей, не связанных с медициной.
Угу. В частности, о драконах. И водит дружбу со специалистом по мистическим существам.
- Вам не кажется, что он странный? - спросила я боевика.
- Нет, - покачал он головой. - А вот вы странная… в хорошем смысле. Не обидитесь, если я скажу?
- Не знаю. Но у меня нож.
- Вы не очень мне нравились, когда были моей студенткой. Возможно, потому что я не знал вас как сейчас.
- Возможно, - согласилась я, приготовившись вырезать на нем очередную линию. - Подобные занятия - они как-то сближают, да?
Вульф согласно замычал, стиснув зубы, а в зеленых глазах заблестели слезы. Сам напросился!
Дальше общаться уже не получалось. Обменивались короткими фразами время от времени, чтобы разрядить напряженную тишину, но Саймону все же было больно, а мне страшно и тревожно. Не мечтала я о такой хирургической практике.
Наконец все четыре имени были вырезаны на широкой груди боевика. Я стерла кровь, смазала порезы бальзамом и накрыла салфеткой. Поднялась на ноги, успевшие затечь за время сидения, и тут же обессиленно рухнула на стул. Руки, словно у них своя собственная, не связанная с остальным организмом нервная система, только теперь, когда все закончилось, мелко задрожали. Пусть. Тут не было никого, от кого нужно было скрывать свое состояние.
Саймон встал с пола вслед за мной. Выглядел он после “росписи” неважно: в лице ни кровинки, волосы надо лбом взмокли, вены на шее вздулись. Но старался держаться бодро. Во всяком случае, на соседний стул он не упал, а аккуратно опустился, придерживая на груди салфетку, уже напитавшуюся кровью. Нужно будет сменить ее потом, чтобы к утру не прилипла, а то отдирать придется - снова с болью.
- Я могу спать в кресле, - заявил Вульф без предисловий.
- Зачем?
- Вы ляжете на кровати.
- Но…
- Сейчас я вас одну не отпущу, - тяжело прохрипел боевик. - И проводить не смогу. Поэтому вы остаетесь. Утром активируют сеть стационарных порталов, и я выведу вас, куда скажете.
- А…
- Мать уходит рано, мы с ней не столкнемся, не волнуйтесь.
На самом деле я и не думала о мисс Милс. Хотела сказать, что должна вернуться в общежитие тем же путем, что и вышла, чтобы моя “охрана” могла, как полагается, встретить меня у крыльца. Но, подумав, махнула рукой.
Я устала, переволновалась, руки трясутся, ноги - если встану - наверное, тоже задрожат. Мне нужно отдохнуть и поспать хоть пару часов, неважно где. И пусть Оливер потом ломает голову, как я обошла приставленное ко мне сопровождение, мне все равно…
- Утром в больницу, - согласилась я на предложение Саймона. - Но на кровати ляжете вы. В кресле с порезами вам будет неудобно. А я…
Посмотрела на кровать: места там вполне хватило бы для двоих. Но в этом мире, полном условностей… которые мы сегодня то и дело нарушаем…
Саймон проследил за моим взглядом и устало кивнул:
- Я лягу справа, вы - слева. Одеяло берите себе.
Приятно, когда тебя понимают без слов.
Но еще приятнее, сняв сапоги, растянуться на постели и закрыть глаза.
- Вы же не считает меня распущенной? - спросила я боевика, с негромким стоном устраивающегося с другого края.
- Нет, - заверил он. - Распущенной - нет.
“А какой?” - хотела спросить я. Но сама придумала ответ, который меня вполне устраивал.
Не от мира сего.
Глава 43
Прогулки во сне и наяву
Мне снился сон.
Обычно, когда спишь, не понимаешь, что все, что ты видишь, все, что, казалось бы, происходит с тобой, не по-настоящему. Но сейчас я точно знала: это - сон. Потому что только во сне можно висеть в пустоте безграничного космоса, наблюдая вокруг себя движение сверкающих мириадами звезд галактик. Завораживающее зрелище. Волшебное, нереально прекрасное… Угнетающее. Совсем несложно осознать себя всего лишь одной из многих женщин в жизни мужчины, одним из сотни винтиков в махине огромного предприятия, одной из нескольких тысяч студенток магической академии… песчинкой в океане… Но совсем другое - почувствовать себя вдруг ничтожной пылинкой в безмерности Вселенной. Понять, что ты - никто и ничто, пустота в пустоте, и сказочные эти галактики, в которых непрерывно загораются и умирают миллиарды солнц, и рассыпаются пылью сходящие с орбит планеты, никогда не узнают о твоем существовании, а если и узнают, то лишь на тысячную долю секунды и тут же забудут, отвлекшись на рождение очередной сверхновой. И тебе никогда не узнать, о чем они говорят между собой, зажигая и убивая звезды лишь для того, чтобы послать друг другу короткий сигнал…
