Кир Булычев - Старый год
– И ты будешь сидеть возле меня в больнице, в палате для безнадежных и держать меня за руку?
– Это необязательно. Ведь еще никто не попробовал.
– А я думала, что ты меня немножко любишь. Ты подумал, что ты предлагаешь? Чтобы я вернулась на верную смерть?
– Но я же прилетел за тобой.
– Ты тупой, да?
Она была права, но я понимал и Егора. Он так стремился к ней, что мог подсознательно выбросить из головы мысли.
«А что потом?» «Потом» не было, а была высшая цель – пробиться, совершить подвиг, плюнуть на все – лишь бы соединиться с Люсей. А там обойдется... Еще одна жертва славного «авось» русской истории.
– Я не тупой, – обиделся Егор. – И никто еще не возвращался отсюда. А вдруг все это – вранье? Придумано оно специально для того, чтобы никто не смел и мечтать отсюда уйти?
Абстрактно эта мысль имела право на существование. Но я понимал, что для Люси она звучит почти издевательски и никак ее не переубедит.
– Значит, ты решил провести опыт – на мне!
– Ну что делать! У нас все-таки врачи, больницы.
– То-то Веня Малкин от нас сюда эмигрировал!
– Так это же СПИД!
– У меня тоже СПИД. И неизвестно еще – насколько заразный.
– Не надо меня пугать!
– Я тебя не пугаю. Я хочу, чтобы ты кое-что понял. Мало примчаться ко мне на белом коне. Некому твое геройство оценить. Даже Гарик не оценит.
– Но здесь оставаться нельзя! – сказал Егор.
– Конечно, нельзя, – согласилась Люся. – Здесь института нет, мамы с папой нет, даже мороженого не дают.
– Не в этом дело.
– Я и без тебя знаю, что не в этом дело!
– Тогда я останусь с тобой.
– Хватит, может, подвигов? – спросила Люся.
– А ты?
– Опять двадцать пять!
Я повернулся и пошел прочь. Мне не хотелось, чтобы они увидели, что я их подслушиваю.
Я пошел по территории стадиона, не замечая, куда иду, стараясь решить неразрешимую задачу – что же в самом деле делать нашим юным героям? Мне было страшно, потому что вариантов у ребят не было. Только эта пустыня. И я был почти уверен в том, что Егор отлично понимал это в тот момент, когда бросился в открытую дверь. Знал, но надеялся на чудо. И в шкале его ценностей в тот момент было важнее увидеть Люсю, а остальное оставалось в тумане. За финишной ленточкой.
Впереди на асфальте, на большой площадке перед плавательным бассейном, лежало нечто разноцветное, словно клумба, какие устраивают в престижных парках, выращивая на них узор из множества цветов: незабудки изображают небо, тюльпаны – крышу дома, а ромашки – его стены.
Когда я подошел поближе, то увидел, что клумба – в самом деле громадный ковер, вернее, рваные куски ткани, прошлой формы которых я угадать не мог. Ясно было лишь то, что когда-то ткань была полосатой – полосы были желтыми и фиолетовыми.
От этих кусков тянулись веревки, длинные и крепкие, они сходились к лежащей на боку большой корзине, метра полтора в диаметре.
И как только я увидел корзину, то понял, что вижу остатки воздушного шара.
Необычная находка. Я подошел поближе, и тут из корзины показались пальцы, схватились за ее край, затем с трудом поднялся по пояс человек и спросил меня:
– Что фы тутт телаете? – Очевидно, этот человек и был финном Койвисто. О том же говорило и лицо незнакомца, изрезанное глубокими морщинами и окаймленное темно-рыжей шкиперской бородкой.
– А вы? – спросил я.
– Я охраняю воздушный транспорт, – сообщил человек. – Мое имя Арно Койвисто. Я из Хельсинки и совершал перелет через Петербург в Москву. К сожалению, я потерпел крушение и стал инвалид. У меня нет ног!
Он перевалился животом через край корзины, и я в самом деле убедился в том, что у Арно отрезаны ступни ног и культи замотаны тряпками, словно на ногах у него серые штаны.
Арно встал, держась за край корзины. Видимо, раньше он был очень высок – по крайней мере даже без ступней он не уступал мне ростом.
– Вы не спешите, – сказал он. – Мне скучно.
Он говорил по-русски вполне сносно, но с акцентом. И, конечно же, он мне был крайне интересен, ибо относился к числу тайн этого мира. Зачем он летел, чего ему было надо?
– Я не спешу.
– Вы здесь новый. Вы не бандит, не такой, как они. Может, вы пленник?
– Я чужой, – согласился я. – А вы здесь давно?
– Я не уверен, – сказал воздухоплаватель. – Но я жду помощь из моего города. Меня будут искать. Я гарантирую.
– Вы живете в Хельсинки?
– Раньше я жил в Петербурге, но затем я жил в Хельсинки, – сказал Арно. – Там человек живет культурно.
– Вы хотите сказать, что там – иная жизнь, чем здесь?
– Здесь – дикий край Земли. Здесь жить нельзя. Только сумасшедшие путешественники вроде меня могут сюда направиться. Но человек всегда имеет в душе стремление открывать новую землю. Я погибаю, потом летит другой.
– Вы видели... Вы видели сверху всю Россию?
– Я видел очень много. Есть разные страны и города и много чудесных и страшных людей. У меня есть журнал. Это – великий документ. Я жду человека, который отвезет его. Тогда меня найдут. У меня есть смысл жизни. Вы понимаете, мой журнал – это смысл жизни. Его должны видеть мои коллеги. Это есть путеводитель. Я сам кончился, у меня нет надежды, но если мой журнал придет домой, то я умру спокойно или буду ждать. Я могу долго ждать. Вы не собираетесь в Петербург?
– Я хотел вернуться к себе.
– Куда?
Я неопределенно показал пальцем вверх и в сторону.
– На ту, старую Землю, откуда я пришел. Где есть время.
– Вы проникли к нам? Здесь тоже есть проход?
– Вы знаете о других? – спросил я.
– О, на Земле есть не одно отверстие, но ты не можешь проникнуть сквозь них. По разным причинам. Природа не хочет нашего движения. Но я уверен, что в Петербурге есть... Петербург – такой славный цивилизованный город. Там наверняка что-то есть. Но вы будете возвращаться к себе?
– Я постараюсь, – сказал я.
– Тут есть одна молодая женщина, ее называют императрицей Люси. Вы знаете ее?
– Я с ней знаком.
– Она тоже оттуда. Она хочет вернуться, но боится, что ее кровь уже не позволит.
– Это так? – спросил я.
– Полагаю, что так, – сказал Арно. – Так учат. Так все думают. Так логично. А вы давно здесь?
– Меньше суток.
– Сутки? Это немного. Вы можете не спешить.
– Лучше спешить, – сказал я. – Здесь ни в чем нельзя быть уверенным.
– Это правда. Вы знаете, что мой шар сбили? Да – как будто враждебный корабль. Я не знаю кто, но это так. Вы не поедете в Петербург?
Следом за мной шли Егор и Люся. Люся вела Егора за руку.
– Вы не скучали? – спросила Люся. Вопрос относился ко мне. Воздухоплавателю Люся кивнула, как кивают соседу по дому, которого ты нынче уже видел раз двадцать.
