Александр Руджа - Хеллсинг: моя земля
Свежевоздвигнутая стена щитов еще больше перекрывает доступ свету, и в образовавшемся полумраке видно нехорошее зеленоватое свечение на стенах и потолке. Отвратно воняет чесноком — так вот откуда взялась эта легенда про непереносимость его вампирами! А упыри ведь там рядом с этим дымящим и воняющим фосфором уже сколько времени сидят, и хоть бы хны. Настоящие универсальные солдаты.
Для проверки выцеливаю крайнего унисола за щитом и аккуратно спускаю курок. Бах! Ох, бедные мои уши, выстрел уже ощущается больше как вибрация тела, чем как настоящий звук. Кстати, промазала, похоже. Позади дважды отрабатывает Влада. Черт возьми, как же такие дуэли выматывают, чувствую себя выжатым лимоном. Закончится все это — нужно будет минимум сутки восстанавливаться, плюс выхлебать минимум ноль семь крови. Меньше, чувствую, не поможет. Не будет того эффекта.
Пол подо мной снова слегка вибрирует. Стоп. Это уже не последствия выстрела. Это в самом деле подрагивает здание! Неужели упыри обзавелись собственными саперами? Или даже собственными инженерными войсками? Дьявол! Интересно, как там Алукард?
Здание еще раз содрогается. Что они там подрывают, такое впечатление, что из танка гвоздят. Сверху сыпется пыль — пока что только она, хотя…
Бррррууугхх!!!
С грохотом обваливается часть потолка, как раз на том углу, где скапливаются упыри. Вместе с кусками бетонных блоков, со второго этажа рушатся и несколько грузных фигур в касках. Двух я успеваю снять, но остальные довольно шустро убираются за стену щитов. Так. Теперь у них прямое сообщение со вторым этажом плюс качественная бетонная баррикада. Меняю обойму — предпоследняя. Ух, как нехорошо получается — похоже, все-таки придется прорываться, в сторону Влады, наверное, там, по крайней мере, никто еще ничего не подрывал.
Над ребристым палисадом из щитов на мгновение показывается рука с зажатым в ней длинным цилиндром (я безуспешно трачу пулю на попытку в нее попасть), а потом коридор озаряет ярчайшая вспышка. Все пространство между упырями и мной, кажется, дрожит в жутком мареве, исходя густым черным дымом, трескаясь, плавясь и полыхая. Волны жара докатываются до меня, опаляя лицо. Я чувствую, как кожа на лице начинает стягиваться и даже, вроде бы, дымиться. Напалм!
Одно хорошо — через такой ад вряд ли проберется даже самый упрямый упырь, температура тут сейчас, наверное, градусов триста. Еще немного, и у меня начнут скручиваться и гореть брови и волосы. Но они, похоже, и не собираются атаковать. Если уж на то пошло, больше похоже, что они меня сдерживают. Или…? Для пробы стреляю сквозь дым туда, где были их щиты — раз, другой — и на звук определяю, нет, никто пока никуда не делся.
«Это сон внутри сна. Так бывает». Ага, а еще бывает военная хитрость внутри военной хитрости, и если выстроившиеся там уродцы — тоже отвлекающий маневр, призванный сковывать противника, то где тогда наносится главный удар?
Откуда-то доносится глухой стук, взрыв, еще один, а затем… Крик боли? Откуда? Да со стороны лифта, конечно. Снизу.
Снизу?
Черт!
Все плохо. Клубятся столбы белого дыма, медленно приближаясь к нам — это горит фосфор, смешиваясь с едким черным, стелющимся по земле чадом от напалма. Если чуть-чуть добавить воображения, можно представить, что это просто плохой сон — жара, гарь, неумолимо наступающие враги и невозможность выбраться. Ну, или с адом еще можно сравнить. Нет, тогда совсем нехорошо получается.
«Ну что, подруга? Это есть наш последний и решительный бой!»
«Похоже на то».
Все-таки хорошо, что мы тут хотя бы вдвоем. Это не сон, и не ад. В аду ты всегда один. А с Владой мы хотя и не стали еще настоящими подругами, но приятно, что она сейчас здесь, рядом со мной. Плечом к плечу. Или, если уже быть совсем точной, то попа к попе. Достреливаю оставшуюся обойму, откладываю винтовку — надежная штука, жаль, недолго прослужила. Достаю из кобуры «беретту» — что ж, пора и тебя испробовать, творение хитрого итальянского гения.
— Будем прорываться, — Владка приседает на корточки и ухмыляется какой-то нехорошей улыбкой. — Ломать не строить, а строить — не ломать. Погнали!
Мы гоним. Вампирская скорость обостряет все чувства до невероятия, мы несемся молнией и практически обгоняем выпущенные нами же пули, ломая шеи, выкручивая головы и простреливая черепа неповоротливых в своих бронежилетах упырей. Они валятся нам под ноги один за другим, как мешки с мукой.
Бах-бах! Бах-бах!
Для надежности я палю двойными, благо «беретта» для этого хорошо приспособлена, да и емкость магазина позволяет. Владка же, по-моему, вообще не смотрит на попадания, она крутится в тесном коридоре, как танцовщица, окруженная восхищенными кавалерами. Она отрешена от грешного мира и парит в своем, где есть только этот прекрасный, смертоносный танец. Она наслаждается. Красиво. Опасно и очень, очень пугающе, но красиво.
А мне отвлечься от происходящего сложно. «Беретта» — чертовски шумный пистолет, даже с моими полуоглохшими ушами. Да и закопченный, чадящий ядовито-черным коридор, с бледно-зелеными светящимися потеками на стенах там, где разлился фосфор, как-то не располагает к погружению в нирвану.
Вдруг что-то меняется. Нет, все так же слышен треск пламени и отвратительно воняет горелыми телами, все так же у горла болтается тошнота то ли от фосфора, то ли от этой вони. Но добавляется и что-то еще. Какой-то свист, что ли?
Звук рассекающих воздух тончайших стальных нитей.
Черт, да это же Уолтер, прямо как в аниме! Никогда я еще так не радовалась тому, что здешний мир соответствует рисованным картинкам из моей реальности!
Конечно, на десятиметровые паутинки, режущие бетон и камень, оружие старого дворецкого было совсем не похоже. Гораздо больше оно напоминало традиционную струну-пилу с алмазным покрытием, я такие видела в магазинах, двенадцать фунтов штука. Вот разве что по длине было некоторое несовпадение — в этой было метра три-четыре, наверное, и руки она отсекала прямо-таки на раз. Упыри же, в силу тупости, не соображали, что без рук они никакой угрозы не представляют, и конечности защищали слабо. Впрочем, Уолтер проявлял завидную выдумку — на моих глазах он возник за спиной особо жирного упыря и буквально отпилил ему голову, используя струну на манер итальянской гарроты.
Ну, теперь понятно, кстати, почему в аниме он так многозначительно натягивал перчатки перед тем, как пустить струну в дело — так она бы ему в секунду ладони отрезала.
И вдруг все закончилось. Крутился, лежа на полу, последний упырь с отрезанными под колена ногами, и напрасно тянулся культяпками к бесполезно валяющемуся совсем рядом автомату. И почти так же кружилась в рассеивающемся дыму на месте с пистолетом Влада с пустым взглядом и застывшей страшной улыбкой на измазанном чем-то черным и нехорошим лице. Я осторожно подошла к ней и аккуратно забрала из сведенных судорогой пальцев оружие.
— Влад… все. Уже все, все закончилось.
— Нет, — замотала она головой. — Нет… ничего не закончилось. Я… я не хочу. Я еще могу…
Пришлось ее обнять. Непедагогично, знаю. А какие ваши предложения?
— Все-все-все, мы ото всех отбились, упыри сдохли, видишь? — Пришлось как ребенку повернуть ей голову и указать на усеянный телами коридор. Влада выдохнула и как-то внезапно вся обмякла, я едва ее удержала. Она сонно улыбнулась.
— А мы с тобой… просто супер секси-чики, да, Вика?
Крепко ей досталось.
— Это ты самую суть ухватила, — соглашаюсь я. — А теперь давай…
— Боюсь, мисс Виктория, это еще не все, — прозвучал откуда-то из-за угла голос Уолтера. — У нас есть военнопленный.
Что? Какой еще пленный?
Оказалось, и правда есть. В узеньком переходе, выходящем на внутренний дворик корпуса, на полу обнаружился молодой парень с черном спортивном костюме и смешной черной же шапочкой с нарисованным египетским глазом. На коленях у парня лежал закрытый ноутбук, а руки он дисциплинированно поднял над головой.
— Сдаюсь, сдаюсь, — приветливо ухмыляясь, сказал он, наверное, чтобы мы не ошиблись. — Понимая бесперспективность дальнейшей борьбы, с восторгом предаюсь в руки превосходящих сил противника, надеюсь на них и уповаю. — Он подмигнул мне. — Девчонки! Созвонимся вечером?
Все это походило на какой-то сюрреалистический театр абсурда.
— Это же… — язык повинуется плохо, но я очень стараюсь. — Это Ян Валентайн, один из руководителей, один из тех, кто… кто все это…
Парень бросает на меня короткий острый взгляд.
— Грешен, — вздыхает он. — Но грешен исключительно в том, что меня и правда зовут Ян Валентайн. Что касается остального, то это просто смешно — ну, какой из меня руководитель? Я чисто технический специалист, меня наняли для сопровождения и обеспечения связи, взлома ваших серверов, отключения камер, и все такое прочее… Ну, нехорошо получилось, согласен, но я просто выполнял условия сделки, на которую подрядился. Уверен, после соответствующего разбирательства дело прояснится.
