Стиг Ларссон - Девушка, которая застряла в паутине
Он походил на бывшего уголовника, но главное: что-то в языке его жестов казалось Микаэлю знакомым по снимкам с камер наблюдения, которые ему показывали у Бальдера в Сальтшёбадене. Мужчина производил то же надломленное, неуклюжее впечатление. В немногих данных им интервью в связи с успехами его предпринимательской деятельности в Берлине он намекал, что родился в общем-то на улице. «Я был обречен на погибель, на то, чтобы меня нашли в каком-нибудь переулке мертвым с иглой в локтевом сгибе. Но я поднялся из грязи. Я умный и к тому же яростный боец», — хвастливо говорил он.
С другой стороны, его жизнь ничем этого не опровергала, за исключением разве что ощущения, что поднялся он не только благодаря собственной силе. Имелись кое-какие признаки того, что ему помогли влиятельные люди, распознавшие его талант. В одном немецком техническом журнале приводилось высказывание начальника охраны кредитного учреждения «Хорст», который заявил, что «Богданов обладает магическим взглядом. Он видит уязвимые места системы безопасности, как никто другой. Он — гений».
Богданов явно был суперхакером, хотя, согласно официальной версии, действовал исключительно как «белый» хакер — как человек, служивший положительной, законной стороне и за хорошее вознаграждение помогавший предприятиям находить недостатки в их IT-безопасности. В его компании «Ауткаст секьюрити» тоже не было, разумеется, ничего настораживающего или даже вызывавшего малейшее подозрение в том, что она является ширмой для чего-то иного. Все члены правления — солидные люди с хорошим образованием и полным отсутствием отметок в регистре. Впрочем, Микаэль этим, естественно, не удовольствовался. Они с Андреем обследовали каждого человека, имевшего хоть какое-то отношение к компании, вплоть до компаньонов их компаньонов, — и обнаружили человека по фамилии Орлов, недолгое время замещавшего члена правления. Уже при первой проверке это показалось им немного странным. Владимир Орлов был не айтишником, а мелким торговцем в строительной отрасли. Когда-то раньше он жил в Крыму и считался многообещающим боксером-тяжеловесом, а на единичных фотографиях, обнаруженных Микаэлем в Сети, он выглядел изможденным и жестоким — ни одна девушка не пригласила бы его с ходу домой на чашку чая. Имелись неподтвержденные сведения о том, что Орлов был осужден за грубое избиение и сутенерство. Он был дважды женат; обе жены умерли, но причину смерти Микаэлю обнаружить не удалось.
Однако действительно интересным в общем контексте представлялось то, что в свое время он также замещал кого-то в правлении незначительной и давно ликвидированной компании «Будин. Строительство & Экспорт», занимавшейся «продажей стройматериалов». Владельцем являлся Карл Аксель Будин, он же Александр Залаченко, а это имя вызвало к жизни целый мир зла и заставило Микаэля вспомнить свою большую сенсационную публикацию. Но главное, Залаченко был отцом Лисбет и человеком, убившим ее мать и испортившим ее детство. Зала являлся ее темной тенью, черным вдохновителем ее жгучего желания давать сдачи.
Неужели он возник в материале случайно? Микаэль лучше всех знал, что если достаточно глубоко копать в любой истории, то можно найти самые разные точки соприкосновения. Жизнь постоянно подбрасывает иллюзорные аналогии. Вот только… когда дело доходило до Лисбет Саландер, он не особенно верил в случайности. Если она ломала пальцы хирургу или интересовалась кражей новейшей AI-технологии, то не просто хорошо обдумывала это. У нее всегда имелась причина, имелся мотив. Лисбет не забывала несправедливостей или оскорблений. Она давала сдачи и восстанавливала справедливость. Можно ли привязать все ее действия в этой истории к ее собственному прошлому? Во всяком случае, это не исключено…
Микаэль оторвал взгляд от компьютера и посмотрел на Андрея. Тот кивнул в ответ. Из коридора доносился слабый запах еды. С Гётгатан слышался грохот рок-музыки. За окном завывал штормовой ветер, небо было по-прежнему темным и тревожным. Микаэль зашел в шифрованный канал связи, больше в силу новой привычки, ничего не ожидая. И просиял. Он даже издал небольшой радостный вопль.
Там было написано:
Сейчас о’кей. Вскоре отправляемся в укрытие.
Он сразу ответил:
Рад слышать. Езжай осторожно.
Потом не удержался и добавил:
Лисбет, кого же мы, собственно, ловим?
Она немедленно ответила:
Ты скоро это вычислишь, умник!
«О’кей» было преувеличением. Лисбет чувствовала себя лучше, но по-прежнему пребывала в необъяснимо плохой форме. Накануне она полдня вообще почти не имела представления о времени и пространстве и с великим трудом дотащилась до квартиры и дала Августу поесть и попить, а также снабдила его фломастерами, мелками и листами формата А4, чтобы он мог рисовать убийцу. Однако сейчас, приблизившись к нему, Саландер еще издали увидела, что он все еще ничего не нарисовал. Правда, перед ним по всему журнальному столику лежали листы бумаги, но это были не рисунки, а скорее длинные ряды каких-то каракулей, и Лисбет, больше рассеянно, чем с любопытством, принялась рассматривать, что же это такое. Она увидела бесконечные серии цифр, и, хотя поначалу Саландер ничего не понимала, ей становилось все более интересно. Внезапно она, присвистнув, пробормотала:
— Черт побери…
Лисбет как раз уставилась в несколько невероятно больших чисел, которые, правда, ей тоже ничего особенного не говорили, однако в комбинации с соседними цифрами образовывали какой-то знакомый образец, а когда она, пролистав дальше, наткнулась на простую серию чисел — 641, 647, 653 и 659, — сомнений больше не оставалось: это было то, что иногда называют «шестеричными четверками простых», то есть серии из четырех целых чисел, между которыми шесть единиц. Тут имелись и натуральные числа-близнецы, и всевозможные другие комбинации простых чисел… Лисбет не смогла сдержать улыбки.
— Лихо, — сказала она. — Круто.
Но Август не ответил и даже не взглянул на нее. Он просто сидел на полу возле журнального столика с таким видом, будто ему больше всего хотелось продолжить писать цифры. Тогда Лисбет вспомнила, что где-то читала о савантах и натуральных числах, но думать дальше на эту тему не стала. Она слишком плохо себя чувствовала для любых форм сложных мыслей, поэтому предпочла пойти в ванную и принять еще две таблетки «Доксициклина», который уже несколько лет как держала дома.
Принимать антибиотики по собственному усмотрению Лисбет начала сразу, как только, едва живая, оказалась дома. Затем она упаковала пистолет, компьютер и немного сменной одежды и велела мальчику вставать. Тот не захотел — лишь судорожно сжал фломастер. С минуту она стояла перед ним в полной растерянности. Потом строго сказала: