Владимир Малов - На солнце ни облачка
На один короткий миг Вене вдруг припомнилось, что он рассказывал о своей работе там, в городке Салоу, злополучному стоматологу Николаю: «Все в моих руках: сюда картинку, сюда заголовок, сюда текст, а сюда еще одну картинку. Чтобы полоса… ну, журнальная страница, получилась красивой, и людям захотелось ее прочитать, когда они даже они еще не знают, о чем прочитают. А прочитают, и будут знать, где и как им отдохнуть».
Веня вздохнул. Где сейчас симпатичный и компанейский человек Николай, влюбленный в Каталонию, что с ним происходит?
В чем состояла его таинственная деятельность, которой руководил появляющийся из часов на его руке Инструкция?
И почему вознесение стоматолога на небо было незаконным?
Но пора было приниматься за работу. Веня включил компьютер. И очень скоро, как всегда, он увлекся. Незаметно полетело время. Инструкция пока больше не объявлялся.
Глава четвертая
Книжный магазин у метро «Сокол»
Маленький человечек выпорхнул из часов уже под конец рабочего дня, когда Веня дошел до раздела «Наши авторы» на сорок седьмой полосе. Как раз в этот момент он работал с абзацем, посвященным популярному автору еженедельника «Вольный вечер» Заныкиной-Сидоровой.
Стоя на компьютерном столе, Инструкция с большим интересом стал смотреть в монитор.
— Ух ты, — молвил он, состроив преуморительную гримасу.
— О чем это ты? — не понял Веня.
— Прочитал текст о вашем популярном авторе Заныкиной-Сидоровой.
— Ну и что?
— Она сама это написала?
— Наверное, кто же еще за нее напишет.
— Оно и видно. Амбиций много, а с умом не очень.
— С чего ты взял? — заинтересовался Веня.
— Во-первых, я ее видел. Это ведь ее тот симпатичный человек в очках распекал за ошибки, называя Линой?
— Ну да.
— А во-вторых, прочитал. Вот написано, что объездила Европу во всех направлениях. Очень сильно преувеличивает.
— Откуда ты знаешь? — удивился Веня.
— Чтобы объездить Европу во всех направлениях, нужны десятилетия. Преувеличивает из тщеславия, чтобы пустить пыль в глаза. И вот тут еще написано: плавала на яхте вокруг Северного полюса.
— Ну и что? — сказал Веня. — Она в самом деле, помню, как-то летала в Архангельск, участвовала в какой-то экспедиции, написала репортаж.
— Проплыть на яхте вокруг Северного полюса еще никому не удавалось, — отрезал Инструкция. — В том числе такой вашей прошлой знаменитости, как норвежец Фритьоф Нансен, великий полярный исследователь. Мешают льды, особенно со стороны Канады. Там они для яхт совершенно непроходимы.
Веня воззрился на монитор. Там действительно черным по белому было написано: «Плавала на яхте вокруг Северного полюса».
— Я полагаю, — сказал маленький человечек назидательно, — яхта прошла какое-то расстояние вдоль северного побережья России. Вот это вполне возможно. А она, опять-таки из глупого тщеславия, чтобы придать своей персоне некий романтический ореол, приврала, что плавала вокруг полюса. Не понимает, что знающие люди над ней только посмеются. Колеблюр торсин!
Веня удивился:
— Что-то ты ее, по-моему, невзлюбил.
— Так ведь с первого взгляда все ясно, — усмехнулся в ответ Инструкция. — Женский тип ярко выражен. Таких у вас много, особенно в последнее время.
Инструкция сделал паузу и стал перечислять:
— Самолюбива до крайней степени. Готова на все, чтобы только быть в центре внимания. Искренне убеждена в своей неотразимости. Однако все, что умеет, так это пускать пыль в глаза и создавать у окружающих впечатление ума и способностей. Часто употребляет иностранные слова. Гонится за новомодными веяниями, стремится показать, что она всегда и во всем в курсе. Работать не любит и не умеет, зато на собраниях говорит больше всех. Как у вас в поговорке… э… в каждой бочке затычка. Некоторые окружающие клюют, но ты, к счастью, не в их числе.
Веня хмыкнул, потому что все сказанное было, пожалуй, правдой.
И тут вдруг ему пришла неожиданная мысль.
— Ты так быстро разбираешься в людях?
— Мне иначе нельзя, — отвечал Инструкция.
— Ну, а что тогда ты можешь сказать обо мне? — поинтересовался Веня, слегка смущаясь.
— Ты мягок, не очень энергичен, но работоспособен, — с готовностью отозвался маленький человечек. — Добродушен и отзывчив. Частенько нуждаешься в дружеских советах. Бывает, идешь на поводу у других. Вот с соседом водку пьешь, отказать ему не можешь.
Веня почувствовал, что слегка краснеет, потому что пока характеристика была точной.
— У тебя нет ярко выраженных карьерных устремлений, — невозмутимо продолжал Инструкция. — Не то что у этой Заныкиной-Сидоровой, которая спит и видит себя большой начальницей. Однако тебе нравится хорошо зарабатывать, и это естественно. Ты надежен, хороший товарищ, на тебя можно положиться. Добросовестен. Не глуп. В общем, прекрасно подходишь для той миссии, что тебя ждет. Возможно, даже еще больше, чем Николай, с которым я работал до тебя.
Веня ошеломленно глянул на Инструкцию. Маленький человечек невозмутимо продолжал:
— Еще в тебе сильно развито желание непременно во всем разобраться, докопаться до истины. Иногда это хорошо, иногда нет. Бывают, знаешь, ситуации, когда лучше чего-нибудь не знать.
После таких слов маленький человечек сверху донизу смерил Веню оценивающим взглядом, словно намеревался открыть в своем подопечном что-то еще и добавить к характеристике, но вместо этого сказал другое:
— Кстати, пора! Прямо сейчас и приступим.
— Что я должен делать? — спросил Веня неуверенно, чувствуя, как внутри него проходит холодок.
Невероятные события, в гуще которых он оказался, похоже, быстро выходили на следующий виток. Даже слишком быстро. Впереди была пугающая неизвестность.
— Для начала, — молвил Инструкция, — сесть в машину и поехать, куда я скажу. Заканчивай работу, я тебя жду.
Инструкция исчез в часах. Веня стал машинально, не отрываясь, смотреть на циферблат, потом тряхнул головой. На секунду у него вновь, как это уже бывало, мелькнула мысль: ничего этого на самом деле нет. Сейчас он закончит работу и поедет домой, и все будет как обычно.
Как было всегда.
Сейчас же промелькнула и другая мысль: а что, если сказать маленькому человечку, что ни в какой миссии участвовать он не желает? Категорически не желает!
Тут Веня впервые вдруг отчетливо осознал: стоматолог Николай, выполняющий ту же миссию до него, закончил тем, что вознесся на небо, пусть даже юридически незаконно.
Холодок в груди стал еще ощутимее.
