Сергей Герасимов - Изобретение зла
- Нет, он случайно попал под луч.
- Ты опять все знаешь?
- Я все помню.
Мы вернулись в палату. Черный держал зайца.
- Ты говоришь, я боюсь? Тогда смотри! Он ударил Белого кулаком в живот.
Потом ещё и ещё раз. Никто не ожидал этого. Все, что произошло тогда, было нереально, как жаркий рваный сон, который мучит и не отпускает тебя, когда ты болен - 39,2 или выше. Время изменило свой ход - все задвигалось медленно и тяжело, как под водой. Я увидел собственную руку, прокалывающую темноту растопыренными пальцами. Звуки исчезли, как в сломавшемся телевизоре, но Черный говорил и каждое его слово было понятно, хотя воспринималось не слухом.
- Все видели. Вы все видели, вы были рядом, вы мне помогали. Вы теперь не расскажете. А я свалю на Лариску. Ну что, я боюсь?
Он отвернул простыню. Белый не двигался. Черный нашел кровь и выпачкал кровью зайца.
- Скажем так: мы все были в Синей комнате, а Лариска бегала по коридору и орала. Мы, понятно, боялись выйти. Она заходила в палату, а потом убежала, вся перепуганная. Больше мы ничего не видели.
- Смотри-ка, какая маньячка оказалась, - сказал Пестрый, - специально игрушку сшила, чтобы её здесь оставить. Она хочет вступить в схватку с полицией и бросает ей вызов! Но тут появляется бравый лейтенант, который владеет рукомашным боем, от слова "махать", и ручным Бобиком! Бобик берет след!
- Заяц - это доказательство, - спокойно сказал Черный. - А правду никто не станет искать, потому что мы на втором уровне.
- Мы - где? - поинтересовался Красный но никто ему не ответил.
Потом мы пошли и положили игрушку в мусорное ведро у стола, накрыли газетой. "Наконец-то намечаются сдвиги к лучшему. Самое время приниматься за работу" - порадовал газетный заголовок.
Открытая сумочка все ещё лежала на столе. Черный вынул из сумочки деньги и стал считать.
- Ты смотри, всего восемнадцать миллиардов. У неё правда не было денег. Все бумажки затрепанные. Держи, потом поделим. Ты тоже сегодня заработал.
Я сел к стенке и подпер подбородок коленями.
- Чего молчишь?
- Ты его убил.
- Убил, ну и что?
- Он же был другом!
- Может, он и был твоим другом. Мне-то что?
- Тебе не жалко.
- Я уже привык.
- Как ты мог?
- Это не я, это черный человечек. Меня уже нет, я же объяснял тебе.
- Я все помню, - сказал я. - Но как ты можешь так спокойно об этом говорить?
- Потому что самое главное я тебе уже рассказал, - ответил Черный. - и ты не забудешь. Ты думаешь, у меня недержание речи? Ты думаешь, что я всем и все про себя рассказываю, да? Ты думаешь мне было очень интересно устраивать перед тобою духовный стриптиз каждую ночь? Ты так думаешь? Он же был обречен. Ты не понимаешь?
- Может быть.
- Еще немного - и включат третий уровень. Выживет один из всех - и это будет самый сильный, самый хитрый и самый здоровый. Но никак не тот, кто непожвидно лежит, отходя после операции. Лучше умереть сейчас, чем тогда. Тогда будет страшнее.
- Ты себя не оправдаешь.
- А я и не оправдываю. Мне все равно.
- Сколько время? - спросил я.
Черный посмотрел на часы.
- Уже пять минут первого. Не думал, что так поздно.
- Твои часы идут точно?
- Сегодня проверял.
92
Я вернулся в Синюю Комнату. Вчерашний, нет, уже позавчерашний снег ещё продолжался, но сильно ослабел. Были видны дальние поля и орнамент из далеких желтых звездочек в ночи - там, где раньше стояли небоскребы. Возможно, они ещё стоят, а кому они нужны? Теперь больница стала окраиной, а на окраине всегда война.
- Ты меня слышишь? - спросил я.
- Да.
- Скажи, как могли люди воевать триста лет назад? У них же не было техники.
Они, наверное, совсем глупыми были.
Я вспомнил то, что видел с крыши: полурастворенная в дымке нависала каменная стена заоблачной высоты - память о мощи последней войны; войны, которая прошлась плугом по Земле, вздымая и разрушая горы.
- Люди никогда не были глупыми, - ответила Машина. - Все, что они изобретали, они превращали в оружие. Триста лет назад - это то время, с которого я хорошо помню ваш мир. Тогда у людей были ракеты, на которых можно было летать к другим планетам. И этими же ракетами можно было уничножить друг друга сто раз за сто секунд. Люди никогда не были глупыми, они только хотели быть правильными и справедливыми. Вначале они хотели быть правильными - и затевали большие войны; каждый хотел быть правильным по-своему. Потом они стали сражаться за справедливость и война из острой перешла в хроническую.
- Что такое справедливость?
- Справедливость они понимали очень просто - если тебе причинили боль, то причини такую же боль обидчику. Но так как свою боль чувствуешь сильнее, то и обидчина наказывали сильнее, чем было нужно. Он чувствовал несправедливость этого и начинал мстить. И снова причинял боль, большую чем нужно. И так тянулось до бесконечности, так тянется до сих пор. Когда люди создали меня, я помогла им начать последнюю войну. Потом они одумались и стали разрушать технику. Они разрушили даже меня. С тех пор техники у людей осталось очень мало - ничего, сложнее телевизора. Люди думали, что так они перестанут воевать.
- Как ты выжила до сих пор? - спросил я.
- Я научилась самовоспроизводиться. Я создала несколько матриц, с которых можно сделать сколько угодно моих копий.
- Значит, ты не боишься смерти?
- Боюсь. В новых копиях не будет меня.
- Как это?
- Это так, если бы тебя убили, а взамен родилось тело, точно такое же, как и твое. Но ведь тебя все равно убили, тебе ведь не легче умирать, если ты знаешь, что кто-то другой родится?
- Ты помнишь, что ты обещала вчера?
- Убить тебя.
- Но я жив.
- Я ошиблась в вычислениях.
- Ты говорила, что никогда не ошибешься.
- Да, я не ошибаюсь. Но есть три вещи, которые невозможно понять, которые невозможно вычислить, которые невозможно победить.
- Что это за вещи?
- Любовь, любовь и ещё раз любовь, - Машина помолчала, а затем продолжила.
- Я не вычислила того, что ты съешь чужие таблетки. Если бы ты съел свои, то все бы произошло как надо. Но чужие подействовали на тебя иначе; ты сказал не то слово и не с той интонацией. Правильной ссоры не получилось, вместо тебя убили другого. Теперь Черный ни за что не станет тебя убивать.
- Почему?
- В тебе живет его память. Человек все равно умирает, даже если он выигрывает игру. Рождается только черный человечек, списанный с той же матрицы, но это уже человечек с другой душой.
- Тебе ведь не легче умирать, если ты знаешь, что кто-то другой родился, правильно? - повторил я её слова.
- Правильно.
- Мне сегодня очень повезло.
- Нет. Потому что теперь ты увидишь третий уровень.
