Александр Руджа - Хеллсинг: моя земля
«Я просто выполнял приказ». Да, мы уже такое проходили. Одно успокаивает: Уолтер, не обращая внимания на эти россказни, аккуратно опутывает поднятые руки парня своей супер-убийственной струной. Теперь, если он только дернется, лишится как минимум руки.
— Также прошу принять во внимание, что ни в чем таком насильственном я не замешан, у меня даже огнестрела при себе никакого нет, а… эй, вы что делаете? — Это Уолтер забирает у него ноутбук и беззастенчиво знакомится с содержимым.
— Сидеть смирно, мальчик, или я отстрелю тебе самое дорогое, — я-то у Влады пистолет отобрала, помните? Так что их у меня сейчас два. И вот этими двумя мрачными стволами я как раз и целюсь во внезапно занервничавшего Яна. — А с аппаратурой твоей сейчас разберутся.
— Любопытно, — говорит Уолтер, держа раскрытый лэптоп на весу одной рукой, а другой энергично елозя про трекпаду. — А что если я вдруг возьму, да и нажму вот сюда…
«Все упыри выронили оружие», — раздается в голове голос Алукарда. Я делюсь этой новостью с Уолтером.
— И впрямь интересно. Боюсь, сэр, наше общение в сами может затянуться, поэтому пожалуйста… — начинает дворецкий… а дальше все происходит очень быстро.
Раз! Ян, невероятно изогнувшись, выворачивает обе руки себе за спину. Два! Резко дергается, будто стаскивая что-то с пояса. Три! Судорожным движением выворачивает плечо обратно. Одной руки, начиная с локтя у него уже нет, струна Уолтера отпилила ее, словно циркуляркой. Из культи тугим потоком хлещет кровь. А в изрезанной кровоточащей ладони другой лежит черный вытянутый цилиндр.
Brandgranate.
— «Миллениум» настаивал именно на этом, — четко говорит Ян. И улыбается.
Удивительно, сколько всего успеваешь за пару секунд. Еще удивительнее, насколько одинаковой оказывается реакция у людей, когда речь идет об вопросе жизни и смерти. Мы все втроем просчитали ситуацию и поняли, что до угла все равно не успеем, а закаленное оконное стекло не пробить даже с разбега. Бросаться на гранату и ценой своей жизни спасать товарищей тоже показалось не лучшей идеей. Поэтому мы синхронно, как хорошо сыгранная тройка олимпийских чемпионов по прыжкам в воду, вылетаем из коридора в дворик — как он кстати здесь оказался!
Спасает нас одно — замедлители у хороших немецких гранат горят очень долго, секунд шесть, наверное. Так что выпрыгнуть и даже довольно удачно приземлиться мы успеваем, хотя Уолтер справа как-то нехорошо охает, держась за колено. А вот дальше…
Ввумммпффф!!!
Спину опаливает нестерпимым жаром. В страшной белой вспышке я вижу свою тень — она черная и узкая, она истончается и исчезает. Черное на белом. Совсем близко скворчит пламя, плотоядно, довольно. Кажется, поверни голову, и увидишь его. Но мне не нужно видеть. Я его чувствую. Кричит от боли Влада. Кричу я. Хрипит Уолтер.
«Химическая нейтрализация ожогов от белого фосфора производится при помощи перекиси водорода в насыщенном растворе пищевой соды». Этому нас дома на ускоренных курсах учили по методичкам пятьдесят шестого года. Только где же ее взять, перекись, кто же ее мне принесет, кто вылечит дымящиеся сожженные плечи?
Отвратительно воняет обугливающаяся на глазах плоть.
А потом, в какой-то момент серый скучный асфальт, по которому я каталась, сипя от боли — кричать уже нечем, связки я сорвала в первую же минуту — почему-то покраснел, потом почернел, и больше я уже ничего не видела.
* * *Что было потом, вспоминается кусками. Вроде бы меня куда-то несли, завернутую, как мумию, в мокрые желтые бинты. И Владу несли, я точно помню. А Уолтер, кажется, даже ковылял самостоятельно, но этого не могло быть, он же старенький, да и приложило его ничуть не слабее, чем нас, молодых. Значит, это была галлюцинация.
Я больше не чувствовала боли, совсем. Наверное, «лилит» отрубил все сигналы от нервов, чтобы я не рехнулась окончательно. Это было даже забавно — качаешься эдаким бревнышком на белой-белой каталке, а над тобой только лица врачей в масках, да еще переносная капельница. Кстати, физраствор в капельнице был кроваво-красным. Ох, отчего же я такая глупая… Зачем вводить вампиру раствор, когда вирус сам может вылечить поврежденные ткани, только дай ему достаточно свежей крови.
Мы были уже на минус первом этаже, потому что вокруг стояло сияние и белизна подземных помещений, отчего-то испятнанных местами черными ожогами выстрелов. Откуда здесь мог быть бой, ведь мы удержали оборону наверху? Наверное, это тоже глюки, так бывает при ранении. Адреналин смешивается с дракулином и получается новое вещество. Как его назвать? Адрекулин? Забавные мысли порой приходят в мутном наркотическом забытьи. Но из моих ран уже не идет дым. Значит, оттуда убрали фосфор. Значит, я буду жить.
Потом каким-то образом рядом со мной оказался Артур, но не успела я обрадоваться, как поняла, что с ним что-то не так. Лицо у парня было белым, как у мима, веки подергивались, а руки дрожали, как у запойного пьяницы.
— Арти, — просипела я. — Что… случилось?
— Вики… — выдохнул он. По-моему, меня он вообще не видел. Не понимаю, как его в таком состоянии вообще выпустили из комнаты. — Я думал, я один… я остался один… вы… а я уже думал…
Он рассмеялся странным, плачущим смехом. Все это выглядело как очередная не имеющая смысла ахинея, с которым моя усталая голова не могла справиться. Но я все равно решила попытаться еще раз.
— Почему… один? А Кристина?
Меня как раз ввезли в операционную, похожую на полевой госпиталь. Никаких отдельных боксов, даже занавесочек между операционными столами не повесили. И на соседнем столе, посреди этой ослепительной, стерильной белизны, лежало… лежал какой-то черно-красный, неправильно короткий обрубок. Подрагивающий, пульсирующий, дергающийся… Кажется, мое сердце на секунду остановилось.
— Вот она… — голос у Артура сел, как и у меня, но он все-таки закончил. — Вот Крис.
И заплакал.
* * *Я пролежала в палате несколько дней — мне потом говорили, что всего три, но верилось в это с трудом. Фосфор, содержавшийся в зажигательной гранате Яна Валентайна, как выяснилось позднее, был смешан с нитратом серебра — для увеличения противовампирского фактора, отсюда и крайне медленное и болезненное заживление. И это при том, что в нас практически литрами вливали кровь. Как потом выразился Алукард: «Фермеры, у которых мы в эти дни закупали свиней, наверное, озолотились». Но даже это помогало не очень — вирус не справлялся с восстановлением сгоревшей, истерзанной плоти.
Мне еще, надо сказать, повезло, у меня основная область поражения пришлась на спину, левое плечо, и еще немного на левую же руку. А вот Влада в момент, когда нас догнали осколки горящего фосфора, как раз оборачивалась, и ей очень сильно сожгло правую половину лица и глаз. Восстанавливалась она тоже медленно, и в основном лежала, отвернувшись больной стороной к стене.
Как чувствовал себя Уолтер, не знаю, его сразу же изолировали. Может, потому что опасались, что мы можем с голодухи потерять голову и его выпить, а может, по какой-то другой причине. Ну, а Кристина…
Кристина-Кристи… Так мы и не подружились, по большому счету, с этой прямой как рельса, грубоватой, но открытой и надежной девчонкой. Даже не разобщались как следует за прошедшие месяцы, за исключением стандартных шуточек-жалоб на строгий режим, на тренировки, на задания, на Алукарда, на тренеров, на что угодно… Но она была сильной и упрямой. Девочке без образования, денег и связей подняться до уровня приглашенного ди-джея в не самом захудалом лондонском клубе — да, у нее были упорство, настойчивость, готовность идти напролом. И не отступать. Никогда.
Артур заходил к нам нерегулярно, и в основном, как бы в нагрузку, после посещения Кристины, лежавшей в соседней палате. Он-то и рассказал, что произошло тогда на минус первом уровне, пока мы с Владой держали оборону наверху.
Нападение на базу «Хеллсинг» было подготовлено куда лучше, чем мы ожидали, и небольшому отряду упырей под руководством, как я понимаю, второго брата Валентайна, по имени Люк, все-таки удалось проникнуть в подземные этажи. Подробностей я не знаю, но возможно они воспользовались какими-то технологическими тоннелями. Когда упыри вынырнули там, где их никто не ждал, это, конечно, стало неприятным сюрпризом, но заметных последствий не имело, отряд успешно рассеяли и уничтожили, а Люк умудрился смыться туда, откуда его долго выковыривал Алукард и, по его словам, выковырял успешно. От старшего Валентайна остался только влажный кирпичный пол и какие-то тряпочки.
Артур и Крис, тем временем, выполняли приказ, неся вахту около обесточенного лифта и тревожно прислушиваясь к звукам боя наверху. В это время по нам, судя по всему, уже применили напалм — Артур упоминал о струйках черного дыма, сочащихся между створками. А вот потом… Несколько упырей забрались на второй этаж, вскрыли дверь станции управления — это где находится лифтовая лебедка и прочие механизмы — и один из них спрыгнул в шахту.
