Владимир Чистяков - Попадают по-разному (СИ)
Только через месяц смогли туда добраться. Только стены остались. Что поценнее увезли солдаты. Остальное растащили жители соседних деревень. Понимала, глупо, понимала, бесполезно. Но всюду лазила. По всем щелям. Звала.
Больше никогда такого не было.
До сегодняшнего дня.
Точно так же с места сорвалась. Хотя и знала.
А оказалось…
— Там живёт кто-нибудь сейчас?
— Нет. Земли вокруг много. А там стольких убили. Только стены стоят. Ветшают, но они крепкие, простоят ещё долго. Памятник ещё. Ездила туда несколько раз в год. Видела — никто, кроме меня, там не появляется. Одни хотят забыть, другие не желают помнить. Сначала пытались не пускать меня туда. Потом стала замечать, несколько дней после возвращения, люди старались, чтобы дети мне не попадались на глаза. Завещания, как такового у меня нет, хотя все знают — я хотела, чтобы мой прах лежал там.
— Тебя ещё никто не хватился?
— Как догадалась? Давно должны были уже. Всегда в одно и то же время приходила и уходила. Попробуй кто ко мне не явиться в указанное время. Тут же рванулась, как услышала… Может, и правду говорят о наличии какой-то связи между матерью и ребёнком. С утра чувствовала, произойдёт что-то. Никогда раньше это чувство меня не подводило.
— Ну, вот, нашли тебя. А тут я сижу. Что скажешь? Родни, я так понимаю, у тебя немало.
— То и скажу. Ты — Оэлен. Моя дочь. И всё. Злить меня — сильно вредно для здоровья. Сама-то что скажешь?
— А ничего. Родни по крови у меня не было. О взаимоотношениях в среде родственников читала много… разнообразного. Теперь вот родня появилась. По крайней мере, взглянуть не откажусь.
Усмехается.
— У брата — мечта благородным стать.
— Так в чём дело? Армейским поставщикам охотно дают. Прошение надо подавать…
— Я знаю, он слишком скуп. Гербовой сбор большой.
— За удовольствие надо платить.
— Я знаю, и как-то без приписки к имени обхожусь.
— А я ей не пользуюсь.
— Мечтал-мечтал, чтобы среди родни хоть кто-то благородным смог стать. Ну вот, мечта сбылась, притом, самым неожиданным для всех, способом.
Идём по улице. С Оэлен многие вежливо раскланиваются. На всякий случай, раскланиваются и со мной. Краем глаза замечаю: кивает, разговаривает, но никогда не улыбается. Так же, как и я. Или, наоборот, я как она?
Ещё замечаю — Анид удивлённо головой по сторонам вертит. Правильно, впервые в крупном грэдском городе.
За остальным — пусть телохранители следят. У меня глаз на затылке нет.
Замечаю, пока все приветствовавшие Оэлен в городе по положению ниже. Если и любопытно, кто я, да со свитой, но спрашивать опасается. Интересно, что будет, если попадётся кто-нибудь, равный ей?
Ну вот, накаркала. Точно один такой в цветных шелках и бархате навстречу движется. В жизни не поверю, будто случайно навстречу попался.
— Прекрасный день, сиятельная Оэлен. Хорошо выглядите.
Так и таким тоном говорят только тому, кого ненавидят. Я чувствую. Достаточно изучила уже людей.
— Спасибо, господин помощник главы города.
Окинув взглядом, понимаю, благородный из недавно купивших титул. Госпожа довольна была — столько золота на пустом месте получено.
— Прошу прощения, не знаком с вашей очаровательной спутницей.
— Могу представить вам благородную госпожу, — явно выделяет последнее слово, — Осень-Оэлен Дробт-Ертгард, — и выдержав паузу, — мою единственную дочь. Да-да. Ту самую, дочь вашего троюродного брата.
У того одновременно рот открылся и глаза на лоб полезли. Надо думать, мертвецы не каждый день возвращаются.
— Ему плохо? — шепчет Анид, — Я могу помочь, учили.
Учили на самом деле, приходилось сталкиваться. Я ей предлагала пойти учиться на настоящего врача. Отказалась. Сыта, работать почти не надо, даже деньги кое-какие есть. А спать только с тем, с кем самой захочется. Много раз просила не прогонять её, будто собиралась когда.
В руки себя взял быстро.
— С-с-с возвращением, госпожа Оэлен Младшая. Давно вернулись?
Тут уж мне почему-то ударить захотелось. Ладно, живой мертвец вернулся. Так и мертвец не простой.
— Я пять дней назад приехала. В свите начальника конницы. Я штабной офицер и личный порученец Верховного.
Теперь он побагровел, наливаясь кровью. Плохо, или настолько на руку не чист, что одной тени генеральской для страха хватило?
— Помогите ему! — кричит Анид. Надо же, зачерстветь, как я не успела.
Он уже рукой за горло хватается. Хрипит что-то похожее на «ведьма». Слуг при нём достаточно. Бросаются. Долю мгновения, и я схватилась бы за оружие. Телохранители уже опасно двинулись.
В движениях слуг никакой угрозы. Я определила, телохранителей двое. Похоже, с плохим самочувствием хозяина они уже сталкивались
— Позвольте распрощаться, благородный господин!
Не настолько уж ему плохо. Впервые вижу на губах Оэлен что-то похожее на тень улыбки.
— Старый враг, — не спрашиваю, описываю, что видела.
— Ещё сегодня утром не был.
— Что же произошло? — хотя, ответ и так ясен.
— Ты.
— Подробнее.
— Ты судиться любишь? Если да, у них глава дома при смерти. Ты на серьёзную долю имеешь право, но так просто не отдадут.
— А ты?
— Мне после… От них стало ничего не надо. Уже тогда, прикидывала, когда тебе брачный возраст подойдёт, как долю с них стребовать. Теперь, я знаю, они будут говорить, что это я все года тебя где-то прятала, к этой смерти подгадывая возвращение.
— И никто не поверит, что ещё утром мы ничего не знали друг о друге!
— Даже если бы приказчик тебя не видел, всё равно встретились бы на днях. Прием у главы города по поводу приезда генерала.
Киваю.
— Верно. Собираюсь быть. Занятие определённого положения подразумевает присутствие в определённых местах, где бывать вовсе не хочется.
— Но пойдёшь?
— Пойду.
— Я тоже.
— Вот тут ты жила когда-то. Здесь был твой дом.
Не дом. Целая городская усадьба. Строилась безо всякого плана, новые постройки появлялись по мере возникновения в них надобности. Немного странно — хозяйских особняков два, причём один, поновее стоит словно загораживая другой. На мой взгляд, всё в порядке содержится. Под крышами сияют золотом личные эмблемы. Издалека за герб принять можно, но это не так. Печать с такой каждый может себе заказать, обычно делают одно из имён иероглифами. Хотя, не все их читать умеют. На каждой ярмарке печатями с именами торгуют. Материалы — на любой достаток. Есть круглые, но многие предпочитают в виде валика.
Тут обе и выглядят, словно большой валик прокатили. Одна, понятно, самой Оэлен, такие эмблемы у мужчин и женщин по написанию всегда отличаются. Даже мне печать так сделать умудрились, посторонний читать будет, сразу поймёт, мужское имя принадлежит женщине.
Вторая принадлежит её брату. Украшена, словно гербовая. Но именно похожа, не герб.
— Ну как? По-моему, неплохо, — впервые при мне просто по-человечески улыбается, — Если бы помнила, заметила, тут очень многое изменилось. Хотя, кому я говорю, ты же и получше особняки видала.
— Я больше в крепостях, чем в особняках разбираюсь. Кстати, а почему хозяйских домов два? Вроде бы, при изменении состава семьи пристройку делают, а не новый строят.
Оэлен мрачнеет.
— С моей эмблемой — отцовский дом. Когда… Брат после хотел его разломать и новый построить. Там всё о них напоминало. Он там спать не мог. Говорил, с ума сходить начинает. Слышит их всех. Включая тебя.
Я не дала. Сказала, где родилась, там и умру. Откупила у него долю. Он настоял на составлении договора купли продажи. Деньги взял только для вида. «Всё по закону должно быть, хочешь мучиться — твоё дело. Но я хочу спать спокойно, и знать, мне там больше ничего не принадлежит». И тут же новый дом стал строить. Как выстроил — сразу женился.
Ко мне никогда не заходит. На все праздники к себе зовёт. Но через слуг. Сам даже близко старается не подходить. Отсюда не видно, нона той стене окон нет. Старое ничего не разладилось. Но он решил так, а я по-другому.
Молчим.
— Извини, не спросила. У тебя свой дом есть, или как все военные, сегодня здесь, а завтра там?
Усмехаюсь.
— В Замке Ведьм угол есть при главной башне есть. Считается? Это если шутя. А если нет — в бывшей столице Меча у меня городская усадьба и дом. Верховного подарок. Ещё за городом земля есть, но её не видела, только пергамен, что моя. Буду ли там жить — не знаю. Туда сейчас многие едут Верховный там надолго решила обосноваться. Советую, если дело думаете расширять, туда съездить. Там сейчас спрос хороший на всё, что здесь производят.
— Подумывали об этом.
— Поспешите. Кто раньше придёт — тому больше всех достанется. Мне уже участок продать предлагали. Как-никак, ещё несколько лет Ставка будет там, а где Ставка…
