Алексей Свиридов - Человек с железного острова
Кун-младший получил наконец свой заказ, и теперь в Круглом ракет будет хватать в самые тяжелые времена. На это Леший замечает:
– А что ракеты типа куновских сейчас и орки освоили, это известно?
– Известно, но у них дыму много, а толку мало. Не умеют делать!
– Могут и научиться.
– Ну, знаешь, если так рассуждать… А без огня и пороха Кун не выдержит и год против степняков, а держаться ему надо.
– Да, конечно, – и Леший замолкает вновь.
Поворот – и впереди открывается широкая поляна, а на ней слева направо: две полукруглых крыши складов, полоса выложена желтенькой плиткой, приземистый ангар, чуть дальше – жилой корпус с колодцем, лавочкой под окнами, газончиком и цветником, и наконец рабочий корпус с двумя яркими красными колпаками на крыше и еще двумя – на бетонном фундаменте рядом. Приглядевшись, можно заметить что поляна по краям обнесена забором из колючки, а в удобных местах есть небольшие холмики и в самом ближнем можно разглядеть плотно сомкнутые створки. Андас подгоняет телегу сразу к складам, а Леший предлагает заходить в дом – разгрузят сами, хозяева как-никак! Из склада выходят четверо, принимаются за разгрузку. Никаких тебе приветов и улыбок. Еще один такой же, неведомым горем убитый бородач, появившийся из-за ангара, приглашает «добро пожаловать» и молча ведет за собою в корпус.
Леший вертит головой, но помалкивает. В раздевалке есть свободные отсеки, и наши мокрые доспехи размещаются в них. У Лешего и Андаса под плащами оказываются у одного длинноствольная патронная «Беретта», а у другого современный ПКМ с прицельным блоком и два запасных магазина. И еще маленькие шарики шок-гранат штук по шесть у каждого, и я решаю так: вообще такое снаряжение означает, что либо человек пижон, либо серьезно готов дать отпор не шибко настойчивым гостям. Пижонов здесь не держат – их и на базе то не так уж много. Значит…
– Леший, а зачем тебе это?
– Да так, знаешь… знаете…
– Да говори на ты, чего там!
– Ходят здесь разные. Раз двадцать, наверное, уже – то через проволоку полезут, то телегу стрелами обкидают. И даже неясно, кто. С местными мы до сего дня уживались хорошо, а кто еще бродит вокруг – сказать трудно… Ну пошли официально представляться нашему шефу.
Шефом оказывается тот самый неулыбчивый бородач – кстати его так и звать, Брада. Он нерадостно и без интереса выслушивает мое представление по полному титулу, а дальше перебивает:
– Знаю, знаю, идете вытаскивать архив Старикашки, хотите, чтоб я вас через Долину кинул, так?
– Да, так.
– И чтоб король, или кто сейчас там, дали проводника и все такое прочее.
Я просто киваю.
– Так вот, придется тебе планы чуть-чуть поменять. Леший, Андас, вы тоже слушайте, вас это касается больше. Был здесь час назад человек от короля – от самого короля, и передал на словах и на бумаге такую вещь: с этого дня он рвет договор, и прекращает всякие дружеские связи с нами. Повод – смехотворный, некие сведения о нашем покушении на его кресло. Он гордо отказывается пользоваться связью, нашими самолетами и аннулирует свой ключ к информбанку. А мы, соответственно, лишаемся права на передвижение по его территории и ведения дел с населением и силами, а плюс к тому он намекнул, дескать и посты придется скоро убрать, что отсюда, что с юга. Гонец держался очень надменно и не сказал ни слова свыше того, что есть в бумаге. Думай, Алек, что делать будешь, а вы думайте, что придется делать нам.
В ответ Леший с нерадостной ухмылкой делает сообщение про деревенские дела, а потом с Брадой и Андасом вполголоса начинают что-то обсуждать, ну а я, как и предложено, думаю. С чего это вдруг господин властитель полез в бутылку? Кто приписывает нам потуги на дворцовый переворот? Да еще так обосновано, что он поверил и готов рвать все в это сложное время. У нас ведь на бербазе, когда приходили все новые и новые сообщения о драках на северной границе, думали что не сегодня-завтра он попросит поддержки типа той, что мы Куну оказываем. Уже думали, что ему дать и как перевезти, а тут – на тебе! Конечно, политика сейчас не мое дело, и надо о задании думать. Итак: без посадки в Долине мы в предгорья может быть и доберемся, но без проводника будет плохо. Да и опять же – возможна стычка не только с орками из Херут-Гоблина, но уже и с королевскими всадниками. Это если не свяжемся с кем-нибудь из сильных, тут уж без знатока полная гибель. А может быть, король просто под горячую руку все сотворил, а теперь жалеет? Да, пожалуй, так оно и есть. Хотя по слухам это не тот человек, которого можно вывести из себя, но со всяким бывает. Решение есть, и я объявляю его Браде, прервав его совещание.
– Тогда так. В Долине я все равно садится буду, и попробую разнюхать что к чему на самых высоких уровнях. Мое имя это сделать позволит. Если удастся уладить дело – значит все хорошо, если нет, то все равно высадимся у гор на свой риск, ибо дело важное.
– Да. Хорошо. Когда хочешь вылететь?
– Завтра, отдохнуть надо.
– Идет. Мы твою команду уже поселили – в тесноте, да не в обиде, а аппарат к утру – это уже на мне.
Я киваю и Андас ведет в «необидную тесноту». Трехместная комнатка, – ничего, потерпим. Ребята все в кают-компании вместе с местным населением глядят по сотому разу привезенные записи «хроника важнейших событий». До остального здесь, конечно, еще доберутся, а пока и те кто привез, и те, кому привезли, смотрят «хронику» – традиция, а я ее нарушаю, – сижу и прикидываю как быть в самом худшем варианте. В команде среди прочих есть, конечно, и ученик чародея бербазовского розлива, Хао Шэн, рыжий такой парень, на китайца похожий, как я на краболова. Он в общем-то способен дверь не сильно запечатанную вскрыть, оборотня почуять и приструнить, от порчи защитить, но этого ой мало! Да и карты, которые у нас есть: – краденая показывает только место захоронения, а наша спутниковая кроме рельефа ничего не дает. Трудно будет, ну да ладно. Игра свеч стоит. Архив Старикашки – это целая связка ключей и отмычек ко многим событиям недавней войны, и ко многим тайнам Совета Светлых Сил, ведь он там чуть ли не первую скрипку играл одно время…
А вот и ребята вернулись, ну я вас сейчас обрадую! Реакция, как я и ожидал, слабая. Подумаешь, мы и сами с усами. Ну и ладно, спокойней спать. Это им, а мне до отбоя предстоит еще длинный разговор с бербазой, после которого я долго и сосредоточено омываю лицо холодной водой, соскребая усталость и отупение после часового спора, с применением демагогии, угроз и нереальных обещаний.
Разрешение-то я получил, но сколько крови себе попортил! На дворе уже ночь стоит, тусклая и беззвездная, прожектора заливают светом поляну. Вот прошли двое – на ночные наблюдения, наверное, и снова безлюдно. Дождя нет, и я решил выйти посидеть на воздухе перед сном. Лавочка холодная, но это даже приятно. Сижу и мыслю о том, о сем, спокойно да лениво, и сначала даже не вздрагиваю, когда рядом в землю врезается камень. Большой, с футбольный мяч, и летел он со большою скоростью, не отскочил только потому, что в намокшую рыхлость клумбы попал. Следующим номером программы оказывается небольшой град из пяти-шести булыжников, который стучит по окну и стене. Летели они, видать, с западной стороны, и рассудив так я кидаюсь вперед – под прикрытие ангара. А небо уже рассекает ком огня – попадание в крышу, огонь растекается по ней и копоть щедро срывается с оранжевых языков. Прожектора разворачиваются, и теперь западная часть поляны освещена прекрасно, но до леса на ней пусто.
