Эдмонд Гамильтон - Компьютер по имени Джо (Сборник)
Гоготала студия. Гоготал Руперт. Только у него это звучало так, словно он разваливался на части. По всему Западному полушарию зрители бросились к гудящим, скрежещущим и лязгающим теледарам, пытаясь обуздать закусившую удила электронику.
Даже Лэсти расхохотался. Превосходно! Куда тоньше, чем тот хлам, которым пичкали его Грин с Андерсеном, но и с тем грубоватым привкусом старого фермерского остроумия, на котором замешана настоящая клоунада. Этот робот просто клад…
Стоп! А ведь Руперт не подсказал ему реплику, он сам ее произнес. Зрителей рассмешил вовсе не клоун Лэсти, они смеются над Рупертом, хотя и не видят его на экране. Что же творится?..
Наконец пьеса кончилась, и камеры переключили на Джозефину Лисси и ее оркестр.
Лэсти воспользовался коротким перерывом, чтобы свести счеты с Рупертом. Он повелительно указал роботу на пультовую.
— Убирайся туда, чучело огородное, и не смей носа высовывать, пока не кончится передача! Приберегаешь свои шуточки для себя, мерзкая железяка? Кусаешь руку, которая тебя смазывает? Ну, погоди у меня!
Руперт отшатнулся, чуть не раздавив бутафора.
— Бинг-бинг? — вопросительно прозвенел он. — Бим-бам-бом?
— Я тебе пошучу! — зарычал Лэсти. — А ну, марш в будку, и чтобы духу твоего здесь не было!
Волоча ноги и оставляя глубокие борозды на пластиковом полу, Руперт поплелся на свой остров Святой Елены.
Передача продолжалась. В редкие свободные мгновенья Лэсти видел, как робот понуро стоит возле сидящих за контрольными пультами техников. Уныло втянув голову в плечи, он утратил всякое сходство с элегантной обтекаемой моделью 2207. Затем, судорожно дергаясь, он принялся расхаживать по тесному помещению пультовой. Время от времени он делал попытки к примирению, зажигая на своем экранчике надписи вроде: «Какая разница между гипертоником и гиперпространством?» или «Что такое облысение? Замена причесывания умыванием». Но Лэсти игнорировал эти жалкие потуги.
Пошла вторая рекламная вставка.
— Задумывались ли вы, — масленым голосом осведомился диктор, — почему во всем космосе только «Звездочет» сияет звездой первой величины? Беспристрастными исследованиями установлено, что наши славные герои, улетая к звездам, всегда берут с собой… Ой, что это?
Руперт выпихнул из будки одного за другим трех негодующих техников и захлопнул за ними дверь. Затем он принялся нажимать кнопки и крутить ручки.
— Робот взбесился! Он выкинул нас за дверь!
— Послушайте, он психованный. Вдруг он переключит камеры на пультовую? Это ведь совсем просто. Не приведи бог, если это говорящий робот!
— Он выходит в эфир! Он умеет разговаривать?
— Умеет ли он разговаривать?! — простонал Лэсти. — Вышибите его оттуда поскорее!
— Вышибить его? Интересно, каким образом? — желчно рассмеялся инженер. — Он ведь запер дверь. А вы знаете, из какого материала сделаны стены и двери пультовой? Он сможет сидеть там, пока СУПЭР не отключит подачу энергии. А для этого…
— Задумывались ли вы, почему их называют «Звездочет»? — прокатился по студии грохочущий голос Руперта, и почти одновременно его услышали миллионы зрителей. — Одна затяжка — и звезды сыплются из глаз! Дингл-дунгл-дангл-донгл! Да, сэр! Звезды всех цветов и оттенков, и даже не пытайтесь их сосчитать! Бим-бам! Вторая затяжка — это вспышка Новой! Гр-рам-гр-румм! Сто ароматов, и от всех разит липой! Бинг! Банг!
Стены пультовой дрожали от могучего скрежещущего хохота. Но дрожали не только стены. Джози утешала комика как могла.
— Милый, не может же он выступать вечно. Скоро он иссякнет!
— Как бы не так! При его-то запасе шуток! Да еще этот… как его… вариационный преобразователь, и еще мезонный фильтр. Нет, Джози, мне крышка. Пропала моя карьера, меня теперь и близко к камерам не подпустят. А я больше ничего не умею. На что я буду жить? Джози, Джози, конченый я человек.
В конце концов инженерам удалось отключить энергопитание во всем Теледар-сити. Прекратились передачи всех программ теледара, пропала связь с космосом, умолкли радиофоны. Скоростные лифты застряли между этажами. В правительственных кабинетах погас свет. Только тогда при помощи дистанционной контрольной установки смогли открыть дверь пультовой и вытащить бессильно обмякшего робота.
Когда иссякла энергия, иссяк и он.
Итак, Лэсти женился на Джози. Но счастлив он не был. Ему запретили выступать по теледару до конца его дней.
Впрочем, с голоду он не умер. Иногда даже жалел об этом. Погубившая его передача прославила Руперта. В тысячах писем телезрители требовали еще раз показать гадкого робота, осмелившегося поднять на смех рекламодателей. «Звездочет» утроил продажу. А в конечном итоге только это имеет значение…
Развеселый робот Руперт («самая разболтанная машина с тех пор, как изобрели винт и гайку») регулярно появляется на экране. Лэсти подписывает контракты. Управляться с роботом нелегко. Еще труднее с ним жить, но этого требует Закон о роботах. Продать его Лэсти не в состоянии — кому охота лишиться верного куска хлеба с вареньем? Он не может никого нанять для присмотра за роботом, то есть никого в здравом рассудке. Лэсти приходится несладко.
Раз в неделю Лэсти навещает Джози и ребятишек. У него осунувшийся и изможденный вид. С каждым днем розыгрыши Руперта становятся все изощреннее.
Последнее время Руперт так навострился, что Лэсти получил на теледаре несколько новых прозвищ: «Лэсти — дурные вести». Или: «Лэсти — нос не на месте». А то и просто: «Ой-ой!»
С Рупертом жить — не шутки шутить.
Примечания
1
Михаил Пухов, перевод, 1990.
2
Издательство «Молодая гвардия», журнал «Вокруг света», 1982.
3
Издательство «Известия», журнал «Иностранная литература», 1985.
4
Ростислав Рыбкин, перевод, 1990.
5
Издательство «Известия», журнал «Иностранная литература», 1988.
6
Издательство «Мир», 1978.
7
Перевод на русский язык, издательство «Физкультура и спорт», 1979.
8
Начало речи Авраама Линкольна, произнесенной 19 ноября 1863 года на открытии мемориального кладбища на месте битвы при Геттисберге, одного из решающих сражений Гражданской войны.
9
Заключительная фраза геттисбергской речи Авраама Линкольна.
