Дэвид Герролд - День проклятья
– Гм. Сомневаюсь, черт побери. Вариант номер два: кто-то очень сильно разозлился на вас. Как насчет недоброжелателей?
– Что есть, то есть, – согласился я.
– Или… Существует еще третий вариант. Вы доказали, что способны выпутываться из самых безнадежных ситуаций и на вас можно положиться. К сожалению, в личном деле все эти звездочки никогда не расшифровываются. Но мы выясним, что вы за гусь, отправив вас на север.
– Конечно. Спасибо, сэр.
– Не спешите, лейтенант. Я вас вызвал, чтобы, как в старые добрые времена, поговорить по душам. Как это по-вашему, по-современному? Согласовать позиции, что ли?
Генерал взял карандаш и аккуратно покатал его между ладонями,
– Согласовать позиции?
– Вот именно. Вам не помешает, если при выполнении задания вы будете работать на два фронта?
– Сэр, боюсь, я не понял.
Генерал Пул в упор посмотрел на меня.
– Я ведь изъясняюсь достаточно ясно, сынок. Я ценю твой вклад в науку, но… хочу напомнить, что пока ты – солдат армии Соединенных Штатов Америки.
– Не вижу здесь никакого противоречия, сэр, – осторожно заметил я. – Как мне кажется, и научный отдел, и армия занимаются общим делом… – Я поймал презрительный взгляд генерала. – Разве не так, сэр?
– Это вы мне говорите, лейтенант? Какова цель операции?
Я процитировал:
– «Войти в контакт с кроликособаками и/или гастроподами, имея в виду возможность установления впоследствии канала связи с ними». – И добавил: – Сэр.
Генерал нахмурился.
– А какую цель преследуют обычные армейские операции?
– О… – До меня внезапно дошло, к чему он клонит. – Уничтожение хторранской экологии.
– Правильно. – Пул холодно посмотрел на меня. – Одни желают вступить в переговоры с этими тварями, другие хотят уничтожить их. Интересно узнать ваше мнение по этому поводу, лейтенант.
На мгновение мне почудился наставленный на меня револьвер сорок пятого калибра.
– Я… за гуманное разрешение конфликта, сэр.
– Что это означает на деле? Вы будете убивать червей или нет?
– Это означает, что я хочу сделать все, чтобы спасти максимум человеческих жизней.
– И вы думаете, что переговоры с червями или кроликособаками помогут?
– Не знаю. Как раз это мы и хотим выяснить.
– Но вы считаете, что альтернатива уничтожению существует, не так ли?
Я с трудом сглотнул и поднял на него глаза.
– Да, сэр… Хотелось бы попробовать.
– Понятно. Тогда я скажу вам кое-что еще, лейтенант. Беда в том, что люди, рассуждающие как вы, впустую расходуют бесценное для нас время и ресурсы. Вот если бы мы вышли на тех, кто стоит за хторранским вторжением, то, возможно, начали бы нечто вроде переговоров… Некоторые доболтались даже до того, чтобы поделить с ними нашу планету.
– Сэр?..
– Поделить! – рявкнул он, не обращая внимания на мою попытку перебить его. – На черта им это нужно? Они уже выиграли войну! Какого дьявола затевать переговоры о мире?
– Может быть, они не знали, что здесь есть мы! – запальчиво воскликнул я. – Может, они допустили ошибку. Может быть…
– Нельзя убить пять с половиной миллиардов человек по ошибке.
– Мы не знаем, что…
Моя реакция поразила генерала.
– Так, по-вашему, никакой войны нет?
– Отчего же? Я знаю, что она идет, сэр! Я просто…
– И вы хотите вести переговоры с врагом? Неужели он намеренно заводит меня?
– Да! Хочу! Я хочу наконец выяснить, кто наш враг! Может быть, они так же недоумевают по нашему поводу…
– Знаете, что мне не нравится в вас и остальных так называемых специалистах?
Для вас нет ничего святого. Вы готовы все подвергнуть сомнению, зачеркнуть наше прошлое! Иногда я даже сомневаюсь, на чьей вы стороне…
Я вскочил.
– Будь все проклято! Пусть меня отдадут под трибунал, но если вы спятили из-за кого-то, то к ним и адресуйтесь! Я лишь хочу сделать то, чему меня учили. Армия США желает видеть в моем лице эксперта по червям, тысяченожкам, кроликособакам и остальным хтор-ранским видам. Да, не отрицаю, они меня очень интересуют. Ведь это первые внеземные формы, с которыми столкнулось человечество. Но прошу вас не делать скоропалительных выводов о моих. пристрастиях, сэр! Это оскорбительно! Я не меньше вашего хочу, чтобы хторра-не убрались с нашей планеты, но в то же время я достаточно трезво смотрю на вещи и понимаю, что это может и не произойти. И коль скоро это так, мне хотелось бы знать, как выжить.
Ну а если вы считаете, что можно предотвратить вторжение, то поищите более преданную человечеству кандидатуру, чем я. Я буду сжигать червей, пока руки держат огнемет. Мое личное дело лежит перед вами. Почитайте внимательно – и все поймете! Но я никогда не соглашусь с человеком, который, не имея фактов, уже все знает наперед. – Я снова вежливо добавил: – Сэр. – И плюхнулся на стул.
Генерал одобрительно похлопал в ладоши и улыбнулся.
– А что, совсем неплохо. Вы не из тех, кто дает себя в обиду. Немного неотесанны, но это с годами пройдет.
Я растерянно моргнул.
– Простите, сэр?
– Вот что, сынок, сядь спокойно и послушай еще тридцать секунд. То, что я думаю по поводу вашей увеселительной прогулки, не играет никакой роли. Ко мне никто не прислушивается. Пусть я считаю тебя круглом идиотом, а всю затею напрасной тратой драгоценного времени, зато научный отдел присвоил ей индекс «Три-А», и мое мнение, как я уже сказал, никого не интересует. Однако, – продолжал он, – ты по-прежнему остаешься у меня в подчинении, и я отвечаю за твою жизнь.
Раз уж ничего другого не остается, я хочу знать: уверен ли ты в том, что собираешься делать? Не я, а ты сам должен быть уверен в этом. По себе знаю, как сильно зависит результат от уверенности в себе.
– Конечно, сэр.
– Как мне кажется, вы действительно готовы поставить на карту свою жизнь и, что более удивительно, свою карьеру! Отдаю вам должное, лейтенант. С таким настроением вы имеете шанс вернуться живым. Тем не менее, – добавил генерал, – я бы на вашем месте не строил иллюзий.
– Слушаюсь, сэр. Спасибо, сэр. – Мне показалось, что для полного счастья нам с Пулом сейчас не хватает только Сони и Мартовского Зайца. – Э-э… Хотите ознакомиться с моим планом? Я все хорошо продумал.
Генерал покачал головой:
– Нет. Я должен доверять вам. – – И все же, может, послушаете?
– Лейтенант, не испытывайте судьбу. Вдруг ваш план окажется глупым и я передумаю? Нет, положусь скорее на вашу самоуверенность, чем на рассудительность. И на доверие к вам полковника Тирелли. Счастливого пути.
Он встал и, перегнувшись через стол, протянул руку. Я поднялся и пожал ее.
– Спасибо, сэр.
– Да, вот что. Это, конечно, служит слабым утешением, но в случае гибели вам посмертно будет присвоено очередное звание. Так сказать, в качестве утешительного приза вашим родным.
