Московское золото и нежная попа комсомолки. Часть Пятая (СИ) - Хренов Алексей

В сопровождении вездесущего Хуяна, выданного на усиление из бригады Лёха, наконец, опознал пейзаж, где он сел: невысокая оливковая роща, прямой кусок дороги и помятые кусты, в которые он чуть не врезался при посадке.

Испанцы откатили самолёт в сторону от дороги и так и оставили — в тени, с подпертыми камнями шасси. Из-под крыла показался зевающий часовой, явно не горящий желанием сдавать такой зачётный пост.

Хулипаки заглянули внутрь, пошарились в потрохах железного коня, посовещались и подтвердили: Эль трос финито. Надо менять. И вокруг самолёта началась привычная авиационная пляска с гаечными ключами, откручиванием, прикручиванием и тем самым любимым Лёхой состоянием — когда все вокруг работают, а ты, как командир, можешь изобразить живейшее участие и давать идиотские советы Хулипакам с самым умным видом.

Автору придется сделать короткое лирическое отступление. Данное слово с легкого языка нашего героя широко разошлось в технической среде и много позже можно было слышать крики в самых отдалённых местах Испании вроде:

— Так, Хулипака, ты держи, а ты крути. Нет, теперь Хулипака наоборот. Стоп, ещё раз наоборот.

Через два часа мотор снова ожил. Хулио и Пака не подвели. Остался последний вопрос — кто полетит. И вот тут возник спор, как водится, живой и шумный.

— Ты что, командир! — возмутился Васюк, совсем забыв про свой акцент, тыкая Лёху пальцем в грудь, а потом — в повязку. — У тебя ж зад пробит и сифонит!

— И что⁈ — резонно возразил Лёха. Снова трястись в кузове грузовика ему совсем не улыбалось. — Я и на одном полужопии взлечу. Да и второе уже почти здорово.

— Вот именно, что на одном. А садиться ты на чём будешь? На втором пробитом? Воздух травить будет! Это ж не балет!

Испанцы, ничего не поняв, согласно закивали. Один даже показал на задницу и что-то объяснил про culo roto.

— А ты, друг мой, вдруг легче стал? — прищурился Лёха, глядя на здорового лётчика. — Сардельки свои опять в кладовке жрал ночью, да? Сам весишь как два испанца, если не три. А машина и так еле-еле взлётную скорость наберёт на этом поле. И вообще…

— Товарищ Васюк. Прекрати пререкания. Лучше помоги в кабину влезть.

Васюк сдался, в конце концов он махнул рукой и буркнул:

— Главное — не зацепи кустик, герой ты хренов.

Он помог Лёхе забраться в кабину. Испанцы, с азартом приняв сигнал, начали толкать машину на исходную.

Мотор взревел, и самолёт, чуть подпрыгивая на кочках, пошёл в разгон по полю, оставляя за собой облако пыли и уверенности, что, если что — Васюка и в следующий раз пришлют в помощь.

А в кабине истребителя один идиотский попаданец, получая увесистые толчки в седалище, уже не считал такой замечательной идею «долететь по быстрому» и даже несколько жалел о своей исключительной упёртости.

Глава 21

«Алас Рохас» и «Барахлос»

Середина октября 1937 года. Аэродром «Алас Рохас» — «Красные крылья» около Сариньены.

Проблема поджидала Лёху там, где он её не сильно ожидал. Патроны! А точнее — отсутствие подходящих для его крупнокалиберных пулемётов.

В Картахене, в Барселоне, да даже в Лериде с этим особой беды не было — разве что приходилось отслеживать и вовремя записываться в очередь, чтобы отправили машину на склад. Боеприпасы к его крупнокалиберным 13,2-миллиметровым «Гочкисам» на истребителе с французским мотором пока ещё не числились в списках редкостей. Но стоило Лёхе перебазироваться к «Красным Крыльям» в Сариньену — и выяснилось, что наступили весёлые времена.

Воентехник 1-го ранга Дмитрий Семёнов, заведующий снабжением и боеприпасами, скривился от Лёхиного присутствия, как будто от зубной боли.

— Вот откуда вы такие красивые беретесь⁈ А! Ещё и с флота! Где я тебе их найду, эти 13,2⁈ Тут же ШКАСы у всех! Вот хочешь самые дефицитные бомбы-полтинники? А, пожалуйста! Семёрку для ШКАСов? Вон, целый вагон! А твоих — нет и вряд ли когда то будут.

— Тогда литр спирта отлейте, а? Я сам сменяю, — с невинным видом предложил Лёха, чуть не отправив снабженца в обморок.

— Ты что! — аж задохнулся в ужасе от требуемого Семёнов. — Это же валюта! Чистая! Спирт — это даже не золото. Это… это… понимаешь⁈ На него чего хочешь сменять можно! Сходите к зампотеху. К Гусеву, Александру Ивановичу. Может, он что-то придумает.

Лёха, сопровождаемый верным Васюком, парой заложили плавный вираж и потопали в другой угол ремонтного ангара. Оторвавшись от очередного просителя, Гусев сфокусировался на Лёхе, выслушал проблему и задумался.

— Нет, литр спирта — это, конечно, ты загнул! Губа не дура! — радостно оскалился лысый руководитель местных железячников. — Да и у кого ты будешь менять? У зенитчиков? Там тоже наши ШКАСы стоят! Хотя… Ладно, пошли! — он махнул наши товарищам рукой и вразвалочку направился на командный пункт к телефону.

Сунув Лёхе чёрную эбонитовую трубку, он сказал:

— Ты у нас в испанском шаришь — вот и вызывай аэродром в Бахаралосе. Нужен Цыбин, зампотех тамошний, — и вышел курить на улицу.

Через несколько минут, преодолев невидимых испанских телефонисток и прождав у телефона изрядно, Лёха передал трубку довольному зампотеху, благоухающему всеми табачными ароматами:

— Алло! Аэродром «Барахлос»? Ха-ха-ха! Я и говорю «Барахлос»! Миша, ты что ли? Привет, Гусев из Сариньены. А Цыбин ваш где? А, ясно. Слушай, у тебя есть патроны для крупняка? Да-да, на тринадцать и два, для «Гочкисов»… Ого! А откуда?… Какие вы ушлые… Давай я тебе их на ШКАСы сменяю? Слушай, ну какой спирт — с ума сошёл, на такую фигню валюту тратить!… Да у меня пара флотских, из Картахены… Ага, Бонифатьича. У них на «ишаках» с французскими моторами модернизированные стоят… Что значит «не может быть»⁈ Забьёмся? А я к тебе вместо грузовика за патронами их самих сейчас пришлю — всё и увидишь! Лады. Тогда два боекомплекта! Лады! Бонифатьич тебе будет должен.

Повесив трубку, Гусев развернулся к Лёхе со счастливым видом прекрасно справившегося профессионала произнес:

— Учитесь, мокролапые! Двигайтесь на «Барахлос». Обратишься к Мише Козлову — это зам Цыбина, тамошнего зампотеха. Он не верит, что такое бывает — посмотрят на твоё творение и заодно и набьют тебе полные ленты. Два боекомплекта обещали.

Настоящего профессионала видно сразу: решить чужую задачу, ловко спихнув её на коллег по цеху, при этом реально помочь людям, да ещё и свой маленький гешефт отщипнуть — вот это настоящий класс!

Там же, на командном пункте, их и отловил Птухин, «Генерал Хосе» — появился неожиданно, как всегда, без предупреждения, будто из-под земли вырос. Выслушал бегло, кивнул, с ходу понял, в чём загвоздка, и сразу начал распоряжаться:

— Вы, «сосунки», парой, займёте верхний эшелон — оттуда и прикрывайте. А сейчас двигайтесь на «Барахлос», — Птухин тоже не был чужд переделать эти дурацкие испанские названия на что-то более родное уху советского лётчика. — С утра со всеми стартуйте уже оттуда.

Таким образом Лёха с Васюком сменили уже четвёртый аэродром за совсем непродолжительное время.

— Лёша! А мы давай тут поужинаем первыми и сразу рванем на «Барахлос» и там еще раз успеем перекусить! — внёс подкупающее своей новизной рацпредложение крупный белорусский воин.

— Отличный вариант! Я смотрю, мы с тобой Васяня, становимся профессиональными бомжами!

— Кем мы теперь будем? — удивился неизвестному слову Васюк.

— Воины без определённого места жительства мы теперь. Так глядишь нас и за бродяжничество примут.

— Так тож фигня! Кому мы тут нужны! Ты ж у Гусева писульку подмахнул, а с ней мы сейчас к Семёнову ещё раз ка-а-ак зайдём в гости! И под неё ещё и сухой паёк за все дни стребуем! Мы ж в командировке будем на этом «Барахлосе»! — вверг в шок считающего себя «ловким» попаданца предприимчивый белорус.

— СерО́жа, а вы с Иннеской точно не одной национальности? Ты прямо таки замполит экономического фронта, — высказал пришедшее на ум подозрение Лёха.