Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 1
— Полагаю, в нынешней ситуации это так.
Противник — не кто иной, как Ая Отонаси. Человек, способный «сменить школу» 2602 раза и даже убивать людей ради того, чтобы заполучить «шкатулку». Едва ли у меня есть шансы на победу.
— Но «Главгерой» может впоследствии заполучить силу, равную силе «Новенькой», — легко заявляет Дайя.
— Э?..
Разумеется, я советуюсь с Дайей именно для того, чтобы найти решение. Но я ожидал, что это будет нечто вроде поисков иголки в стоге сена. Честно говоря, я не рассчитывал, что он найдет для меня подходящее решение.
— Что за реакция? Ну хорошо, вот скажи мне, почему «Главгерой» не может противостоять «Новенькой»?
— Э? Нуу…
— Ахх, нет, не отвечай лучше. Ты такая дубина, что все равно ляпнешь какую-нибудь фигню, от которой я только сильнее разозлюсь.
…Мне тут разозлиться не дозволено, да?
— Разница между «Главгероем» и «Новенькой». Вся разница в информации. «Новенькая» может пользоваться этой разницей, чтобы двигать «Главгероем», как куклой. Все просто. Ей надо лишь давать «Главгерою» только ту информацию, которая ей выгодна.
Это… так и есть. Отонаси-сан может делать со мной все, что захочет, если я все забываю.
— С другой стороны, если ему удастся как-то приблизиться к ней по уровню информации — а это основная причина, почему он беспомощен, — что-то может и получиться. Стало быть, ему нужно лишь убрать гандикап.
— …Но это же невозможно!
В ответ на мое бормотание Дайя лишь ухмыльнулся.
— Вот слушай, ты сказал, что «Главгерой» может восстановить воспоминания прошлого раза?
— Угу.
— Если он восстановит себя, восстановившего воспоминания прошлого раза, то сможет восстановить воспоминания позапрошлого раза. Так?
— …Вроде так.
— Значит, если он возвращает память о позапрошлом разе, то может вернуть и о позапозапрошлом. Если он возвращает память о позапозапрошлом разе, то может вернуть и о позапозапозапрошлом.
— …И что с того?.. В смысле, «Новенькая» ведь тоже накапливает информацию все это время. Разницу не компенсировать. Отонаси-са… в смысле, «Новенькая» уже помнит о более чем 2601 повторе, забыл? Что изменится для «Главгероя», если он получит воспоминания о двух-трех разах…
— Повтори сто тысяч раз.
— …Э?
— Разницу за счет уже прошедших 2601 раза, конечно, не компенсировать. Значит, надо просто сделать так, чтобы эти разы не имели значения. Разница в информации между 102601 разом и просто 100000 раз — всего лишь два процента, если рассуждать чисто математически. Это даже разницей уже нельзя назвать. Если «Главгерой» повторит столько раз, у него появится возможность противостоять «Новенькой». Затем он должен использовать полученную информацию и усилия своего противника, чтобы измотать «Новенькую», чтобы ослабить ее, чтобы разочаровать ее и заставить забыть обо всех этих повторах.
— Я…
Я должен все это сделать?
— …Но он ведь изначально не знает, как вернуть себе воспоминания.
Да. Я смог вернуть воспоминания в этот раз, но это получилось случайно.
— Ты сказал, что шок от увиденного трупа помог «Главгерою» сохранить воспоминания, верно?
— По крайней мере… мне так кажется.
Другие объяснения мне просто в голову не идут, и мои чувства подсказывают мне, что все так и есть.
Я случайно смог вернуть себе воспоминания, потому что увидел труп Харуаки.
— Тогда все просто, — беззаботно заявляет Дайя. — «Главгерою» надо всего лишь делать трупы самому.
— …Какого!..
У меня отнялся язык.
— Н-но такие поступки…
— Эх, слушай. На мой взгляд, убивать кого-то, конечно, неразумно. Столь неэтичный «Главгерой» вызовет отвращение у читателя. Я имею в виду, что «Главгерой» должен сделать что-то, что подействует на него так же, как труп.
— …Это должно… сработать.
— Иными словами, «Главгерой» должен цепляться за «шкатулку» упорнее, чем «Новенькая».
Звенит звонок. Дайя считает наш разговор оконченным и отворачивается.
— Я пошел в класс. Ты тоже давай побыстрее, Кадзу!
— Ага…
Но я сейчас не в настроении, чтобы возвращаться в класс, и просто стою на месте. Дайя уходит, не обращая на меня внимания.
Я вздыхаю.
— …Наверняка есть способ сохранить память. Но…
…Застрять еще на 100000 раз? Теоретически это возможно, но в реальности — никак. Ни один живой человек такого просто не вынесет. Это как если мне говорят: «Я сделал машину с максимальной скоростью 10000 км/ч, поезди на ней для меня». Даже если машина вправду сможет ехать так быстро, мое тело не выдержит усилий и в конце концов сломается. Мой мозг — нет, человеческий мозг — просто не приспособлен к тому, чтобы выдержать 100000 повторений одного и того же дня.
Отонаси-сан — особый случай, если она правда способна это выдержать. Пожалуйста, не ставьте меня на одну доску с этим монстром.
Но неужели это единственный способ противостоять Отонаси-сан? А вообще, должен ли я ей противостоять? Не лучше ли будет для нас обоих, если я просто выброшу белый флаг?
Я снова вздыхаю — я даже такую вещь не могу для себя решить.
Когда я поднимаю голову, собираясь вернуться в класс…
— Ах, — от неожиданности вырывается у меня.
— …Харуаки.
Он нас слышал? Нет, его лицо, прячущееся в тени почтового ящика, слишком серьезно. В конце концов, мы же о «фантастическом романе» сейчас говорили. Теоретически.
— Короче, я, как твой друг, ревную, когда ты развлекаешься без меня. Поэтому я и подумал, что вполне нормально спрятаться и подслушать. Давай меня простим.
Он начинает беззаботно доказывать, что невиновен. Несмотря на его шутливый тон, выражение лица остается серьезным.
— Так вот, Хосии…
Почесав затылок, Харуаки спрашивает:
— …Не хочешь попробовать меня убить?
Я перестал дышать.
Совершенно без понятия, что заставило его произнести эти совершенно нелепые слова.
Какое-то время Харуаки молча смотрит на мое замешательство. Я даже моргать не способен. Внезапно его губы изгибаются в самодовольной ухмылке, а потом, явно не в силах больше сдерживаться, он разражается хохотом.
— Аа, только не говори мне… Гад ты, Харуаки! Не подкалывай меня так!
— Ахаха! Нет, нет, я и подумать не мог, что ты так серьезно отреагируешь!!. Фантастика! Хосии, ну ты даешь! Конечно же, я пошутил, просто пошутил!
Что ж, логично. Никто не поверит, что такие повторения возможны в реальности.
— Ну да… шутка… конечно, просто шутка.
— Разумеется. Конечно, шутка — такая фигня, как позволить меня убить.
