Московское золото или нежная попа комсомолки. Часть Вторая (СИ) - Хренов Алексей

Встав на колени позади баррикады из камней, через небольшую щель он хорошо видел тропу, идущую вверх. Буквально через минуту или чуть больше, за которые он успел слегка отдышаться, на тропе показались сначала первый, а затем и второй преследователь. Не заметив лаз в расщелину, они осторожно продолжили красться вверх по тропе, держа револьверы в руках.

Лёха прицелился в дальнего нападающего урода и открыл огонь, со вторым выстрелом переведя пистолет на ближайшего к нему бандита. На четвёртом выстреле он оглох от звука в замкнутом пространстве и почти перестал что либо видеть от поднявшейся вокруг пыли.

Замерев, с трудом проморгавшись и выставив ствол вперёд, он прислушался. На тропе были слышны слабые стоны и крики о помощи на испанском.

«Хрен вам по всей роже! Нефига было веревочки натягивать», — возмущенно подумал Лёха,

Он подождал ещё немного, осторожно выполз из своего убежища и, держа пистолет в двух руках и хромая на правую ногу, стал приближаться к бандитам. Дальний нападающий раскинул руки в стороны и неподвижно лежал в позе морской звезды; две дыры в груди не оставляли сомнений в его состоянии. Скорее всего он уже отчитывался перед свои богом. Ближний был ещё жив. Свалившись на край обрыва и зацепившись за острые камни, он слабо скулил, безуспешно пытаясь зажать руками разорванный окровавленный живот.

Вопросов у Лёхи к нему не было, ровно как и сомнений в только что произошедшем, и Лёха выстрелил ему в сердце, облегчив невыносимые страдания.

Перевалив оба тела через камни, Лёха отправил их в последний полёт вниз по склону.

— Adiós, cabrones apestosos! До свиданья, апесдососы вонючие! Козлы в смысле, — раздраженно пробормотал наш герой.

Минут десять Лёха потратил, чтобы кое-как перевязать свои раны и хоть чуть-чуть привести себя в порядок. Потом, заинтересовавшись, он снова, кряхтя и охая, пролез в узкий лаз. Подсвечивая себе спичками, он в полном изумлении увидел подозрительно знакомые ему небольшие ящики.

«Мы с товарищами адмиралами замудохались таскать ровно такие же!» — подумал Лёха, пребывая в совершеннейшем шоке.

Грубо и неизящно выругавшись, он достал нож из потайного кармана штанов, благо он не потерялся и не отрезал уже самому Лёхе какие нибудь ценные части организма. Он срезал пломбировку и, отщёлкнув крепления, поднял крышку на ближайшем к нему ящике. Хорошо знакомые ему, собратья лежащим в его кармане колбаскам, мешочки с колбасками вощёной бумаги скромно улыбались ему.

— Что! Опять⁈ — выдохнул он, оседая на пол крохотной пещерки. После всплеска адреналина в момент опасности, наступил откат и силы наконец то оставили его.

— «Зелёные человечки»! Зачем вам надо всучить мне это золото? — проорал во Вселенную наш попаданец.

«Кто бы мог подумать, что единственные радости взрослой жизни — это как следует побухать и потр**хаться. А какие планы были, какие надежды… » — в полном изнеможении думал в странном забытье Лёха.

Золото не хотело отпускать Лёху…

Глава 35

С первым мессером

Самый конец декабря 1936 года. Аэродром Лос-Альказарес.

Приключение Лёхи имело несколько последствий.

Когда раненый, в разодранном обмундировании, поцарапанный и еле живой Лёха с раздолбанным мотоциклом выгрузился из подобравшего его грузовика артиллеристов, можно сказать, что он произвел фурор среди аэродромного люда. Даже привыкшие к его выходкам, Кузьмич не удержался:

— Да, Лёша, смерть от старости среди внуков тебе точно не грозит! — первым своеобразно утешил его Кузьмич.

— Вот теперь, Кузьмич, критические дни наступили как следует! — попробовал отшутиться Лёха, — ни денег, ни мотоцикла, ни здоровья!

На утро отмытый, перевязанный, смазанный местным аналогом мази Вишневского — исключительно вонючей субстанцией — переодетый в чистый комбинезон, Лёха уже не выглядел как оборванец с помойки и с трудом, но за советского строителя коммунизма сойти мог.

Во-первых, он всё-таки решил проблему с пополнением бюджета. Служба не оставила его в покое, и рано утром после падения позвонил Кузнецов из Картахены:

— Как самочувствие? Слышал, ты разбился вчера и мотоцикл угробил, — проявил осведомлённость Лёхин начальник.

— Нормально, Николай Герасимович, летать могу. Мотоцикл обещают за неделю сделать, — попытался уйти от рассказа о своих приключениях Лёха.

«Постукивает кто-то, только вчера я же навернулся», — пришла интересная мысль в голову нашему герою.

— Не вовремя ты вышел из строя, нужно съездить в Аликанте, посмотреть на аэродромы, где лучше базироваться. Может, сумеем договориться со Смушкевичем и звено И-15 или там сколько удастся выкроить, туда разместить. А то с вашего Альказареса, пока истребители долетят, покрутятся десять минут над бухтой и тут же обратно уходят по остатку топлива.

— Могу в принципе съездить и сейчас, только транспорт какой найду… — проявил героизм Лёха.

— Не геройствуй, давай выздоравливай и приводи свой мотоцикл в порядок, а потом уже дуй в Аликанте. Через три дня жду доклад об осмотре местности, — распорядилось начальство.

Испанские техники привели мотоцикл в порядок быстро и, что удивительно, денег с Лёхи почти не взяли.

— Ты, Руссия, давай, летай! — смеясь, сказал главный механик.

И через неделю он отбыл в Аликанте, расположенный в 70 километрах от его аэродрома. Помотавшись по пригородам курортного города и осмотрев несколько площадок, Лёха зарулил на своём мотоцикле в центр города. У него не кстати разболелся зуб.

Решив не откладывать лечение в долгий ящик, Лёха зашёл к старому еврейскому стоматологу. Выдержав полчаса изощрённой пытки и получив заверение, что остальные его зубы в отличном состоянии, наступил час расплаты. Воспользовавшись случаем, Лёха достал одну золотую монетку и завёл разговор о её покупке.

— Прекрасная золотая монета США с индейцем, известная как «10 долларов с головой индейца» и в замечательной сохранности, весом 16,7 грамма. Могу предложить вам 120 песет, — хитро прищурился старый стоматолог.

— Ищи дурака, — поговоркой Буратино ответил Лёха, чем привёл престарелого еврейского стоматолога в восторг. — Официальная цена сейчас — 35 долларов США за унцию, за эту монету получается около 150 — 160 песет. И это официальная цена, а вы попробуйте купить золото в Испании сейчас или поменять песеты на доллары по официальному курсу! — Лёха вполне мог потягаться в умении торговаться с представителем этой нации.

В результате десяти минут торговли старый стоматолог просветлел лицом и предложил Лёхе устраивающий стороны вариант.

— Приятно встретить такого просвещённого молодого человека, так хорошо разбирающегося в ситуации. Однако давайте остановимся на 160 песетах в знак моего к вам исключительного уважения. И если у вас есть или вдруг появятся ещё аналогичные монетки, я готов их брать, скажем, до десятка штук в месяц. Поверьте старому Исааку, скорее всего, вы сможете найти цену около 180–200 песет, больше вряд ли, и наверняка вас постараются ограбить или просто убить за эти деньги. Двадцать песет с монеты не очень большая комиссия, зато вы получаете спокойный и надёжный канал сбыта, а старый Исаак имеет свой небольшой гешефт.

— Хорошо, — подумав, согласился Лёха. Он поменял десяток монет из золотой колбаски и стал богаче на 1600 песет, что ровно составляло его денежное содержание за месяц войны в Испании.

Во-вторых, на аэродром Лос-Альказарес прилетел Яков Смушкевич в компании Сиснероса, и они долго изучали Лёхин самолёт.

— Можно, в принципе, пулемёты поставить неподвижно, в гашетки вывести к лётчику, оставив на штурмане только перезарядку, — выдвинул идею реальный начальник всей республиканской авиации Яков Владимирович. Оно всё было бы так, останавливало только отсутствие приемлемых пулемётов. Лёха влез с рацпредложением, устроить товарища Дегрярёва стрелком ненадолго, что бы он оперативно изобрёл что-нибудь стоящее, но его предложение не прошло.