Владимир Малов - На солнце ни облачка
Выехать из Вениной ракушки было непросто: возле ракушки, что располагалась напротив, приткнувшись багажником к ее воротам и перегородив дорогу, стоял, как всегда, «Москвич-2141» соседа Алексея Васильевича. Многократные просьбы загонять автомобиль внутрь, чтобы не мешать Вене, успеха не имели: Алексей Васильевич утверждал, что, занимаясь частным извозом, вынужден отъезжать-приезжать по сто раз на дню, а каждый раз поднимать и опускать ворота ракушки ему мешает радикулит.
Но Веня знал, что крупицей истины в таком утверждении была, возможно, лишь ссылка на радикулит.
Веня медленно двинул свою «девятку» назад. Выехав из ракушки наполовину, он стал выкручивать руль вправо. Когда багажник его машины почти коснулся соседского «москвича», Веня остановился, переключил передачу, вывернул руль до отказа влево и двинулся вперед. Тут же путь ему преградила ракушка, стоявшая слева от его собственной. Веня остановился и снова стал до отказа выкручивать руль вправо.
Теперь, снова подав назад, он уткнулся в нос «москвича» уже под приличным утлом, остановился, переключил передачу, выкрутил руль до отказа влево, двинулся вперед и, наконец, выехал на свободное пространство. Теперь можно было закрывать ворота ракушки и отправляться в путь.
Темно-вишневая «девятка» появилась у Вени совсем недавно, когда он некоторое время проработал на прилично оплачиваемой должности в еженедельнике Эдуарда Борисовича. Возможностей, правда, пока хватило только на «ВАЗ-21093». Это была первая Венина машина, и пока любая поездка еще оставалась для него своего рода событием. Нажимать педали, действовать рычагом переключения передач, включать мигалки, крутить руль ему очень нравилось.
Едва Веня тронул машину с места, в кабине произошли кое-какие перемены — из часов Casio на левой руке Вени с неуловимой для глаза скоростью выпорхнуло легкое облачко, и на соседнем сиденье сейчас же оказался маленький человечек. Чтобы быть повыше, человечек забрался на Венин портфель, лежавший на сиденье, оперся двумя руками о торпеду и первым делом осмотрел кабину. Затем хмыкнул и произнес:
— A у Николая «Пежо-307».
Веня покосился на маленького человечка. Безо всякого удивления он отметил, что на этот раз тот зачем-то прифрантился: был одет в темные брюки и франтоватый белый пиджак. Голову венчала крошечная шляпа, похожая на тирольскую, и даже с маленьким перышком.
— Знак «Уступи дорогу» впереди, — предупредил маленький человечек. — Притормози-ка.
— Без тебя знаю, — огрызнулся Веня. — Я тут почти каждый день езжу.
— Если все пойдет как надо, — сказал в ответ на это маленький человечек, — скоро ты себе тоже приличную машину заведешь. «Девятка» это тебе не «пежо». И не «рено».
Удивленно покосившись на него, Веня притормозил, чтобы уступить дорогу проходившему мимо автобусу. Потом, выехав на улицу Исаковского, повернул направо.
Сплошного потока машин на этой улице никогда не бывало, они проносились по ней как бы отдельными порциями, и ехать было одно удовольствие. В один миг Веня домчался до улицы Катукова, повернул налево и, как всегда в эти утренние часы, увидел, что перед Щукинским мостом начинается длиннющая пробка. Пристроившись в хвост последней машине, он приготовился, что поделаешь, двигаться со скоростью черепахи.
Зато в это время можно было свободно предаваться размышлениям.
Маленький человечек, стоя на переднем сиденье, с любопытством озирался по сторонам. На миг Веня представил, что было бы, если б соседние водители могли увидеть в кабине его машины это забавное существо в задорной шляпе, и тут ему даже стало весело. Однако маленький человечек для всех остальных, кроме него, был невидим.
— Полчаса тебе ползти через мост, не меньше, — сказал маленький человечек.
— Тут почти всегда так, кроме субботы и воскресенья, — машинально отозвался Веня и углубился в размышления.
Подумать ему и в самом деле было о чем: само собой разумеется, обо всех этих фантастических событиях, выпавших на его долю за последние дни.
Веня снова покосился на невидимого для всех маленького человечка, стоящего на переднем сиденье. Удивительное дело, промелькнула у него мысль, до чего же быстро, оказывается, можно привыкнуть даже к самому невероятному.
Даже к тому, во что, будучи в здравом уме, просто поверить нельзя… пока, конечно, не столкнешься с этим воочию.
И при всем этом сохранить рассудок.
И ничуть не удивляться, когда из часов на левой руке время от времени появляется франтоватый маленький человечек, с собственным именем, характером и любимыми непонятными словечками.
В общем, как-то уж очень быстро эти появления стали вполне обыденными.
Ну, может, еще не полностью обыденными, но привычными.
То же самое можно сказать и об исчезновении стоматолога Николая, вознесшегося с пляжа в Салоу прямо в ночное небо: теперь это свершившийся факт, и не более того.
Если из часов появляется франтоватый маленький человечек размером с куклу, то почему бы обыкновенному человеку не вознестись к звездам?
Загадочной, правда, остается причина этого вознесения. Но вполне возможно, когда-нибудь она прояснится.
— Стой! Колеблюр торсин! — крикнул вдруг маленький человечек. — Тормози! Колеблюр торсин!
Веня мгновенно нажал на тормоз, и, оказалось, вовремя. Как раз в этот момент зеленый «Фольксваген» из правого ряда наглым образом решил втиснуться перед его «девяткой», едва образовалось свободное мельчайшее пространство. И Веня, хоть и еле полз, задумавшись, чуть не въехал ему в багажник.
— Ну, козел! Колеблюр торсин! — в сердцах молвил маленький человечек вслед «Фольксвагену» и покрутил пальцем у виска. — Как только таким козлам права дают!
Веня непроизвольно рассмеялся. Уж больно забавным и совершенно неожиданным показалось ему словечко «козел» в устах необыкновенного человечка в темных брюках и франтоватом белом пиджаке.
— А что значит «колеблюр торсин»? — поинтересовался Веня. — В который раз от тебя слышу.
— Могу перевести на ваш язык, — маленький человечек усмехнулся, подвинулся к нему ближе и шепнул на ухо.
Веня ахнул и бросил на маленького человечка изумленный взгляд.
— На дорогу смотри! — сказал маленький человечек строго. — Ты тоже хорош, водила! Въехал бы в «Фольксваген», был бы виноват. Колеблюр торсин!
— Я смотрю, — ответил Веня сухо. — Пока еще ни в кого не въезжал.
— Да не обижайся, — сказал маленький человечек примирительно.
— Я не обижаюсь, — сказал Веня сухо.
— Вижу, что обижаешься. Ну, не обижайся! Машину ты ведешь, в общем, нормально. Так, есть, конечно, к тебе отдельные претензии. Перегазовываешь слегка, сцепление иногда резко отпускаешь. Но не хуже, чем обычный средний водитель. Ты же не Шумахер.
