Юрий Тупицын - Дальняя дорога
- Неужели не было другого, более гуманного выхода?
- Мы торопились, ведь вы могли попасть в беду.
- Но это жестоко!
- Что значит жестокость по отношению к одному, когда речь идет о благоденствии многих? А потом, после неудач на Кике мы чувствовали себя в долгу перед людьми.
- И ничего, совсем ничего нельзя сделать?
- Ничего.
Соколов замолчал, потом достал из кармана большой платок и, не стесняясь присутствия посланца, вытер сначала один глаз, затем другой, бормоча:
- Что поделаешь! К старости некоторые люди становятся сентиментальными. - И, спрятав платок в карман, деловито спросил: - Чем я могу помочь вашей миссии?
- Доверием!
29
Вернувшись на корабль и переодевшись, Игорь зашел к Лорке. Федор сидел в кресле, погруженный в глубокое, спокойное раздумье.
- Присаживайся, - рассеянно сказал он товарищу и снова, как это говорится, отрешился от мира сего.
Игорь сел и некоторое время разглядывал хорошо знакомое ему тяжелое лицо с непривычно глубокими складками возле рта и морщинками на лбу.
- Лорка, - проговорил он наконец, - я готов поклясться, что у нас есть гравитоконтакт с Кикой.
Федор удивленно вскинул голову, но удивление тут же сменилось лукавством, замерцавшим в его зеленых глазах.
- Я знал, что рано или поздно, но ты догадаешься об этом сам.
- Но это же виктория, как восклицали древние! Победа! Слава! - Дюк запнулся, закусил губу и после паузы спросил: - Но почему вы с Тимуром окружили контакт тайной? Теперь уже и Соколов знает?
- Знает.
- Тайна - требование кикиан?
- Верно. Но не кикиан - немидов.
Игорь сбросил ногу с колена, приглядываясь к Лорке.
- Немиды? Кто они? Откуда?
- Те самые разумные, которые использовали Кику как промежуточный пункт для контактов с нами. Контактов, кончавшихся так трагически.
Повисла долгая пауза.
- Я вижу, ты не шутишь, - проговорил наконец Игорь.
Не отвечая на эту реплику, Федор спросил:
- А как ты представляешь себе не гравитоконтакт, а саму встречу с немидами?
Лицо Игоря вытянулось, в нем прописались непроницаемые и загадочные ацтекские черты.
- Наверняка тебе чудится некое торжество, приветственные речи, не так ли?
Игорь наконец обрел дар речи.
- Неужели? - В голосе его прозвучало не изумление, не радость, а скорее грустная покорность обстоятельствам. Лорка утвердительно кивнул.
- Они на борту?
- На борту. Но не они, а он - один.
Игорь провел рукой по лицу.
- Знаешь, - неожиданно сказал он, - у меня сейчас такое же состояние, как в студенческие годы, когда я в составе отряда из трех человек впервые в жизни взошел на вершину Джомолунгмы. Мы шли без кислорода, дорога была тяжелой. Я шел первым, как в полусне, шел механически, ни на что не надеясь: мне чудилось, что длинной дороге не будет конца. И вдруг меня словно током ожгло - я понял, что следующий шаг поведет уже не вверх, а вниз. Я крикнул хрипло: "Вершина!" - и с трудом распрямил спину. Мир был прекрасен! Пронзительная небесная синь, нестерпимый, яростный блеск бледно-золотого солнца и ангельски чистые снеговые громады гор. Мир был прекрасен, а мне было грустно - ведь дело было сделано, ведь остался лишь один путь - вниз.
- "Мне грустно и легко, печаль моя светла", - вполголоса продекламировал Лорка. - Это пройдет, Игорь. Это быстро пройдет, я знаю по себе.
30
Остальные космонавты узнали о присутствии на борту посланца немидов и самих немидах во время обеда при обстоятельствах, которые можно назвать драматическими. Обед подходил к концу, когда компьютер с присущей ему корректностью сообщил:
- В дальней зоне обнаружения засечена ассоциация глобул космопланктона. Траектория глобул с местом корабля не пересекается, но интервал сближения расценивается как опасный.
Хотя Лорка призвал к спокойствию, хотя тут же выяснилось, что противостояние глобул произойдет на вторые сутки, обед был скомкан и быстро превратился в своеобразный симпозиум по проблемам космопланктона. Слушая причудливо ветвящиеся споры, Соколов мысленно похвалил себя за любознательность. Всего несколько дней тому назад он знал о космопланктоне не больше, чем, скажем, о привычках бронтозавров или обрядах рыцарского ордена тамплиеров. Но как-то он стал свидетелем оживленной полушутливой-полусерьезной пикировки по поводу космопланктона между Игорем Дюком и Виктором. Игорь утверждал, что встреча с глобулой может явиться причиной аварии двигателя как раз того типа, который имел место - в результате повреждения ливнями сверхтяжелых частиц отдельных узлов кибернетических схем.
Виктор слушал Дюка скептически и, в конце концов, заметил с иронической усмешкой:
- Когда-то все непонятное объясняли божественными помыслами, потом магнетизмом и гравитацией, а теперь вот настала очередь космопланктона.
- Дань моде - еще не ошибка!
- Хотя бы знали толком, что такое космопланктон, - насмешливо продолжил Хельг. - А то одни ученые считают его неживым, другие живым, а третьи пограничным, квазиживым явлением. Квазиполя, квазисилы, квазичастицы, а теперь еще и квазижизнь. Черт знает что!
Игорь дружески приобнял товарища.
- Не надо так расстраиваться, Виктор. Я и сам терпеть не могу этих квазиявлений природы. Если б это было в моей власти, я бы с радостью освободил мир от этой чертовщины. Представь себе, как бы тогда чудесно жилось на свете ученой братии. Все природные явления с легкостью необыкновенной укладывались бы в наши теории, законы и формулы. Никаких исключений, одни правила. Рай для науки!
- Наука и с квазиявлениями устроилась неплохо. Навесил "квазиярлык" на непонятный факт - и спи себе спокойно.
Заинтересовавшись этим разговором, Соколов прочитал и посмотрел в корабельной фильмотеке все, что было ему понятно и доступно.
Оказалось, что подобно тому, как верхние слои земных океанов заселены тучами мельчайших живых существ - планктоном, вокруг некоторых голубых и белых звезд обитают массы звездного или космического планктона. Поначалу его считали скоплениями обычной космической пыли. Однако же выяснилось, что рои этих пылинок обладают хорошо выраженной целесообразностью поведения. Наблюдения показали, что над переменными звездами космопланктон держится на некоторой оптимальной высоте: выше, когда светимость звезды возрастает, и ниже, когда она уменьшается. Явление это никак не укладывалось в рамки обычных физических законов. Молодой ученый Василий Решетов высказал кощунственное предположение, что пылинки космопланктона это вовсе не пылинки, а крошечные живые существа, которые "сознательно" держатся в комфортной зоне обитания, там, где им не "холодно" и не "жарко".
