Марк Калашников - Меж сном и явью
Обзор книги Марк Калашников - Меж сном и явью
Марк Калашников
Трансформа: Меж сном и явью
Глава I
Цепкий Глаз
Прейдя в себя и с трудом открыв глаза, я уставился на белоснежную стену палаты — всё-таки выжил. Казалось бы, должен радоваться, но как-то не получается. Да, авария позади, только приговор врачей никуда не делся.
Фатальная Семейная Бессонница. Впервые услышав диагноз, даже обрадовался. Мол, ничего серьёзного, попью снотворное, и всё будет отлично. Но уже спустя пару минут сидел в кресле, держа в дрожащей руке стакан с водой, и слушал сочувственную речь бессильного доктора.
Заболевание крайне редкое, неизлечимое, и финал, или, скорее, исход, всегда один и тот же. Продолжительность жизни от полугода до трёх лет. Причём треть отпущенного срока — это нечто среднее между анабиозом и комой. И всё из-за того, что я не могу уснуть.
Тогда не поверил: как так, всего двадцать три, ещё толком не пожил, какая неизлечимая болезнь? Да и сейчас нет-нет, да мелькнёт шальная мысль: «может, ошиблись», но болезнь берёт своё. Со времени знаменательного похода к врачу прошло уже больше двух месяцев. От нормального сна не осталось и следа, так, жалкое подобие от часу до четырёх за сутки, тут как повезёт. Последнее время всё чаще не везло. Да и какой сон, когда мчишься на сверхскоростном экспрессе в один конец. Вроде все там будем, но вот без очереди не хочется.
Собственно, и в больницу попал потому, что неудачно вышел на улицу. В голове засела одна единственная мысль: «в магазин, за хлебом». А то, что между пунктом «А» и «Б» есть дорога, как-то позабылось, и даже плотный поток машин не напомнил. Странное это чувство, всё видишь, по идее, понимаешь, а вот осознать не можешь. Напролом рванул на проезжую часть, благо, водитель среагировал, так что меня, да и машину не сильно помял. Пара синяков и ссадина у меня, и поток отборной брани у него. Не будь болезни, порадовался бы. А так, то же самое, что тонуть в тёплой воде. Результат один, но зато не холодно…
— Добрый день, Артём Сергеевич, — в палату зашёл седобородый старичок в накинутом поверх костюма халате и с папкой в руках, — я хотел бы с вами поговорить, если вы себя достаточно хорошо чувствуете, — не дожидаясь ответа, он, на ходу подобрав стул, без стеснений сел рядом с кроватью и улыбнулся.
— А вы, собственно, кто? — вроде на врача не похож, но та уверенность, с которой он себя вёл, заставила задуматься.
— Степан Маркович, будем знакомы, — он протянул мне руку, и я по инерции ответил ему тем же. — Я, как представитель корпорации Трансформа, хотел бы предложить вам работу.
Я внутренне присвистнул. Со старого неказистого места работы меня уволили, даже не выяснив, почему состояние сотрудника резко стало ухудшаться. А тут корпорация-гигант с мировым именем. Кажется, ведущий лидер по производству электроники. Ситуация смахивала на банальную ошибку.
— А вы уверены, что вам нужен именно я? — переведя взгляд со старика обратно на стену, я потихоньку начал уходить в себя.
— Ну, давайте проверим. Северов Артём Сергеевич. Двадцать три года. Холост. Детей нет. Проживаете по улице Стасова, дом сто двадцать три.
Может, старая анкета всплыла? Лишился работы я почти за две недели до того, как узнал диагноз, вот и искал новую, рассылал анкеты, правдивые и малость приукрашенные. Ну а после как-то не до всего этого было.
Очередная удача. Теперь вода не только тёплая, но и экологически чистая. Надо же, Трансформа…
— Так уж получилось, — откинувшись на подушку, прикрыл глаза, — я сейчас не в самой лучшей форме. Приболел немного.
— О, не переживайте, нам известно о вашем затруднительном положении, о котором вы узнали пару месяцев назад.
Внутри всё сжалось, и меня накрыла волна злости. Глубокий вдох, медленный выдох — стало чуть легче. Степан Маркович лучился доброжелательностью, но его слова задели за живое. Даже родители ничего не знали, а тут посторонний человек.
— И чем же я приглянулся столь именитой организации? Вы должны понимать, что работника года из меня уже не получится. Тем более мне сейчас не до креатива. Энтузиазма так сказать поубавилось в последнее время.
— А по-моему, как раз вы основной кандидат на подобное звание, — расплывшись в улыбке, Степан Маркович пояснил. — Насколько я знаю, суть вашей проблемы в неспособности погрузиться в мир снов? А как насчёт того, чтобы заменить его миром виртуальной реальности?
Та непринуждённость и уверенность, с которой гость говорил, раздувала почти угасшую искорку надежды. Но вот последние его слова расставили все точки над и, а вспотевшие руки, вцепившиеся от напряжения в край кровати, расслабились.
— Не поможет, — за всё время разговора Степан Маркович впервые нахмурился, — ещё до диагноза бывали приступы бессонницы, порой так всю ночь с нейрошлемом и проводил. Помогало разве что убить время, выспавшимся и отдохнувшим я себя точно не чувствовал.
Отчего-то к концу моей речи, гость вновь просиял и разулыбался.
— Нейрошлемы — это прошлый век. Не подумайте чего плохого, но как давно вы… перестали интересоваться делами мира в целом?
Ничего плохого думать я и не собирался, даже самому стало интересно. Хотел было сказать — два месяца, начиная с момента рокового похода к врачу, но поразмыслив, понял, что реальная цифра больше. Ещё за месяц до того из-за вечного недосыпа впал в какую-то прострацию. Это оно лишь кажется, что становится больше свободного времени, можно успеть везде и всё. А на деле сидишь и смотришь в одну точку, не понимая, спишь ты или нет. Это после аварии я часок без сознания провалялся и чуток легче стало.
— Месяца три, плюс-минус неделя, — всё же точную дату тут не назовёшь, да и нужно ли?
— Тогда вы, скорее всего, пропустили релиз Капсул Полного Погружения от Трансформы?! — дождавшись моего кивка, Степан Маркович продолжил. — Дело в том, что эти самые капсулы во многом превосходят нейрошлемы. Игрок искусственно погружается в некое состояние, близкое ко сну.
В услышанное просто не верилось. Я всё ждал подвоха, сорвись Степан Маркович со стула и начни бегать по потолку, не особо удивился бы. Всё же про галлюцинации меня предупреждали, а про шанс выжить — нет.
— Отвечу честно, в последнее время у меня поубавилась оптимизма, в том числе и протрезвел относительно человеческой доброты и бескорыстных поступков, — не самый радужный жизненный опыт, когда друзья и даже девушка отворачиваются, прознав о беде.
— Увы, таков этот мир, — Степан Маркович хитро прищурился, а в его глазах появился особый живой блеск. — Несмотря на свою полезность, подобие сна оказалось приятным бонусом, основная работа велась немного в другом направлении. Вы пользовались нейрошлемом, а значит, должны знать, что на его использование Всемирная Медицинская Ассоциация установила жёсткие временные рамки, которые мы хотим обойти.
