Sleepy Xoma - Путь тьмы
Нож, ударил прямо в центр замысловатой фигуры, залитой кровью, и на мгновение Шахриона переполнило ощущение неимоверной силы, а в следующий момент он потерял сознание.
Он очнулся в кромешной тьме. Звуков не было. Воздуха тоже, но дышать и не требовалось — грудь все равно не вздывалось.
Мрак был настолько непроглядным, что когда Шахрион протянул руку вперед, то не увидел даже силуэта.
— Что это такое? — спросил император.
Или не спросил? Непонятно.
Вдруг он уловил какое-то движение за спиной и резко обернулся. Ничего не изменилось.
— Кто здесь? — неуверенно спроси Властелин.
Шахриону показалось, что во тьме кто-то иронически хмыкнул, а затем страшный удар обрушился на его спину и он повалился на живот.
Снова смешок.
— Скажи, ты зачем это сделал? — Раздался тихий насмешливый голос. Кажется, женский.
— Сделал что? — Шахрион поднялся на ноги. Ему показалось, что стало чуть-чуть светлее.
— Зачем сотворил Безымянное заклинание? Оно же запрещено. Или считаешь себя умнее других?
— Я готов к последствиям, — четко выговаривая слова, произнес Шахрион. Ему показалось, что стало еще светлее.
— Это хорошо, что ты готов, — голос зазвучал за спиной и Шахрион снова развернулся.
Определенно, мрак понемного рассеивался — он различил контур человеческого тела.
— Кто ты? — повторно спросил император. — Мать?
— Слишком много чести для такого неудачника, как ты, — ответило существо голосом Лариэнны. — Труса, обмочившегося при первых признаках опасности.
— Ты не Лариэнна. — Медленно произнес Шахрион. — Не смей подражать ее голосу!
— А иначе что?
Очередной толчок — а может и порыв ветра — сбил его с ног и Шахрион опять оказался на…на чем-то. Он только что осознал, что пола в этой тьме и не было. Разговор проходил посреди пустоты.
Неизвестная собеседница была у него за спиной, это Шахрион определил сразу. И сразу же он отбросил мысли о сопротивлении — чтобы драться, нужно понимать, с кем или чем ты имеешь дело.
— Умный мальчик, — похвалило его существо. — Не лезешь на рожон.
Стало еще светлее и Шахрион, резко обернувшись, смог заметить фигуру, закутанную в плащ с капюшоном.
— Чего тебе от меня надо? — задал он свой вопрос.
— Хочу посмотреть на глупца, осмелившегося воззвать к Силе. Хочешь ли ты принять ее, или будешь убегать, как делал это всю свою жалкую жизнь?
Шахрион не понял сказанного. К чему воззвал, что принять, от чего убегать? Но вслух он произнес иное:
— Чтобы что-нибудь принять, мне нужно сперва увидеть дающего.
Новый смешок.
— Увидишь, когда придет свой черед.
Тьма рассеивалась все быстрее, и вот уже император четко различал существо, с которым ему пришлось столкнуться. Он видел его целиком, но не видел ничего. Черный балахон, сотканный из извивающихся языков мрака, непроницаемым пологом окружал неясный силуэт. Не было даже уверенности, что перед ним — женщина.
— Уже светает, тебе пора, император. Но мы еще увидимся и поболтаем, мы будем говорить долго, очень долго. А пока наслаждайся содеянным.
И существо стремительно приблизилось к императору, обняв его и запечатав губы страстным поцелуем.
Шахрион успел ощутить вкус пепла, прежде чем снова лишился чувств.
А затем…
Темно и сыро. Они положили его сюда, оставили гнить, а сами живут, дышат, жрут и спят друг с другом. А это несправедливо. Нет, совершенно!
Но он ничего не может сделать…Или может?
В кромешной тьме он попытался шевельнуть рукой, и это поулчилось. А теперь другой!
Да!
Руки вновь подчиняются ему. Копать, быстрее!
Земля летит в стороны, налипая на лицо, но он ничего не чувствует. Вот оно, вот, свобода!
Рука пробивает тонкий слой почвы и оказывается снаружи. За ней следует вторая, он работет ими яросто, выбираясь из тесного плена.
Где он? Деревья вокруг, все такое тусклое. Что это там? Огонь? Да, там огонь. Люди. Надо идти к ним.
Вот она…свобода…месть…еда…
— Проснись!
В тело Шахриона точно вонзились тысячи иголок, и он открыл глаза, огласив всю округу диким воплем. Над ним стоял, опираясь на свой посох, Гартиан.
Император покосился на правую руку, она была туго перебинтована. Фигура померкла, золотой песок рассыпался пылью, а старое магическое место выглядело неправильным и грязным.
Он со стоном сел.
— Как все прошло?
— Хорошо, но нам следует уносить ноги — мощь заклинания была столь сильна, что о нем узнали все маги отсюда и до Белого города, а может, и дальше. — Голос некроманта показался императору озабоченным. — Такого я, честно говоря, не ожидал. Что-то пошло не по плану.
— Неважно. — Значит, они раскрыли себя. Придется спешить. — Дело сделано.
— Что ты видел? — с любопытством спросил Гартиан.
— Не помню. — Я был мертвым. Я лез из могилы, или какой-то ямы. Я вернулся, чтобы мстить… Но тебе, дорогой верховный, этого знать незачем. — Полетели в лагерь, там я пару раз обыграю тебя в шемтис и мы обсудим ритуал.
Император поднялся, и, опираясь на плечо недовольно ворчащего некроманта, заковылял к замершему в отдалении грифону.
Глава 4
Имперская армия безостановочно шла вперед. Две крепости и еще один город пали почти без сопротивления, но Шахрион спешил — ему нужен был весь восток до того, как в столице Исиринатии разберутся в происходящем и выставят армию против сил вторжения.
Восток Исиринатии состоял из пяти больших провинций, каждую из которых можно было худо-бедно удерживать, занимая несколько ключевых крепостей и городов. Один из таких — Пергион — он взял несколько дней назад, еще тремя должны были заняться его генералы. Последние же два узловых пункта размещались на имперском тракте. Это были цитадель Ларнисия — бывшая имперская крепость, которую победители даже переименовать не стали, и столица Саргилэнов, один из крупнейших городов Исиринатии — великий Наиргион.
Ларнисия — уродливый каменный монстр с двумя рядами стен и башнями, столь же высокими, как и у Черной Цитадели, — удерживала жизненно важный мост через единственную крупную водную преграду на востоке страны — реку Быстротечную. Наиргион же со своим стотысячным населением позволял прокормить и разместить достаточно солдат, чтобы они могли безо всяких дополнительных замков держать в подчинении земли на две недели пути вокруг него. Хотя замки, надо заметить, все равно были.
Впрочем, во время Последней войны обе твердыни пали за считанные дни — там, где не справилось железо, помогло золото. И сейчас император планировал потратить не больше времени, чем враги его отца.
У Быстротечной они оказались утром пятнадцатого дня первого месяца, и взору императора предстало величественное зрелище — на многие сотни шагов вперед простиралась водная гладь, от которой отражались робкие лучи рассветного солнца. Разлившаяся в половодье река неторопливо, вопреки своему названию, несла на юг мутные воды, перемешанные с бревнами, корягами, а кое-где и трупами.
Имперский тракт круто заворачивал на север, туда, где вдалеке виднелся серый гранит мостовых опор, грандиозного сооружения, выстроенного по приказу Найрана Второго, чтобы соединить широкие берега огромной реки.
Передовые части уже заняли все подступы к крепости, а некроманты обеспечили чистое от почтовых голубей небо. Разведчики доносили, что на несколько дней пути от твердыни нет ни единого вражеского отряда вне гарнизонов, а под защитой крепостных стен Ларнисии осталось всего несколько сотен солдат, и, самое главное, среди них не было замечено ни одного высокого сына.
Правда наличествовала еще гордость Саргилэнов — речная флотилия, позволяющая контролировать всю реку и ее берега, но она находилась, насколько было известно императору, в полудневном переходе к северу, поэтому Шахрион не брал ее в расчет.
Армия Империи походным маршем приближалась к своей цели. Ставка делалась на невероятную наглость — передовые полки, состоящие сплошь из живых мертвецов, под флагами кабанов и командованием Китита Саргилэна должны были проникнуть внутрь укреплений и перебить ничего не понимающих защитников до того, как те успеют протрубить тревогу. В плане был лишь один изъян — на другом конце моста у цитадели имелся мощный барбакан, больше похожий на настоящую крепость, в котором тоже размещался гарнизон. Да, во времена постройки император всерьез опасался прихода с запада врагов, и удаленное укрепление казалось ему разумной предосторожностью, теперь же оно только мешало планам Шахриона. Чтобы нейтрализовать эту угрозу часть конницы тотчас же следовало отправить через мост, и успех здесь зависело от того, поверят ли саргилэновские бойцы в то, что огромное войско внизу — это их товарищи по оружию, или нет.
