Кир Булычев - Старый год
Человек с козлиной бородкой не двинулся, он так и стоял с гитарой через плечо, а второй снял с головы платок, под которым оказались смятые черные волосы, и передал Вене. Веня принялся возить платком, вытирая кровь.
– Бред какой-то, – сказал он, словно начал приходить в себя.
– И людоедством тут тоже балуетесь? – спросил я.
Веня яростно сверкнул глазами, но сдержался. Егор шепнул мне на ухо:
– Можно, я спрошу?
Я покачал головой, и Веня заметил это движение:
– В чем проблемы?
– Я полагаю, – сказал я, – что нам надо серьезно поговорить. Пускай все твои друзья уйдут. У нас важные новости. Я серьезно говорю, Веня.
– Нет, – сказал Веня. – Я никому не доверяю, кроме своих ребят. Мы с ними кровью повязаны.
– А что в Москве осталось?
– В Москве? В Москве меня народ ждет.
– Вообще народ? – спросил я. – Или конкретно?
– Ты что имеешь в виду? – насторожился Веня.
– А ты?
– Слушателей, поклонников...
– А я имею в виду Барби и Пронькина.
– Откуда ты знаешь? – Веня вскочил, но гора ковров поползла, не удержала его, и он сел – ноги в сторону, – неубедительно сел.
– Их нет, – сказал я. – Попрощайся.
– Как ты смеешь! Ты кто такой!
– Слишком много вопросов.
– Тогда пускай все катятся отсюда, – сказал Веня. – Все, все, все!
– Сначала ты скажешь мне, где Люся, – не сдержался Егор.
– Ничего с твоей Люсей не случилось, – отмахнулся Веня.
– Где Люся?! – Егор рванулся к нему. Один из разбойников быстро сделал движение вперед и завернул руку Егору за спину.
Я не выношу грубости и хамства. Не оборачиваясь, ударил ребром ладони разбойника по горлу. Нет, не до смерти, скоро он придет в себя.
Веня уже выхватил пистолет.
Я знал, что с огнестрельным оружием здесь нелады, что его вроде бы и быть не должно. Но когда я вижу пистолет, я предпочитаю думать, что он настоящий.
– Спокойно, Веня, – сказал я, – никто тебя не собирается трогать. Но предупреждаю – моего друга не трогать. И скажи своим мордоворотам, что это условие нерушимо. Спрячь пушку, спрячь. Тебе сейчас важнее со мной поговорить.
– Пускай они выйдут, – сказал Веня.
– Сначала ответь на вопрос о Люсе. Этот вопрос волнует моего друга.
– Люся была императрицей и осталась императрицей. Только живет она пока в моей койке. Ты доволен?
Егор кинулся было снова к Вене, мне пришлось остановить его на лету и выдать конфиденциальную информацию, которую, честно говоря, я хотел приберечь для более удобного момента.
– Егор! – почти крикнул я ему в ухо – чтобы дошло до сознания. – Ничего твоей Люсе не грозит. Даже если она месяц не вылезет из его койки. Понял?
– Нет, – растерянно ответил Егор.
– Ну не по этой он части! Видишь, он СПИД подцепил. А знаешь, кто обычно СПИД подцепляет?
– Молчи, убью! – крикнул Веня.
Вдруг до Егора дошло.
– Так ты голубой, да? – спросил он почти дружелюбно.
– Вали отсюда! – сказал Веня, сжимая пистолет.
И Егор не стал спорить.
– Ну и сволочь ты, – сообщил мне Веня.
– С тобой иначе нельзя, – ответил я. – Так чего ты тут натворил?
– Я сразу понял, что это болото не для меня. Я человек, понимаешь? И это звучит гордо! В этой опереточной империи они решили, что им все можно, что я для них – оркестр балалаечников на юбилее артели. Но я быстро наладил связи – через лабухов – на тот берег. Ты не поверишь – их можно одной ротой раздавить – ну всех, все их государство, понял?
– Что ты и намерен сделать? – спросил я.
– Вот именно, – сказал певец. – Дай мне время.
Он смотрел упорно и пронзительно. И я понимал, что он не шутит, что для всего этого налаженного мирка он – страшный волк.
– А теперь – что с моими корешами? Только честно.
– Пронькин решил взять твой сейф.
– Ах ты, гад!
– Он брал деньги. А я пришел потом и взял твои медицинские карты. И как ты понимаешь, Венечка, я не человек-одиночка, так что спрячь свой пистолетик подальше.
– И что было дальше с Пронькиным?
– Его убрал Барби.
– За дело, – сказал Веня. – Я всегда этой мрази не доверял.
– Барби тоже покинул этот свет. Была заварушка в загородном ресторане. Всех твоих мальчиков положили.
– Менты?
– Нет.
– Твои люди?
– Нет. Хотя теперь мы контролируем вход и выход.
– Ты врешь.
– Разумеется, – сказал я. – Но Егора не трожь. И отдай ему Люську.
– Это мой козырь. Как тебя зовут?
– Гарик.
– Гарик, это мой козырь, понял?
– Будешь играть без козырей.
Хорош я, если посмотреть со стороны. Младший научный сотрудник Института экспертизы, находясь в экспедиции, проводит сложную дипломатическую беседу с соотечественником, который попал в драматическую ситуацию.
Еще не хватало сцепиться с ним врукопашную.
– Где Люся? – спросил я.
– У меня на базе.
– А твоя база?
– Не твоего ума дело.
– Не груби, Веня, я этого не люблю. И если будешь себя плохо вести, никогда не вернешься домой.
– А может, я и не хочу, – сказал Веня. – Может, мне лучше быть первым парнем в большой деревне по имени Земля.
Я кивнул. У него к этому были данные.
Тут дверь распахнулась, и влетели друзья Вени Малкина. Они специально одевались и старались выглядеть как бандиты, но не сегодняшние, крутоголовые, в широких пиджаках, а какие-то романтические, из книжек про пиратов.
– Капитан! – крикнул первый из них от двери. – На нас ветераны идут.
– Так гоните их к чертовой матери, – заявил Веня.
– Нет, ты не понимаешь, капитан, – сказал бандит. – Уходить надо. Так уже было.
Заволновался, стал выбираться из-за трона человек с гитарой.
– У ветеранов есть тайное оружие.
– Вот к этому я не привык, – сказал Веня. Он поднялся, взял шест с головой императора и, театрально шагая, словно выходя на сцену на фестивале в Сан-Ремо, пошел к двери.
Проходя мимо, он кинул мне:
– После боя поговорим обо всем, Георгий. Много проблем.
Бандит последовал за ним, но человек с бородкой и гитарой остановился:
– На вашем месте я бы куда-нибудь спрятался, пока все не кончится. Ветераны не любят пришельцев. Никаких. Если будет возможность, они убьют и господина Малкина, и вас. Лично я предпочитаю сейчас отсидеться на том берегу.
– Я бы предпочел отыскать Кюхельбекера, – сказал я.
– Может быть, – согласился человек с гитарой. – Если ветераны оставят его в живых.
В любом случае отсиживаться в императорской комнате не было смысла.
Мы вышли в зал. Откуда-то издалека доносились крики, удары, гул. Два бандита с саблями пробежали мимо нас к выходу.
– Пошли к доктору, – сказал Егор. – Леонид Моисеевич нам расскажет. Он должен знать.
Егор повел меня к комнате, на которой была табличка «Медпункт».
