Сэмюэль Дилэни - Пересечение Эйнштейна (сборник)
Они вошли в сад Таафита.
Здешними цветами никогда не любовались при полном солнечном свете. Лепестки были темно-красными, каштановыми, фиолетовыми. Цвета вечера. Похожие на слюду чешуйки паучьей тильды поблескивали на безлистых ветках. Было много низкорослого кустарника, но все более высокие растения были очень гладкими и редкими, чтобы отбрасывать как можно меньше тени.
Передняя стена Таафита была изогнутой. Сад и дом сливались воедино. Нечто вроде тропы вело к подобию лестницы, врезанной в скалу.
Когда Лок положил руку на панель, но всему дому замигали огни.
— Заходите.
Они прошли вслед за капитаном по бежевому ковру. Катин сразу направился к полкам с бронзовыми статуэтками.
— Бенин? — спросил он капитана.
— Думаю, что да. Йогос просто помешан на Нигерии тринадцатого века.
Когда Катин повернулся к противоположной стене. Глаза его расширились.
— А вот это не может быть оригиналами! Или, все-таки, это настоящий Ван-Мигрен?
— Нет. Боюсь, что это просто старые копии.
Катин прокашлялся.
— У меня засели в мозгу «Под Сириусом» Дехея.
Они прошли по холлу дальше.
— Мне кажется, здесь должен быть бар, — Лок открыл какую-то дверь.
Огни доходили только до половины высоты комнаты. Огни желтых ламп играли внутри бассейна опалесцирующего песка, заполненного обломками скал. Напитки уже двигались по полу комнаты на большом вращающемся круге. На парящих стеклянных дисках стояли тусклые статуэтки. Бронза Бенина в холле, а здесь были ранние Киклады, блеклые и бесформенные.
За окном — Золото.
Среди треснувших скал ярко, почти как солнце, вспыхивала лава.
Неспокойная поверхность реки качала тени скал среди деревянных потолочных балок.
Мышонок шагнул вперед и что-то беззвучно пробормотал.
Тай и Себастьян сощурили глаза.
— Ну не стоит ли на это...
— ...на это посмотреть!
Мышонок, обогнув песчаный бассейн, подбежал к стеклу и прижался к нему лицом. Затем осклабился через плечо:
— Это все равно, что быть на берегу какой-нибудь тритонской Геенны!
— Который из напитков Другого Мира вы попробуете сначала? — спросил Лок близнецов, взяв с подноса две бутылки.
— Тот, что в красной бутылке...
— ...в зеленой бутылке неплохо смотрится...
— ...не так хорошо, как то, что у нас было на Табмене...
— ...готов поспорить, на Табмене у нас была штучка, называемая блаженством...
— ...вы знаете, что такое блаженство, капитан?
— Блаженства нет, — Лок поднял руки с бутылками. — Красная или зеленая? Хорошо — и та, и другая.
— Я бы лучше взял...
— ...я тоже. Но, надо думать, тут нет...
— ...думаю, что нет. Поэтому я возьму...
— ...красную...
— ...зеленую.
— И ту, и другую. Получайте.
Тай тронула Себастьяна за руку.
— Что?
Она показала на стену: один из дисков проплывал мимо картины.
— Вид из Тыола на Сырую Долину это! — Себастьян сжал плечо Лео. — Смотри! Дом это!
Рыбак взглянул на картину.
— Ты из заднего окна дома, где я родился, смотришь, — сказал Себастьян. — Все, что видишь.
— Эй, — Мышонок дотронулся до плеча Катина.
Катин перевел взгляд со скульптур, которые он внимательно рассматривал, на смуглое лицо Мышонка.
— А?
— Стул вон там. Ты помнишь, что говорил о мебели Республики Вега тогда на корабле?
— Да.
— Этот стул тоже такой?
Катин улыбнулся.
— Нет. Все, что здесь есть, относится ко времени, когда еще не было межзвездных полетов. Эта комната целиком довольно точная копия элегантного американского особняка двадцать первого или двадцать второго века.
Мышонок кивнул.
— О!
— Богачи часто увлекаются стариной.
— Я раньше не бывал в таких местах, — Мышонок оглядел комнату. — Это — да!
— Конечно.
— Хлебните-ка этой отравы, — позвал их Лок.
— Мышонок! Теперь на сиринксе поиграешь? — Лео, принесший две кружки, одну сунул Мышонку, другую — Катину. — Поиграй. Скоро я в Ледяные доки уйду. Мышонок, поиграй мне.
— Сыграй что-нибудь, чтобы можно было танцевать...
— ...потанцуй с нами. Тай. Себастьян...
— ...Себастьян, потанцуешь тоже с нами?
Мышонок раскрыл футляр.
Лео пошел взять бокал для себя, вернулся, сел на стул. Образы Мышонка были, блеклыми из-за сияния Золота. Но музыка была орнаментована резкими, настойчивыми четвертями тонов.
Сидящий на полу Мышонок, поддерживая покачивающийся на его темной (подошва — словно рог) босой ноге сиринкс, отбивал обутой ногой такт и раскачивался. Пальцы его летали над струнами. Свет Золота, комнатных лама и сиринкса с яростью хлестал лицо капитана. Спустя минут двадцать капитан сказал:
— Мышонок, я хочу похитить тебя ненадолго.
Мышонок перестал играть.
— Что вы хотите, капитан?
— Компании. Я ухожу.
Лица танцующих вытянулись.
— Я включил запись, — Лок повернул выключатель на стене. Снова зазвучала музыка. И туманные видения, порожденные сиринксом, снова заплясали по комнате вместе с фигурами Тай, Себастьяна, близнецов, вместе со звуками их смеха...
— Куда мы пойдем, капитан? — спросил Мышонок. Он убирал сирийке в футляр.
— Я об этом сейчас и думаю. Нам здесь надо кое-что достать. Я говорю о блаженстве.
— Вы хотите сказать, что знаете...
— ...где его можно достать?
— Плеяды — мой дом, — ответил капитан. — Мы вернемся примерно через час. Идем, Мышонок.
— Эй, Мышонок, ты не оставишь...
— ...нам сиринкс...
— ...сейчас? Все будет о'кей. Не беспокойся, мы не позволим...
— ...не позволим больше никому его трогать.
Мышонок, плотно сжав губы, посмотрел на инструмент, на близнецов.
— Хорошо. Ты можешь играть на нем. Но только смотри!
Он подошел к Локу, стоящему у двери. Лео присоединился к ним.
— Теперь время тоже мне идти настало.
Для Мышонка это прозвучало неожиданно, хотя он и понимал неизбежность такого момента. Он моргнул.
— За то, что подбросили, капитан, благодарю.
Они прошли через холл в сад. Выйдя из ворот, они остановились у дымящейся решетки.
— В ледяные доки вниз идти, — Лок ткнул пальцем в подножие холма. — Ты на монорельсе до конца с нами поезжай.
Лео кивнул. Его голубые глаза встретились с Карими глазами Мышонка, и неуверенность проступила на его лицо.
— Ну, Мышонок, может быть, через несколько лет мы еще встретимся?
