Михаил Савеличев - Черный Ферзь
От непредсказуемых циркуляций и дифферентов команде приходилось крепко держаться за поручни. Скверно работающие охладители не справлялись с нагревом корпуса, отчего даже сквозь предохранительное покрытие пальцы и даже стопы ощущали покусывание горячего металла.
— На живцов мы таких червей ловили! — прокричал Флюгел. — Во! — неосторожно отпустив поручень, чтобы показать размер фантастической добычи, он тут же обрушился на палубу, сбитый с ног резким поворотом, и заскользил к корме, где и повис на страховочном лине.
Халссщилд вцепился в линь, стараясь подтянуть к себе Флюгела, так же неосторожно выпустив поручень, на что Беггатунг среагировал незамедлительно, отвесив новичку пинок под зад и отправляя его по уже проложенному маршруту к корме.
— Вот так оно и бывает, солдат, — пробормотал Беггатунг, разглядывая как двое бедолаг силятся быстрее встать на ноги, а из под них поднимается пар от мокрых комбинезонов.
Упакованное в мешок тело тоже задергалось, видимо окончательно придя в сознание и ощутив голой кожей нагретую словно утюг палубу.
— Кальдера! — показал Краленгилд.
Господин крюс кафер поднял запотевшие очки на лоб, оттер заливающий глаза пот и посмотрел туда, куда указывал рулевой.
Океан поделили на две неравные части. На большей царил вечный шторм, ходили высоченные волны, тяжелые точно расплавленный свинец, белели верхушки айсбергов, и серым налетом расплывались огромные поля шуги, издававшей шелест, похожий на трение друг о друга тел мириад вшей, который не могли заглушить ни рев ветра, ни грохот сталкивающихся валов.
Но вокруг кальдеры океан усмирялся, приобретал невероятно теплый лазоревый оттенок, удивительную прозрачность, которую узкими лучами прошивал мировой свет, сконцентрированный почти до жидкого состояния нависающими над отвесными скалами шевелящимися полупрозрачными трубками. В толще воды двигались огромные тени дервалей, поднимаясь из морской бездны, чтобы подставить обросшие водорослями и ракушками тела под водопады света.
— Кехертфлакш! — сплюнул Краленгилд. — Гадость!
Будь его воля, он бы резко положил руль в сторону от жуткого сияния кальдеры, но трасса шла на сближение с границей между двумя мирами.
Ферц посмотрел в бинокль. У подножия поросших чем-то зеленым утесов извивался золотистый пологий берег. В отвесных скалах виднелись высеченые углубления, похожие на шрамы, оставленные боевым лучеметом. Зеленоватая порода пучилась черными натеками, из них тянулись тончайшие нити.
Вид кальдеры угнетал, будто некто буравил Ферца тяжелым взглядом. Сердце господина крюс кафера застучало быстрее, во рту пересохло.
Вернувшиеся на свои места Хассщилд и Флюгел прекратили разборки и молча уставились на скалы. Шенкел разинув рот и пуская слюну смотрел на громаду, что вздымалась почти до Стромданга.
Вцепившись в штурвал, Краленгилд орал самые грозные проклятия, стараясь избавиться от ощущения присосавшегося к голове многонога, который, пробив ему череп, копался внутри прохладными щупальцами.
Но вот точка наибольшего сближения оказалась пройдена, и шлюп стал быстро удаляться от кальдеры, все глубже вбуравливаясь в привычную стылость штормового океана.
— Жуткое место, — покачал головой Флюгел. — Жутче, чем «дробилка».
— Ты еще скажи — пещер, — скривился Беггатунг.
— А что такое пещеры? — спросил Шенкел, вытирая подбородок.
— Есть такое местечко в нашем мире для особой падали, — сказал Беггатунг, чудом ухитрившись зажечь влажную сигарету и теперь пуская дым в ладонь. — Развлечение для мертвяков.
— Бросьте вы, — жалобно попросил Халссщилд.
— Это когда тебя с голой задницей оставляют еще с десятком таких же отморозков в расщелинах ледника, — продолжил Беггатунг. — Один на всех комплект одежды, но ни крошки еды, и бодрящая ат-мо-сфэ-ра, — непонятно добавил он.
— Ну и что? Убить всех, кехертфлакш.
— Убить всех, — передразнил Беггатунг. — А жрать что потом будешь? Строганину из трупов? На холоде долго не протянешь. Здесь «скотинка» нужна.
— Какая еще «скотинка»?
— Дойная! — ощерился Беггатунг. — Хочешь руки и ноги ему сломай, хочешь — спину перебей, но только чтоб жив был. Грей его своим теплом, строганинкой подкармливай, и соси, соси, соси…
— Чего? — не понял Шенкел. — Чего сосать-то?
— Кровушку, кровушку горячую, — пояснил Беггатунг. — Вот тогда у тебя появится шанс в мертвяки выбиться, Блошланг пройти и удобрить своим дерьмом материк во славу Дансельреха!
— Тьфу, — сплюнул Краленгилд. — Еще раз о мертвяках заикнешься, кехертфлакш…
— Долгоносики вы адмиралтейские, — примирительно сказал Флюгел. — Тыловые тараканы.
— Не спеклась? — озабоченно спросил Шенкел, снова пнув мешок. Ноги в ответ не дрыгнули.
— Умгекертфлакш! — Беггатунг распустил узел, а Халссщилд, ухватив тело за ногу, вытащил его из мешка.
— Ишь, глазами лупает, — нежно сказал Шенкел.
Серфида скорчилась на горячей палубе. По бледному телу с землистым оттенком расплывались пятна ожогов. Она мотала из стороны в сторону головой и мычала. Затем неожиданно ловко перевернулась на живот и извиваясь складчатым телом подползла к Ферцу. Перебитые руки не позволяли ей подняться, поэтому Серфида, вытянув шею, ткнулась губами в сапог господина крюс кафера.
— Милости просит, — почти расчувствовался Шенкел.
— Пощады, — поправил Флюгел.
Ферц уже собирался отвести ногу, чтобы отвесить хорошего пинка по слюнявому рту Серфиды, но неимоверная боль пронзила его тело. Ферц отчаянно взвыл, дернулся назад и рухнул на раскаленную палубу.
— Что это?! — заорал Флюгел, но оглушительный грохот шторма стиснул шлюп в мертвых объятиях.
Затем шлюп резко дернулся, сбивая с ног всех стоящих. Краленгилд почувствовал как ремни все глубже впиваются в тело, дыхание перехватило. Он из последних сил сжимал штурвал, не давая кораблю вылететь за пределы пенного следа, который внезапно стал стремительно сужаться, отчего шлюп заходил ходуном.
Превозмогая боль, Ферц попытался сбить свободной ногой впившуюся в ступню Серфиду. Тяжелая туша штормовой тучи разлеглась на почерневших гребнях волн, вздыбленных ветром почти до небес, но в мелькании мирового стробоскопа Ферц успел заметить, что тело истязающей его твари начало быстро распухать, обезображенное кровоподтеками лицо погрузилось в набухающие плечи, точно мягкое тело слизняка пряталось за створками раковины, а гнойные наросты на спине Серфиды беззвучно лопнули, выпуская на свободу множество отвратительно шевелящихся сочленений.
