Спасите наши души (СИ) - Черемис Игорь

Я остановился у дверей и доложил:

– По вашему вызову прибыл!

– Вижу, что прибыл, Орехов, – пробормотал Денисов. – Проходи и садись. Поговорим.

По лицу нашего полковника никогда нельзя было понять, в каком он пребывал настроении. Впрочем, в эту ловушку обычно попадали исключительно новички – они пытались угадать, что на душе у начальника, ошибались и подставлялись под удар. Ну а бить товарищ Денисов умел и делал это с удовольствием.

Те, кто работал в его отделе достаточно долго, умели считывать незаметные и невербальные сигналы этого человека, описания которых не было ни в одной книге по психологии поведения. Из памяти Виктора я знал, что Денисов прошел войну, честно заслужил там десяток серьезных наград, с первых дней работал в СМЕРШ и вообще к врагам партии и народа относился с предубеждением. Правда, в силу биографии он считал потенциальными врагами вообще всех окружающих, которым надо было очень постараться, чтобы выбраться хотя бы на периферию круга подозреваемых, но тут мне повезло. «Мой» Орехов особых ошибок в общении с полковником не допустил, а пару раз даже сумел ему потрафить, и их отношения были в целом нейтральными. Впрочем, это могло измениться в любой момент, если я допущу ошибку – так было, например, тридцать первого, когда Денисов был готов сожрать нас с Максом с потрохами.

Судя по всему, сейчас начальник был в растерянности и толком не знал, что делать. Поэтому я просто прошел к его столу, сел точно на тот же стул, который занимал в нашу предыдущую беседу и взглядом выразил готовность внимать.

Честно говоря, я был уверен, что сейчас речь пойдет об иноагентстве. План мероприятий по выявлению иностранного финансирования был в меру сырой, а полковник – достаточно занятой, чтобы глубоко вникать в этот перечень пунктов, который не сулил немедленной отдачи. А вот иноагентство – что-то подсказывало мне, что эти три листка за прошедшие девять часов были изучены под лупой и не только в этом кабинете, скорее всего, они пропутешествовали и в главное здание общесоюзного КГБ, причем к людям в немалых погонах. Благо, тут идти было минут пять, даже если остановиться на перекур.

Но Денисов сумел меня удивить.

– Что там за история с этой девицей? – хмуро спросил он.

***

Нет ничего странного, что сотрудник управления заводит совсекретную папку на очередной контакт, даже если он делает это в выходной день. Все инструкции требовали, чтобы такие папочки заводились как можно быстрее, правда, степень оперативности определялась самим сотрудником. Эта папка могла использоваться активно, но могла быть и похоронена в архиве управления, и через положенный срок после последнего обращения её уничтожали. Я ещё не знал, какая судьба ожидает папку с именем Ирины на обложке; если она прислушается к моему совету, займется семьей и ребенком и перестанет откликаться на невинные вроде бы просьбы случайных знакомых, в ней так и останется один, мало кому интересный листок. Правда, выдержки из него станут основой для другой папки, посвященной Марку Морозову, но фамилия Ирины там уже фигурировать не будет – «по сообщению контакта» очень удобная формулировка для того, чтобы за ней можно было спрятать что угодно.

В принципе, я собирался обсудить с Денисовым судьбу этой папки, но чуть позже. Морозов вызвал у меня чисто гастрономический интерес, его деятельность, конечно, напрямую относилась к нашему отделу, но таких диссидентов было слишком много, чтобы бросать всё и заниматься только им. Я предполагал, что полковник отдаст его в разработку кому-то из молодых, тот установит конкретную личность, которая скрывалась за этими именем, фамилией и ученой степенью, проверит её контакты, найдет осведомителей среди знакомых, соберет информацию. Может, что и выкружит из этой истории себе в заслугу.

Но, видимо, на мою фамилию ещё в пятницу подвесили «колокольчик», так что про заведенное дело Денисову стало известно достаточно быстро, и он, скорее всего, даже ознакомился с моим рапортом. Возможно, эта история его заинтересовала, и он просто решил уточнить детали. Но, возможно, он просто решил поручить разработку Морозова именно мне.

Я мысленно вздохнул и кратко изложил историю нашего с Ириной знакомства, а также содержание наших бесед во время её предновогоднего визита.

– Значит, оставила она тебя с носом? – всё так же мрачно спросил он.

– Выходит так, товарищ полковник, – покорно согласился я.

– Ну ничего, дело молодое, девушек в Советском Союзе много, – сказал он. – Ты лучше вот что мне скажи – эта девица подходит для того, чтобы сделать её агентом? Сможет она сообщать нам о настроениях в соответствующей среде?

К этому вопросу я как раз был готов.

– Никак нет, товарищ полковник, – как можно увереннее сказал я.

– Почему?

Задавая этот вопрос, он поднял одну бровь, и это был хороший знак. Из воспоминаний Виктора я знал, что так Денисов реагирует, если в целом согласен с подчиненным, но желает его помучить. Впрочем, я пока не видел тут никакой почвы для мучений.

– Несколько соображений, – ответил я. – Её знакомые знают, что она была связана со мной, и знают, что я сотрудник Комитета. Даже если она будет всех уверять, что мы расстались, сильно поругавшись напоследок, до конца ей не поверят, а потому к серьезным делам подпускать не будут, зато в какой-то момент могут скормить нам откровенную дезу. И если они верно подгадают момент, мы можем оказаться в цейтноте, не успеть проверить информацию по другим источникам, и попасть в нехорошую ситуацию. Лучше эту возможность у них отнять сразу.

– Согласен, – кивнул Денисов. – А ещё?

– Наши контакты. Она собирается замуж, ей через пять месяцев рожать, то есть какие-то разумные встречи с ней возможны минимум через год-полтора, после рождения ребенка и когда женские органы начнут функционировать. Контакты, например, можно оформить как тайную измену мужу, подведя к ней другого сотрудника. А за это время она может отойти от той компании, которая пытается её вовлекать в антисоветскую деятельность, и тогда эта операция и вовсе будет выглядеть, как напрасная трата ресурсов.

– И снова согласен, – сказал Денисов. – Вижу, ты хорошо обдумал этот вопрос?

– Если честно, товарищ полковник, то нет, я занимался другими вещами, – я кивнул на разложенные у него на столе листы. – Но эти возражения лежат на поверхности, я про них подумал ещё во время разговора, поэтому и посоветовал ей заняться достойным советского человека делом, а не всей этой халабудой. В конце концов, если удастся направить её на путь истинный, это тоже будет наша победа.

– Может быть, – поморщился Денисов. – Но, несмотря на все эти доводы, я тебе предлагаю рассмотреть возможность её вербовки ещё раз. Через неделю доложишь результаты.

– Так точно, товарищ подполковник.

А что я ещё мог сказать? Спорить с прямым приказом начальства – не самая умная затея в нашем ведомстве.

Денисов перелистнул несколько страниц в настольном календаре и что-то там пометил – наверняка записал мою нынешнюю фамилию и причину контроля. Через неделю придется приходить, причем не просто так, а с какими-то предложениями в руках. И, желательно, не слишком фантастическими и завиральными. Впрочем, идеи, как отбиться ещё и от этой напасти, у меня уже были.