Кир Булычев - Старый год
– Егорушка, ты останься, ты потом их догонишь. Ты, пожалуйста, задержись, ты должен... ты извини, что я сама тебе это говорю, ты должен полюбить меня. Я же никогда ни с одним мужчиной еще не была, я себя для тебя берегла. Ты со мной побудешь, ну сколько хочешь, и сразу пойдешь за ними. Это недолго, честное слово, я знаю, но я не могу остаться так... Я же твоя женщина. Ну не уходи сразу!
– Курат, – негромко сказал Арно. – Курат.
Наверное, он услышал. Да и все слышали.
Но что ты тут скажешь? Скажешь – идите, ребята, мы подождем? Как это скажешь? Ведь для Люси это сейчас самая главная в ее жизни и, может быть, единственная тайна.
– Егорушка, – шептала она, касаясь губами уголка его губ.
Егор отстранил ее.
– Гарик, – сказал он. – Я думаю, что вы там, в институте, скоро пришлете человека. Скорее всего, это будешь ты. Главное – понять, может ли человек вернуться. Ты меня понимаешь? Пускай в следующий раз привозят хоть целую лабораторию.
– Егор! – закричала Люся.
– Погоди, Люська, – сказал Егор. – Ты мне скажи, ты как ездишь в город? На Комсомольский? Веня говорил, что ты в магазин ездишь.
– На велосипеде.
– И второй можно найти?
– Еще бы.
– Вот и отлично, – сказал Егор. – Мы ждем здесь месяц.
– Лучше не здесь, – посоветовал Кюхельбекер. – А напротив, в домике Пыркина. Там у них есть убежище. И велосипеды там спрячете.
– Правильно, – поддержала Люся. – Пыркин – мой друг.
Она повернулась к Арно.
– Молодой человек, – сказал воздухоплаватель Егору. – Вы возьмете мой журнал и отвезете в Петербург. И возьмите у меня схему пути. Я там пометил поселения и всякие нужные места.
– Нет, – сказал Егор. – Не сейчас. Только если Гарик не сможет вернуться. Мы ждем месяц.
– Егор, да послушай ты меня наконец! – закричала Люська.
– А сейчас мы пойдем к реке, – сказал Егор. – С тобой, Арно, мы не прощаемся.
– Это правильно. Не надо прощаться. Мы еще увидимся, – сказал финн.
Егор вел Люську за руку. Она все вырывала руку, но как-то несмело, как будто вдруг поняла, что все решает сейчас Егор. Может, потому, что ему есть что терять. Она уже потерпела поражение в войне со временем.
– Теперь, с вашего позволения, командую я, – сказал Кюхельбекер. – Я лучше знаю обстановку. Мы все расходимся. Так, чтобы сойтись к пристани с разных сторон. Если мы пойдем группой, мы слишком заметны.
Он был прав. Я пошел направо.
Егор спросил Люсю:
– Тебе что-нибудь надо взять в своей комнате?
На несколько секунд Люся задумалась, как бы мысленно припоминая свои вещи.
– Тут знаешь, что удобно, – сказала она. – Ничего человеку не надо. А если понадобится, то можно найти магазин. Только, Егорушка, еще раз подумай.
– Хватит. Я решил, – сказал он. – Все в порядке...
По знаку Кюхельбекера они пошли левее, Кюхельбекер направился прямо к лодке.
Никого не было вокруг, словно наступила сиеста.
Потом я увидел бандита, который сидел на земле у входа во Дворец спорта и копался в лежащей на коленях куртке. Вшей он там, что ли, искал?
Я старался изображать гуляющего бездельника, не знаю, как это смотрелось со стороны. Краем глаза я видел, как Кюхельбекер широко шагает к речке. Он раньше меня дошел до парапета и стал смотреть на воду. Где-то еще левее должны были идти Люся и Егор.
В сущности, до реки было недалеко, и я уж подумал, что, может, наш побег пройдет незамеченным. Но давно известно, что нельзя расслабляться. Как только ты решаешь, что все обошлось и тебя уже сегодня не вызовут к доске, как голос учительницы доносится через весь класс: «Гагарин, попрошу к доске».
Мои ноги незаметно двигались все быстрее, и я почти бегом выскочил на пристань речных трамваев и еле успел остановиться наверху. Одна лодка лежала на причале, две другие были привязаны и покачивались на незаметной волне, а вот четвертая – видно, ее унесло и опрокинуло – как раз в этот момент причаливала. Один из бандитов выскочил на причал, чтобы привязать ее, второй сушил весла.
Я стоял прямо над ними.
Слева, облокотившись на парапет, замер Кюхельбекер, а Люси с Егором не было видно – они еще не подошли.
Бандит увидел меня и сказал:
– Чего смотришь, лодки не видал? – Он был молод, и его круглое мучнистое лицо было усыпано веснушками.
– Помочь? – спросил я.
– А чего помогать?
Он сложил весла и выпрыгнул на причал. Второй бандит уже завязал узел.
Они поднимались наверх и прошли совсем рядом.
– Ты чего здесь стоишь? – спросил веснушчатый. – Сбежать решил?
– А тебе что за дело?
– У нас порядок, – сказал бандит. – Не ошивайся здесь, а то с атаманом Веней шутки плохи.
Он провел ребром ладони по горлу и засмеялся.
Они медленно пошли прочь. Я не двигался.
Слева подходили Люся с Егором. Появление бандитов было для них полной неожиданностью, и, вместо того чтобы продолжать гулять вдоль парапета, они резко остановились.
Это вызвало подозрение у бандита.
– Смотри, – сказал он, – сколько их здесь скопилось.
Кюхельбекер правильно сделал. Он повернулся и пошел прочь, заглядывая вниз через парапет. Ребята стояли как вкопанные.
Бандиты чувствовали неладное. Но им лень было предпринимать что-то.
Они уходили, порой оборачиваясь.
Когда они отошли метров на пятьдесят, я увидел, что из Дворца вышел Веня в сопровождении Григория Михайловича и одной из женщин. Он тоже увидел меня и поднял руку, то ли призывая, то ли приветствуя.
Видно, самым разумным было тогда пойти к Вене, поговорить с ним и вернуться к лодкам через час. Но мы все уже были заряжены бегством. Внутри сидел азарт, напряжение, которое не позволяло остановиться и разойтись. Именно этот кураж заставил меня, вместо того чтобы подчиниться Вене, кинуться по ступенькам вниз и начать распутывать узел. Пока я возился с ним – узлы всегда сопротивляются, если ты спешишь их развязать, – я услышал четкие частые шаги по лестнице – Кюхельбекер оказался рядом со мной. Он прыгнул в лодку и сел на банку. И тут же начал устанавливать весла в уключины.
– Ну где же Егор с Люсей?
Вот и они. Они сбегают вниз, а за ними, буквально в пяти шагах, бежит веснушчатый разбойник – он первым сообразил, что нас надо ловить.
Узел наконец-то поддался моим усилиям, и веревка упала на доски причала.
– Прыгай! – крикнул я Люсе, потому что мне показалось, что она оробела и медлит.
Люся прыгнула, лодка закачалась. За Люсей пошел было Егор, но остановился – одной ногой на носу лодки, второй – на причале. Он не хотел меня бросать.
– Да иди ты! – крикнул я. – Не мешай.
Веснушчатый сбежал по лестнице и ринулся ко мне. В руке у него был хорошо заточенный нож. Финский нож из моего хулиганского детдомовского детства.
