Владимир Чистяков - Попадают по-разному (СИ)
Знак Верховного ношу, не заметить нельзя. Болтовня, что я дочь Линка, получается, всей стране известна уже.
— Оэлен Дробт… — прислушиваюсь к себе, — нет, ничего не помню. Я — Осень! Ертгард Осень.
— Я вижу. Прошлое ожило. Но не стало лучше.
— А как стало?
— По-другому. Не определилась ещё. Не каждый день вижу, как возвращаются мёртвые.
— То же самое могу сказать.
— Да вот и мне про такое слышать не доводилось, — усмехается генерал, — Так что, в связи со всеми произошедшими и ещё могущими произойти событиями, — на меня так глянул, сразу поняла, всем бродящим про меня и Яграна слухам, верит, — настало время обсудить некоторые вопросы с госпожой Дробт, но без госпожи Ертгард.
— Это приказ? — оба знаем, я его приказы выполнять не обязана, но и отменять не могу.
— Пока просьба.
— Что-то мне местной кухни попробовать захотелось. Линки, снаружи посидим. Хозяин, где ты там.
Всё понятно, Линк в этих местах тогда был, она утверждает, что тоже. Врагов у Егттов по-прежнему немало. Причём, в основном тех, для кого главное оружие — интрига. Попытается изобличить во лжи.
— Заодно, скажи там снаружи, — слышится мне в спину, — кроме Верховного да казначея сюда не пускать никого.
Хм. А народу прибыло. Охранная сотня в полном составе. Анид зачем-то с ними увязалась. Городские стражники толпятся. Бойцы так себе, но их сильно больше… Что я несу? Линк в нашем же городе. Тут же столько лет не воевали. При этом, много раз меняли поддерживаемую в войнах сторону.
— Тебя-то что принесло? — зло спрашиваю, хотя она ничем и не заслужила. Вот только в голову лезет, её мать в своё время в рабство продала.
Смотрит большущими глазками, как собачка. Зачем шумишь, когда знаешь — не может быть по-другому.
Иду к стражникам. Их командир приветствует меня как полагается. Ну да, ничего же не произошло. Пока?
— Кто вам приказал здесь собраться?
— Глава городского совета, — всё правильно, ему стража и подчиняется.
Изображу-ка я из себя дуру. Сколько раз слышала, как это другим помогало в самых разнообразных случаях.
— По какому поводу?
— Так все видели, как госпожу Дробт арестовали.
— Именем Верховного.
— Так мы не спорим. Вам виднее.
— Хм. Их здесь так не любят?
Молчит. Достаточно сообразителен, что не скажешь, боком потом выйти может. Я невзначай поправляю наплечник. Знаки там ну очень говорящие. Ладно. Помогу. Немного.
— Их сколько вообще, Дробтов?
— Старших?
— Дело ведущих.
— Двое. Брат и сестра. Вторая жена у него дома сидит и детей растит, они в возраст ещё не вышли. Сестра незамужняя, точнее вдова.
— А с первой женой что стало.
— Так же… Извините, вы только приехали, а у нас все знают — их, Дробтов, раньше больше было. Только убили их всех несколько лет назад.
— Кто?
— «Резаки». Слышали.
— Ага. Вешать доводилось, — добавляю невзначай.
— Ну, так они на деревню напали, где их загородный дом был. Вот и убили. Первую жену и всех его детей, сестру их младшую с мужем и детьми, дочку госпожи Дробт. Убили, да и сами не ушли. Их «Чёрные Змеи» побили.
Он потом снова женился, а она так и ходит, хотя не старая ещё. Говорят, в торговых делах, её ещё никто и никогда обмануть не смог… Она что, кого-то сильно сильнее себя надуть хотела?
— Обвинений пока нет. Возможно, и не будет. Не мне решать.
— Она не самая плохая из господ.
— Знаешь про кого что плохое? Прошу! — делаю приглашающий жест, — Начальник конницы с радостью выслушает, он за этим сюда и приехал. Да и я послушать могу.
— Мне службу нести надо.
— Как знаешь. Надумаешь что сказать — приходи. А то ведь, если вызовем — совсем другой разговор будет.
— Осень, подойди, — раздаётся голос генерала.
Стоит он. Стоит Дробт. Оба смотрят ничего не выражающими взглядами. Как и я, наверное. Ясно, что ничего не ясно.
— В общем так. До отбытия можешь быть свободной. Не захочешь ехать дальше — придёшь, дам все пергамены и сообщу кому надо.
— Не понимаю.
— В её словах нет никаких расхождений и противоречий, с тем, что мог знать только я. Вам стоит поговорить друг с другом. Она помнит, как ты была одета. Нарисовала карту той деревни. Даже указала несколько мест, где ты любила прятаться. В одном из них тебя тогда и нашли. Тут уж не мне решать, что дальше будет. Четверо с тобой останутся. Ну, в общем, пока! Разбирайтесь тут без меня.
Гаркнул.
— Сотня! Возвращайтесь в крепость!
И уже тише, нам.
— А я дальше пойду. Линки, за мной!
— Можно мы с ними останемся?
— Нет. Вы обе тут самые лишние.
Остаёмся мы, телохранители да Анид.
— Получается, не договорили?
Пожимаю плечами.
— Получается, да. Тут разговор продолжим, или пойдём куда?
— Как хочешь.
— Тогда, тут останемся.
— Все пялиться будут.
— Плевать. Тебя и так весь город знает, меня не помешает узнать получше.
Усаживаемся. Хозяин подбегает. Ну, ещё бы, после виденного куда как прытким будет. Да и генерал лицо известное. Не знаю насчёт неё, а я взяла как обычно.
— Не спросила, ты теперь благородная или как.
— По званию не видно?
— Я общую систему знаю, а не то, что особо дают. Длинного меча нет, только короткий. В столице по званию и по состоянию может, и перемешались уже, здесь же ещё нет.
Усмехаюсь.
— В городских боях короткий сподручнее просто.
— Тебе приходилось в боях участвовать?
— Да. Много раз. Не удобно в городе с длинным.
— Но длинный есть?
— Да. Чего он тебе сдался? Ничего из твоего мне не нужно. Своего предостаточно.
— Не злись. Просто спросила. У меня завещания нет, а то, что кажется очевидным одним, вовсе не очевидно другим.
— Почему второй раз замуж не вышла?
— Того раза хватило!
— Так всё плохо было?
— Наоборот. Хорошо. Даже слишком. Хотя и сопровождалось, скажем так, широко известной в этом городе, историей. Её потом как-нибудь расскажу. Потом ты родилась. А потом война началась. Вот и решил, удачу за хвост половить. Знала, не отговорить. Только предупреждала. Иди на Север! Они сильнее. Большая вероятность, что целым придёшь. Тогда у многих, словно прошлых войн не было, один сын шёл на север, второй на юг, рассчитывая, дома с прибылью при любом исходе останется. Нет, ему подавай южных коней. Да и южное золото блестит ярче северного серебра.
Не послушал.
Потом и ты…
Вот и решила, хватит жизни такой. Надоело шрамы на сердце получать.
Киваю.
— Слыхала про такое. И как братья друг с другом на поле боя сходились. И было не разойтись, хотя вроде как только за золотом шли.
— Сама-то как так высоко взлетела? Своими силами, или, как многие в твои года наверх прыгают?
— Заметь, меня за бастарда Начальника конницы приняли, а не за кого другого. Я доверенное лицо Верховного. Приближена ей самой за особые заслуги.
— Какие же, если не секрет?
— Теперь получается, отчасти, наследственные. Считаю я хорошо. Вот ей как-то раз и доложили. И покатилось. Несколько лет уже успешно катится.
— Стоп. Ты отсюда, получается, сразу к Верховному попала?
— Ну да.
— Прямо в её Чёрный замок?
— Ну да. Кто его придумал так называть? Там чёрного — только псы, да доспехи солдат. Стены — серые.
— Только ты в том замке была?
— Нет, других тоже хватало.
— И много осталось?
— Почти все. В боях с Безглазым и за линией убили пятерых. Была уже на четырёх свадьбах, и, думаю, скоро ещё на несколько попаду.
— Значит, и здесь враньё!
— О ванных из крови девственниц что ль?
— Вроде того.
— Сама верила?
— Нет… Мне дела не было просто. Знаю, найдись кто, готовый за девственниц или что иное, запретное, деньги платить, нашлись бы и поставщики.
— Угу. А мы бы их потом на голову укоротили.
— «Мы» — это кто?
— Все Змеи, начиная от Верховного.
— Значит, вот как вы себя зовёте, новые благородные, Змеи. Не зазорно ли с купцом разговаривать?
Усмехаюсь.
— Нет. Мы одного поля ягоды. Воин, купец и пират зачастую одно и то же. Потому носы друг от друга и воротим — слишком похожи. Вот знаешь, мне подумалось. Неужели ты тогда просчитать не могла, где безопаснее, за стенами, или вне их?
— Это тебе и сейчас очевидно, мне же и тогда было вовсе нет. В городе слишком часто стали браться за ножи, выясняя «ты за кого?» Слишком часто стали подпускать петуха, сводя старые счёты. Никто не знал, с какой стороны и от кого из вчерашних друзей последует удар.
А за городом — деревня большая, все всех знают. «Мой дом с краю».
От мелкого отряда отобьются, от крупного — откупятся. Тогда ещё разгоралось только. Не знали, от этих — не откупишься.
Только через месяц смогли туда добраться. Только стены остались. Что поценнее увезли солдаты. Остальное растащили жители соседних деревень. Понимала, глупо, понимала, бесполезно. Но всюду лазила. По всем щелям. Звала.
