Наш дом – СССР - Мишин Виктор Сергеевич

— Александр Николаевич, скажите, у вас точно все получится? Просто даже не верится, что будет как-то по-другому в стране.

— А это и зависит от того, как мы будем работать. В то, что получится взять власть, не сомневайся. Теперь, после того, что уже сделано, и это я не об устранении мешающих, а о проделанной работе в целом, мы уже уверены.

— Можно личный вопрос?

— О чем?

— О… — я замялся, — Хозяине.

— А что такого?

— Вы поддержали тогда Хруща, во всем. Неужели правда то, что Сталин реально во всем виноват? Правда ли, что его только боялись и никто не уважал? Правда ли о репрессиях, о кулаках и все остальное?

— Знаешь, я тебе не стану говорить ничего на словах. Когда-нибудь, когда настанет подходящее время, я сам лично отведу тебя в архив и дам доступ ко всему, что ты сам захочешь посмотреть. Пусть у тебя сложится личное мнение, беспристрастное. От себя могу сказать лишь так: все ошибаются, и Сталин в чем-то, и я, и, вероятно, тот, кто над нами. — Ни хрена себе признание коммуниста!

— Спасибо. Это было бы ценным подарком. Наверное, я даже попрошусь работать в архив.

— И сдохнуть там от пыли старых бумаг? Нет, я погорячился, тебя туда нельзя пускать, ты ж оттуда не вылезешь, мне что, воспитывать потом твою дочь? У меня и свои дети есть, — смеясь, заключил Шелепин.

— Как скажете, — кивнул я.

Домой я возвращался в прекрасном настроении и не расстроился даже тогда, когда у меня в поезде из закрытого купе украли сумку с московскими продуктами. Вернулся из туалета, а сумки нет. Документы и деньги были всегда при мне, а вот большую сумку, в которую навалил кучу дефицитной еды, сперли. Что поделаешь, в том числе и для того, чтобы такого не было, я сейчас и прилагаю усилия. Ну немного преувеличиваю, работают люди в Москве, Белоруссии, Ленинграде и даже на Украине. А я так, советник, блин. Если честно, с самого начала сомневался во всем этом, а ведь глядите, получается. Удалось и встретиться с нужным человеком, и убедить его выслушать, и сделать так, чтобы, поверив, человек начал работать. Правы были писатели, кто в будущем сочинял альтернативную историю, можно все же чего-то добиться, если постараться.

А дела у нас просто полетели в гору. В конце января отвезли вторую и третью книги, получили деньги, причем гораздо большие, чем за первую. Плюс нас обрадовали выходом книги о постапокалипсисе, в марте выйдет. Итого мы с Катей уехали из Москвы с двадцатью тысячами. И это, блин, только начало.

— Ну что, пошло? — улыбаясь, спросила Катерина, будучи в прекрасном расположении.

— Ну, то ли еще будет, — загадочно произнес я. — Главное, чтобы времени на все хватало.

— Слушай, а как здесь время-то идет медленно! Там все время куда-то бежали, а тут просто удовольствие какое-то.

— А как же соцсети? — подначил я.

— Я уж и забыла, что это такое. Жизнь интереснее, чем все время в экран пялиться.

— Единственный минус без компьютера, на мой взгляд, это писать, как мы с тобой. Сначала вручную, потом на машинке стучать.

— Ага, особенно тебе, — засмеялась супруга. Еще бы, она ведь в основном набором текста занимается, а там не нажмешь кнопку «назад» и не сотрешь ошибку.

— Пойдем-ка погуляем сегодня, — предложил я, была идейка, супруга ни разу не высказала такой мысли, но очень хотел провернуть кое-что.

— Пойдем, — просто согласилась Катя.

Стоял февраль, три дня мело так, что все дороги и тропинки занесло, хрен пройдешь, но сегодня на улице было хорошо, даже солнышко вылезло. Дни становятся все длиннее, приятно думать, что скоро весна. Собрались мы быстро, погулять по району это не в Москву съездить. Нарядили дочь в теплые штаны и кофту, надели пальто сверху, сами так же, предлагал жене купить шубу, деньги-то есть, в Москве можно найти, так отказалась, выделяться не хочет.

Вышли на улочку, красота какая, загляденье. Сегодня суббота, людей на улице больше, чем в будний день, так что движение есть. Народ удивительно приветливый, по крайней мере рядом с нашим домом все друг с другом здороваются, хоть и незнакомы, приятно. Никто не ходит, уткнувшись в телефон или опустив глаза, как-то все более человечное, что ли.

Вел я своих девочек в соседний район, недалеко от того места, где мы появились в этом времени. Идея моя состояла в том, чтобы показать жене ее маму. Да-да, тещу хочу повидать. Ей в марте шестнадцать исполнится, взрослая уже, к ней так, как я к своей матери, уже не подойдешь. Я прекрасно помнил из рассказов тещи, где она жила, когда приехала в город из своей деревни. У нее тут бабушка живет, вот к ней она и приехала жить. Точнее, приехала учиться, поступила и живет у бабушки.

— Смотри-ка, Кать, — я повел подбородком, указывая на девушек возле магазина, — девушка в белой шапке никого не напоминает? — Я узнал ее сразу, просто с одного взгляда, повезло встретиться прямо вот так просто, возле магазина. Отсюда до дома, где живет теща, примерно метров сто, вот и удалось буквально столкнуться.

— Не поняла! — Катя даже рот раскрыла.

— Ага, посмотри, какая хорошенькая!

— Пап, а кто это? — вдруг подала голос дочь.

Черт, а я ведь даже не подумал, что она может узнать свою любимую бабушку. Бабушку, ага, девчонку шестнадцати лет, толком еще не сформировавшуюся.

— Да, хорошая знакомая, пойдем, конфет купим? — предложил я Аленке, поняв, что жена зависла.

Мы посетили магазин, урвали немножко лимонной карамели, а выйдя на улицу, обнаружили Катю, так и стоявшую посреди улицы.

— Я была к этому не готова, в следующий раз предупреди, пожалуйста, о своих сюрпризах, ладно? — фыркнула Катя, впрочем, без злобы в голосе.

— Как? — подмигнув, все же спросил я.

— Необычное ощущение. Сначала, как будто на себя гляжу, потом поняла и еле сдержалась, чтобы не подойти.

— А я не сдержался, — отвел я глаза.

— Ты к ней подошел? Как? Что ты ей сказал?

— К другой, не к ней.

— К… своей? — жена выпучила глаза, изумленно взглянув на меня.

— Да, — кивнул я.

— Вы о ком говорите? А? — дочка не понимала нас и начала нервничать.

— Ален, ты ведь уже понимаешь, что мы стали молодыми и ты вновь стала маленькой, так?

— Мам, ну конечно, поняла, вы ведь тогда сразу мне объяснили, — сказала дочь, словно удивляясь нашей тупости.

— Это бабушка Лида, ты разве не узнала ее? — Катя глядела прямо в глаза Алене и ждала реакции.

— Я поняла, что это кто-то из наших близких, но не узнала, какая же она… молодая и красивая!

— Точно красивая.

— А ты обоих видел?

— Батя только на будущий год приедет в речное поступать. А маму да, видел.

— Пап, значит, я смогу увидеть вторую бабушку живой?

Э-эх, да уж, вторая бабушка. Моя дочь, к большущему сожалению, никогда не видела мою маму, родилась гораздо позже. Слишком уж мама рано «ушла».

— Увидишь, только она сейчас, как ты, перед тем как сюда провалиться.

— Ей что, одиннадцать лет? — Дочка была настолько изумлена, что подпрыгивала от неожиданности.

— Да, двенадцать только в мае исполнится.

— Ух ты! А какая она?

— Маленькая девочка, такая же, как ты была. Да и скоро вновь станешь.

— Мы что, обратно к себе домой попадем? — не поняла дочь.

— Нет, дочь, думаю, мы здесь навсегда, — покачал я головой.

— Ура! — вдруг воскликнула дочка. — Я не хочу туда, там не интересно, там вы постоянно работаете, уставшие, в телефонах сидите или у компьютера, а тут… Столько всего необычного, красота вокруг, машин мало, люди улыбаются!

Господи, ведь она же ребенок, а заметила и назвала все то, что мне самому бросается в глаза в первую очередь, а ведь я взрослый как-никак.

— Знаешь, что, — подумав несколько секунд, проговорила Катя, — а я бы хотела увидеть, как они познакомятся, как станут встречаться и гулять…

— Кать, наверное, это нехорошо. Не будем лезть в их жизнь, а то вдруг раз, и мы сами не родимся, — серьезно так ответил я. — Я вот свою навестил, даже обещал ей, что буду приходить еще, а… не могу. Неправильно это.