Владимир Малов - На солнце ни облачка
Маленький человечек сделал паузу. Веня вдруг увидел на его маленьком лице лукавую улыбку.
— Чтобы было понятнее, — сказал маленький человечек, — считай, что тебя приглашает на работу… как это у вас говорят в официальных документах… иностранная фирма, осуществляющая свою деятельность на вашей территории. Но действующая секретно.
У Вени вырвалось:
— Незаконно, иными словами.
— Ты не прав, — сказал в ответ маленький человечек. — Как раз с законностью здесь все в порядке.
Веня, в который раз, помотал головой. Наваждение не исчезало.
— Подобных тебе очень немного, — молвил маленький человечек. — Кстати, не пора ли тебе спросить, как меня зовут?
— Конечно, — ответил Веня вежливо. — Еще бы, давно пора. Ну, и как же тебя зовут?
Про себя он равнодушно отметил, что вдруг, помимо своей воли, перешел в общении с маленьким человечком на «ты».
— Вообще-то меня зовут Гирн, — услышал он в ответ, — но Николай называл меня Инструкцией. Должен признать, это больше соответствует положению вещей. Такой же Инструкцией я буду и для тебя.
«У Робинзона был Пятница, — вдруг пронеслось в голове у Вени, — а у меня будет Инструкция».
— Ты справишься, — продолжал маленький человечек. — Все у нас будет хорошо. Желаю тебе удачи!
Сказав эти ободряющие слова, он вдруг исчез. В часах.
А Веня, ничего не видя, не слыша и не понимая, снова стал смотреть на экран телевизора.
Но минуту спустя маленький человечек объявился вновь.
— Должен еще сказать, — объявил он, — что для всех, кроме тебя, я невидим и неслышим. Это существенный момент нашей работы.
— Это я уже понял, — отозвался Веня. — Когда я тебя видел и слышал, а Алексей Васильевич нет. Правда, не представляю, как это может быть.
Маленький человечек широко улыбнулся.
— А тебе и представлять не надо, — сказал он добродушно. — Прими это как факт. И не удивляйся, если я буду появляться, даже когда ты будешь не один.
Веня еще раз попытался привести свои мысли в порядок. Из хаоса в голове вдруг выплыло некое соображение, имеющее более-менее разумный смысл. На нем Веня и сосредоточился:
— Ты невидим и неслышим, — сказал он, — ну, допустим. Но меня-то все видят и слышат. Значит, если кто-то будет рядом, ты со мной сможешь говорить, а я с тобой нет?
Маленький человечек ухмыльнулся, словно непонятливость собеседника его позабавила.
— Тоже сможешь, — сказал он. — Когда ты обращаешься ко мне, ты попадаешь в противофазу. Для всех остальных момент противофазы совершенно незаметен. То есть никто, опять-таки никто тебя не слышит и не видит движения губ. Полная конфиденциальность.
Удивительное дело, это непонятное слово «противофаза» вдруг оказало на Веню магическое действие: он успокоился. Слово «конфиденциальность» тоже сыграло свою роль. Именно с этого момента Веня принял маленького человечка, обитающего в часах, как данность.
Да и в самом деле, изменить он ничего не мог. Случилось то, что случилось. Оставалось только ждать, что последует дальше.
И даже вдруг стало интересно, что будет происходить в дальнейшем и как маленький человек по имени Гирн будет им, Веней, руководить.
А также в чем, собственно, состоит его необыкновенное предназначение.
Похоже, маленький человечек уловил перемену, произошедшую в Вене. Он вдруг подмигнул, широко улыбнулся и добродушно молвил:
— Ну вот и хорошо! Мы привыкнем друг к другу. Обещаю: жизнь твоя переменится. Только не задавай сразу много вопросов. Все узнаешь постепенно.
И все-таки Веня задал еще один вопрос. Вернее, повторил тот, что уже задавал, и на который не получил ответа:
— Кто ты?
Маленький человечек не дал ответа.
Решившись, Веня осторожно протянул к нему руку. Гирн вновь так и расплылся в улыбке. И после нее Веня даже не удивился тому, что его рука свободно прошла сквозь маленького человечка, как сквозь воздух.
Гирн улыбнулся еще шире.
Веня отдернул руку.
— Ну, пока все! — сказал Гирн и сейчас же исчез.
Больше в тот вечер он не объявлялся. И появился только утром, когда Веня сел за руль, чтобы отправиться на работу.
Отпуск закончился. Впереди были рабочие будни.
А вдобавок его ожидала таинственная, непонятная деятельность, которой будет руководить этот маленький человечек, в данный момент стоявший на переднем сиденье и державшийся руками за торпеду.
И некие перемены в жизни, обещанные этим человечком.
В конце концов Веня преодолел злополучный Щукинский мост, до отказа забитый едва ползущими автомобилями. Еще через полчаса добрался до офиса, где размещалась редакция еженедельника «Вольный вечер». Когда припарковался у подъезда, маленький человек, словно потеряв интерес ко всему, что будет происходить с его подопечным дальше, скрылся в часах.
Поднявшись на второй этаж, Веня сейчас же лицом к лицу столкнулся со стремительно двигающимся по коридору Эдуардом Борисовичем. Хозяин, добрый молодец почти двухметрового роста, как всегда был в дорогом костюме, элегантном галстуке и распространял вокруг себя запах хорошего мужского парфюма.
Было видно, что появлению Вени он очень обрадовался. Это означало только одно: компьютерному верстальщику предстояло много работы.
— О, Вениамин Михайлович! — воскликнул хозяин, плотоядно сверкнув глазами за стеклами очков в модной оправе. — С приездом! Как отдохнул? Что Испания?
Веня собрался было ответить, но хозяин «Вольного вечера», похоже, этого не ждал. Наскоро пожав своему компьютерному верстальщику руку, он продолжал говорить сам.
— Макет готов. Тебя только и не хватает. А потом мы тут еще затеяли… ну, в общем, скоро узнаешь. Давай, действуй.
Выпалив все это, хозяин мгновенно исчез в своем кабинете. Веня вздохнул: Эдуард Борисович был Эдуардом Борисовичем. Ему всегда было некогда, у него была тысяча дел, и к ним постоянно прибавлялись новые дела, в которых самым деятельным образом всегда приходилось участвовать его сотрудникам.
Издали был слышен сухой стук клавиш: кто-то из сотрудников, сидя за компьютером, быстро-быстро создавал текст очередной заметки. Где-то в конце коридора были слышны возбужденные голоса и смех.
А из открытой двери отдела культурных новостей доносился усталый голос заведующего отделом Вадима Николаевича, который выговаривал:
— Лина, ну сколько можно! Вот теперь вы написали, что композитора Чайковского звали Петр Васильевич.
Проходя мимо, Веня бросил взгляд в комнату. Дело было обычное: Вадим Николаевич распекал свою сотрудницу Лину, носившую сложную двойную фамилию Заныкина-Сидорова. За прошедшие две недели в редакции, похоже, ничего не изменилось.
