Алексей Кулаков - Великий князь
– Да… Лепота!
Скорбно вздохнув, Федор тихонечко ответил:
– Когда каждого настоятеля приходится улещать всячески, чтобы допустил до летописных сводов и иных книг, да постоянно проверять, чтобы переписчики даже единой буквицы от себя не добавили, или не правили тексты по своему разумению… это, брат, не лепота, а труд тяжкий!..
Понимающе покивав, Василий Скопин-Шуйский внезапно вспомнил кое-что важное и немедля встрепенулся:
– Димитрий Иванович, совсем забыл доложить…
Воцарившаяся в предбаннике тишина показала, что и остальных запоздалый доклад очень интересует. Даже очень-очень!..
– То дело с детишками из крестьян черносошных, что грамоте обучены да к цифири и геометрии должную склонность имеют… Так вот – все исполнил, как и было велено.
Наслаждавшийся до сего момента густым пивом и соленой рыбкой наследник престола без особого интереса уточнил:
– Сколько набрал?
– Две дюжины и еще трое.
– Все ли крепки здоровьем?
Слегка замявшись, княжич перечислил впечатляющий набор болячек: сухорукие, хромоногие, полуслепые, у трети ко всему еще и горбы или застарелые грыжи…
– Васька, ты своих калик да уродцев не на папертях ли разных понабирал?
Глянув на удивившегося вслух брата, старший из царевичей как-то неопределенно усмехнулся. А затем указал переправить будущих землемеров в Александровскую слободу, под теплое крыло боярышни Домны Дивеевой.
– Видать, у них весь рост в умишко пошел?
– У некоторых в корень уходит.
– Гха-ха-ха!!!
– Тише вы! Государь, батюшка мой любопытствовал, нельзя ли полсотни седельных пистолей новой выделки для наших боевых холопов прикупить?
Внимательно прислушавшись к эмоциям девятнадцатилетнего Горбатого-Шуйского, Дмитрий пару секунд поразмыслил, а затем разрешающе кивнул. Чего бы и не продать, по тройной-то цене?..
– Государь, а составные кирасы из уклада вроде тех, что постельничие сторожа носить начали?
Мстиславскому, восхотевшему приобрести десятка два-три полных комплектов доспехов царских кирасиров, пришлось удовольствоваться всего двумя. На себя любимого и на батюшку.
– Димитрий Иванович, а что?..
Что именно хотел спросить или попросить у троюродного брата князь Старицкий, осталось неизвестным, потому что дверь в предбанник медленно открылась, и в комнату нестройной стайкой вплыли десяток голых… гм, банщиц? Почти голых, потому что хотя они и были закутаны в простыни, но льняная ткань весьма плотно обтягивала крутые бедра и полные груди незваных, но моментально ставших желанными девиц.
«Так вот что Петька Горбатый-Шуйский и Салтыков предвкушали-радовались!»
Оглядев женские стати (девушкой ни одна из них уже не была) и едва заметно поморщившись от сильного желания, разгорающегося в младшем брате, синеглазый юноша провел взглядом по своим ближникам.
«Н-да, как и положено, кровь отлила от одной головы и собралась в другом месте. Интересно, что именно мне выскажет о намечающейся оргии сначала отец, потом духовник, а после и новый архипастырь?»
– Мить?..
По одной интонации жаркого шепота можно было угадать, что Иван едва не дымится от охватившего его возбуждения. Но разума все же не теряет, как и послушания!.. Мысленно вздохнув, Дмитрий заранее смирился с будущей легкой выволочкой от отца и часовой проповедью в исполнении зануды-духовника.
– Какая из девиц тебе по нраву, брате?
Порыскав глазами по стайке выжидательно улыбающихся прелестниц, Иван честно признался все тем же полным внутреннего огня шепотом:
– Та, что с родинкой на щеке. Еще беленькая… И которая справа от нее, тоже ничего.
«Вот блин, никак я помесь Казановы с Гераклом вырастил?»
Вообще-то второй сын великого князя просто указал на тех красавиц, что понравились ему больше всех (так-то все хороши были, как на подбор), надеясь лишь на то, что хоть одна ему да достанется. А царский первенец, неправильно истолковав распирающее младшенького желание, взял да и повелел указанной тройке девиц позаботиться о своем брате. Для начала сопроводив в горницу-опочивальню. А на месте уж и услужить в меру своего разумения: подушку там взбить, плечи помять, в постельку уложить, свечку подержать… Как получится, в общем. Оставшиеся в предбанники юноши и девушки отметили уход покрасневшего как маков цвет Иоанна Иоанновича легкими улыбочками и перемигиваниями, после чего нетерпеливо и ОЧЕНЬ выразительно уставились на проявляющего странную сдержанность государя.
– Чья затея, охальники?
Основной организатор приятной «неожиданности» Петр Горбатый-Шуйский даже и не думал отпираться от положенной ему благодарности и, может быть, даже награды своего господина.
«Хуже дурака может быть только инициативный идиот».
– Как твое имя, девица-красавица?
Жгучая брюнетка с роскошной гривой волос засияла улыбкой, плавно приблизилась и с волнующей хрипотцой в голосе призналась:
– Варькой кличут, государь.
Не удержавшись, Дмитрий проник пальцами под простыню, скользнул кончиками пальцев по бедру и сжал в ладони упруго-выпуклую ягодицу. Простыня вполне закономерно сползла, но он этого не увидел, потому как впился в податливо раскрытые губы. Жаль только, что поцелуй долго не продлился, глубоко вздохнув и напоследок сладко охнув, «банщица» свалилась в глубокий обморок. Судя по улыбке и крепко сдвинутым ножкам, беспамятство у нее получилось с крутым эротическим уклоном…
– Прежде всего, я целитель. Это не только возможности, но еще и запреты.
«Козел все-таки этот Горбатый-Шуйский. И он, и отец его. Только-только настроение выправляться начало!»
С явственным сожалением оглядев сомлевшую девушку и уделив особое внимание обнажившемуся животику и груди, юноша закончил с доброй улыбкой:
– Так что видит око, да уд неймет.
Выждав малую паузу, будущий царь все же благосклонно кивнул княжичу Петру и объявил, что милостиво принимает его подарок в виде десяти очень красивых челядинок. Судя по дрогнувшему лицу «массовика-затейника», на такую жертву со своей стороны тот ну никак не рассчитывал!..
– Отдыхайте.
К сожалению, импровизированный конкурс наложниц сказался и на целителе, распалив в нем самые низменные чувства. Однако большой опыт и возможность влиять на собственную энергетику, вкупе с не успевшей толком остыть парилкой помогли справиться с возникшей проблемой… гм, не прибегая к ловкости и выносливости рук.
«Пойти бы спать, да разве в таком окружении уснешь? Денек сегодня выдался и насыщенный, и длинный…»
– Кваску испить, Димитрий Иванович?
На выходе из парилки его встретил маленький ковшик с бодрящим напитком, сухая простыня и внимательно-настороженные взгляды Ближней свиты в полном составе. Ну, почти – Узор подручника Мишки Салтыкова в компании одной из девиц обнаружился на уровне второго поверха. Понятное дело, в строго горизонтальном положении.
«А вон и Ваня трудится. Хм, занятные переливы духовных линий… Взаимопроникновение энергетики… Н-да, а раньше я внимания на такие моменты не обращал».
Запланировав серию опытов и наблюдений на данную тему, синеглазый Рюрикович едва удержался от хохота, но дрогнувшее лицо и смешинки в глазах сделали свое дело, успокоив ожидающих неприятностей свитских.
«По отцу, похоже, судят. Если бы ему такое огорчение устроили, могли бы и головы полететь».
Припомнив, как часто батюшка ездит в Коломенское, где с малым числом приближенных отдыхает от дел государственных и супруги, к которой за последнее время заметно охладел, он усмехнулся и на сей раз вполне открыто.
– Димитрий Иванович, может…
Княжич Мстиславский покосился по сторонам и, еще больше понизив голос, вызвался в течение часа доставить из Александровской слободы рыжеволосую Хорошаву.
– Пустое.
Глянув на долговязого Петра, напрягающегося в тщетных попытках подслушать, Федор сел обратно, а потомок суздальских князей моментально нахмурился, прямо-таки влет определив, что излишне хитрож… княжич только что на него клеветал. Как есть змеюка подколодная!..
– Государь.
Дождавшись поощрительного кивка, Владимир Старицкий тут же продолжил:
– Димитрий Иванович, мало мне одного сведущего коновала. Хотя бы пять-шесть? А лучше сразу дюжину!..
Приняв от Бутурлина стакан с пивом и мисочку со снетками, царевич великодушно разрешил:
– Ищи. Как найдешь, все твои будут.
Видя, что дальний родственник впал в замешательство, троюродный брат его утешил:
– Для Васьки отроков смышленых приискать в училище землемеров тоже было и в новинку, и тяжко. Однако же справился?..
Скопин-Шуйский тут же довольно закивал, подтверждая – да, он умница и молодец. С пяток минут держалось полное молчание: молодые государственные мужи лениво угощались пивом и медовухой, выискивая среди разнообразных заедок особо лакомые кусочки.
